О жизни великого классика мы наслышаны еще со школьной скамьи и знаем достаточно подробностей из его биографии. Знаем мы и много шуток, ходящих вокруг Александра Сергеевича, как про его рост, так и про цвет кожи.
Но лишь немногие знают, что и сам поэт был тем еще шутником, частенько в собственной манере подкалывая представителей высшего сословия. О розыгрышах Пушкина говорили все. Я же попытаюсь пересказать самые удачные.
Одна из самых эксцентричных выходок была реализована Пушкиным в летнюю пору на званом вечере. Поэт явился в кисейных прозрачных панталонах без исподнего белья. Все гости были в замешательстве, и только подслеповатая жена губернатора не замечала ничего необычного. Когда же гости стали рекомендовать ей увести из зала дочерей, та отвечала, что произошла какая-то ошибка: Пушкин наверняка просто в бежевых штанах. Лишь когда ей подали лорнет, она с ужасом велела выпроводить юных дочерей из комнаты.
Несмотря на то, что все, очевидно, заметили «изюминку» в наряде поэта, тот ни капли не был смущен, в привычной для себя манере продолжая вести светские беседы. Остальным гостям ничего не оставалось делать, кроме как также делать вид, что все в порядке. Так поэту сошла с рук эта пошлость.
В 1818 году, когда Пушкин переболел горячкой, его вынужденно обрили налысо. Пришлось носить парик, который делал форму его головы еще более забавной. Поэта, тем не менее, это ни капли не смущало, и он все также появлялся в высшем свете.
Выдалось ему однажды быть на пьесе в Большом театре. Зайдя в ложу к своим приятелям, он некоторое время провел смирно. Когда же в пьесе наступил наиболее драматичный момент, поэт, как ни в чем не бывало, снял с головы парик и начал обмахиваться им, жалуясь на жару. Тут же это заметили в других ложах, а через пару мгновений тихий смех подхватил весь зал. Приятели поэта всячески его унимали, пока тот не сполз с кресла на пол, прячась за перегородку ложи. Лишь после он вновь нацепил парик как шапку, отчего даже приятели не могли удержать хохота. Так все и продолжалось до окончания постановки.
Однажды, во время путешествия на Кавказ, поэту взбрело в голову посмотреть внутреннее устройство местного аула. Наняв русскоговорящего туземца, он с приятелями (всего двинулось человек 20) направился к аулу. Прежде, правда, решил вырядиться, ну, прямо скажем, как черт. Набросив на плечи плащ, он нацепил на голову красную феску, зачем-то прихватив суховатую палку.
Сам аул был довольно непримечательным и по итогу местные жители были более впечатлены незнакомцами, чем те ими. Во время всей экскурсии толпа туземцев, окружавшая русских, становилась все больше и больше. Когда же компания Пушкина двинулась в обратную дорогу, местные жители с интересом спрашивали «своего», что это за человек в красной феске. Пушкин, поняв, что говорят о нем, попросил того перевести, мол, «красный —не человек, а шайтан (черт), что его поймали еще маленьким в горах русские; между ними он привык, вырос и теперь живет подобно им».
Известно, что горцы – суеверный народ. Услышав это, они начали опасливо отступать. Пушкин же, сильно обрадованный такой реакцией, подлил масла в огонь: скорчив рожу и раскинул руки, он резким движением шагнул в толпу. Народ, испугано вопя, разбежался, но уже после остановился и принялся кидать в русских камнями.
Эта шутка поэта могла кончиться весьма плачевно, если б не казаки, увидавшие, что творится что-то не ладное. Они быстро разогнали рассвирепевшую толпу.
Вряд ли Александр Сергеевич задумался о своем поведении и о том, чем могли грозить ему эти выходки, ведь до конца своих дней