О любви можно сказать по-разному. Даже очень страшно. Кинокартина «Романс о влюблённых» (1974) - это вообще отдельная песня. Причём, реально песня. Поэзия, полёт, аромат полевых цветов, солнечность и ветер. В первой серии. Когда есть Любовь с большой буквы Л.
Герои фильма — обычные советские ребятки — Сергей и Танечка — разговаривают не прозой, но каким-то белым стихом. Нет, это совершенно другое — это речи персонажей старинных пьес. То есть, язык, на котором никто и никогда по сути не разговаривал, кроме литературных возлюбленных.
Мир этой хорошенькой полу-хиппи (а многие красивые и модные девушки образца-1974 — были немножечко хиппи) находится в потоке невыразимого счастья — поэтому авторам приходит в голову дать ей повадки, голос, мысли некоей принцессы эпохи Ренессанса. Хиппи - Принцесса.
К слову, в 1970-х многие художники эксплуатировали темы Боттичелли и Рафаэля, рисуя своих натурщиц (доярок-студенток-учительниц-etc) в виде нежных дев из итальянских палаццо XV столетия. Елена Коренева — этакая Юность во плоти. Чарующее дуновение.
Глядя на это пиршество весенней младости, вспоминается фраза из Шекспира: «Ведь женщины – как розы: расцветут - и блекнут через несколько минут». Мальчик — тоже очарователен. Евгений Киндинов — настоящее выражение мужской красоты 1970-х — высок, строен, с выразительными глазами. И - с непременной гитарой.
Несётся голос Александра Градского, воспевающего вечность: «Пусть плывут века, словно облака, любви не будет конца!» Мотоцикл, букет, утренние улицы. Интересно, что «высоким слогом» тут говорят не только влюблённые, но и — родители, и посторонние люди, и вообще весь мир.
«Здравствуй, новый день!» - говорит в окно герой Иннокентия Смоктуновского. Никакой тривиальности. И вот — проводы в армию. Сергей, попадая в экстремальную ситуацию и спасая людей, погибает. Вернее, официально считается, что он погиб... И здесь кончатся поэтика. И весна. И благоухание.
Таня, честно проплакав положенное ей время, выходит замуж за хорошего, надёжного и ...нелюбимого парня — Игоря Волгина. Типичная ситуация. И жестокости пока не больше, чем в каком-нибудь ином фильме, где умирает (или все думают, что умер!) дивный жених и ему на смену приходит мужчина-«поддержка».
И вот вторая серия — она кардинально отличается от первой. Куда-то уходят изысканные выражения, песни, солнечность. О, потом даже цвет исчезает. Перед нами — чёрно-белое, обыденно-бытовое кино. Вместо запаха ветра — запахи производственной столовой.
Произошла символическая смерть героя, попадание его в некий ад. Сергей женится на неинтересной ему женщине, работающей в той самой столовке. Люда не виновата в том, что парень попал в ад — она просто часть этого ада. Бытовуха, унылость, бессмысленность.
Не виновата жена и в том, что она — не весна Боттичелли. Она мудрая по-бабьи, по-простому. Потом рождается ребёнок. Всё-как-у-всех. Никакого ужаса. Но в этом отсутствии кошмара и таится инферно. А потом что-то щёлкает. Когда Сергей говорит нелюбимой, но — важной и нужной для него Людмиле:
«Посадим деревья, прилетят птицы и будет красиво». В комнату врывается свет. И супруга, укачивающая ребёнка, становится — внезапно! - тоже похожей на герцогиню эпохи Ренессанса, ибо актриса Ирина Купченко удивительным образом умеет переходить от бабства к возвышенности. От тётки - к Мадонне Рафаэля.
И происходит возвращение в рай — откуда-то появляется негромкая, спокойная музыка; люди за столом из серой массы превращаются в индивидуумов с распахнутыми глазами. Сергей отдёргивает бело-прозрачные занавески и вместо унылого «раЁна» видит иллюзию полёта.
В чём жестокость этого фильма? Он показывает чудовищную ломку человека, лишённого Любви. Зрителя ломает вместе с героями. Бьёт по мозгам. И - как гениально! Андрон Кончаловский здесь великолепен...
Zina Korzina (c)