Санаин. Вид с запада
Кто не знает этой знаменитой задачи древности, известной еще с I века до нашей эры. Лучшие математические умы почти два с половиной тысячелетия бились над ней, пытаясь с помощью циркуля и линейки построить квадрат, равновеликий кругу.
И напрасно создатель арифметики в Армении Анания Ширакаци, почитавший число матерью всех наук, сетовал на невежество своих соотечественников, что он «не нашел человека, который был бы сведущ в этой премудрости, и не нашел книжных наук в нашей стране».
Армянские зодчие практически хорошо были знакомы с геометрией. Высокое развитие математики в VII веке явилось тем фундаментом, на котором основывались принципы геометрического построения различных сооружений.
Но квадратура круга оставалась неразрешимой, хотя в архитектуре Армении эта задача «читалась» иначе. Зодчие пытались найти гармоническую композицию, исходя из двух взаимоисключающих геометрических начал — квадрата и круга.
Печатью такой двойственности отмечено все формирование архитектурной классики. Вазиликальность и центричность, проще говоря, горизонталь и вертикаль с переменным успехом доминируют в произведениях корифеев VII века, занятых поисками недостижимого абсолюта.
Самые неожиданные и оригинальные решения запечатлели армянские мастера в камне, пытаясь воссоединить куб и купол. Творческие поиски, надежды и свершения художников раннего средневековья сохранили нам памятники, сосредоточенные вдоль Ленинаканской магистрали.
Вот мелькнул у дороги гигантский хачкар, потом машина миновала селение Кош с остатками крестово-купольной церкви VII века, и, наконец, вдалеке показалось величественное сооружение — Талиш, или, как его раньше называли, Аруч.
Здесь была резиденция одного из крупнейших феодалов страны — князя Григория Мамиконяна. Он стоял у власти в трудные для своей родины годы. В 642 году арабы, вторгшиеся в Армению, взяли ее столицу Двин.
Отныне тут поселился эмир, в ведение которого перешла новая провинция арабского халифата. Армения должна была платить дань и поставлять кавалерию в иноземное войско.
Поначалу арабы не особенно притесняли порабощенную ими страну, назначая даже своими наместниками (востиканами) в областях здешних князей.
Так Григорий Мамиконян стал востиканом Арагацонта. Он и возвел одно из самых крупных сооружений в Армении — Аручский кафедральный собор.
По сравнению с другими памятниками Аруч выделяется прежде всего именно огромными масштабами (34, 6X16, 9 м). Просторный зал перекрывал гигантский купол. Свет, льющийся широким потоком через окна, еще больше усиливал впечатление просторности помещения.
От базилики здесь сохранилась только внешняя, наружная протяженность здания, внутри средоточием композиции был купол, объединявший все пространство.
Аруч, не в пример большинству памятников Армении других столетий, украшала богатая стенопись. Ее открыли в 1954 году. Жара и солнечный свет, свободно проникавшие через разрушенный купол и оконные проемы, погубили замечательные фрески.
Правда, ученым все же удалось определить их сюжет. Гигантская семиметровая фигура с покрытым армянскими письменами свитком в руках и еще шесть фигур в длинных одеждах изображали так называемое «Вознесение Христа» или «Даяние Христом закона».
Интересный образчик росписи представлял широкий (80 ом) орнаментальный фриз, напоминающий по своему рисунку узоры гарнийской резьбы.
Сохранился и автограф живописца, выполнившего эту огромную иконографическую работу, — Степанос.
Многочисленные надписи, выбитые на стенах внутри и снаружи здания, рассказывают, что Аруч не раз служил прибежищем во время войн.
Рядом с храмом князь Арагацонта построил раскопанный не так давно археологами, дворец. Он стоял на краю ущелья, неподалеку от родника, который и по сей день носит имя Григория Мамиконяна.
Полутораметровые остатки стен парадного зала, размеры и композиция дворца, даже детали — уцелевшая капитель и база колонны — все здесь идентично столичному патриаршему дворцу в Двине.
Аручиский дворец был построен, очевидно, одновременно с храмом, во второй половине VII века. И хотя княжеские хоромы плохо сохранились, памятник представляет собой значительную ценность, поскольку гражданских построек того времени вообще осталось мало — ведь при набегах иноземцев и войнах их разрушали в первую очередь.
В километре от княжеского дворца, справа от дороги, сразу за садом бросаются в глаза руины караван-сарая XIII века, прилепившегося на краю обрыва над ущельем.
В сохранившейся угловой части бокового помещения прохладно и уютно. Когда-то здесь рядом с тюками товаров располагались на ночлег проезжие купцы.
Небольшая сводчатая галерея отделена от центральной части, предназначавшейся для скота, низко опускающимися арками.
Старая караванная дорога шла там же, где пролегает и нынешнее шоссе, гак как в двадцати семи километрах отсюда, у Верин Талина, находился аналогичный, только больший по размерам постоялый двор.
Фактически он представлял собой три примыкающих друг к другу караван-сарая, к сожалению, не сохранившихся до наших дней.
Строительство «типовых» гостиниц свидетельствует о том, что, вероятно, караванный сервис был сосредоточен в руках одного хозяина, не без выгоды заботившегося об удобствах своих постояльцев.
Остальные памятники Верин Талина относятся к церковному зодчеству второй половины VII века. Большой Талинакий храм, как предполагают, был построен ширакским тэром — священником Нерсесом Камсараканом, создателем (судя по строительной надписи) и стоящей рядом малой церкви.
Некогда величественное здание сильно пострадало от землетрясения 1840 года. Купол обвалился, значительная часть южной и западной стен разрушилась.
Но даже в таком виде памятник оставляет большое впечатление. В его плане как бы синтезировались формы центрально-купольных храмов и купольных баоили.
Большой Талинский храм представлял ообой аналогичную Двинскому собору купольную базилику. Снаружи с трех сторон из стен выступают многогранные апсиды.
Здание выглядит базиличным, вытянутым по горизонтали. А внутри, оказывается, главенствует купол, вокруг которого сконцентрировано все охватываемое глазом пространство.
Правда, здесь мастер еще не сумел обойтись без поддерживающих купол колонн, и они несколько нарушают целостность интерьера.
Над украшением Талинского храма немало потрудились живописцы. На стенах и в алтарной апсиде сохранились остатки фресок.
Архитекторы, работавшие в Талине и в Талише, не избежали влияния Звартноца. Оно сказалось в применении такого конструктивного новшества, как сферические треугольники-паруса, служащие для перевода под-купольного квадрата к круглому основанию купола.
Сходство есть и в декоративном убранстве, в применении одних и тех же выразительных средств (полуколонки, арочки, ниши, круглые окна). Малая церковь Талина, или церковь Камсараканов, построенная в 689 году из красного туфа и частично разрушенная, — типичное для того времени небольшое крестово-купольное сооружение.
Подобную семейную усыпальницу, подчеркнуто строгую и маленькую, вы уже видели в Аштараке (Кармравор). Еще раз вы встретите такую же усыпальницу в Артике.
Многие нахарары обзаводились тогда своими родовыми храмами. Однако прежде чем это случится, на вашем пути по равнинам Ширака появится примечательный памятник — Мастара.
Он лежит в десяти километрах от Верин Талина, но совсем непохож на достояния Камсараканов, хотя и относится к центрально-купольным постройкам.
Церковь Иоанна в Мастаре в плане имеет вид квадрата с примыкающими к нему гранеными апсидами, которые придают зданию необычный в целом контур. Углы массивного восьмигранного барабана срезаны наподобие треугольных ниш.
Они удачно гармонируют с чередующимися снаружи углами апсид. Точная дата создания памятника неизвестна. Может быть, он относится к VII веку, а может быть, и того раньше — к концу VI века.
Зато совершенно ясно одно, что храм в Мастаре послужил прототипом большой Артикской церкви, стоящей в двадцати километрах отсюда, в городе, прославившемся добычей знаменитого розового туфа. (Шоссе в Артик ответвляется в двенадцати километрах не доезжая Ленинакана.)
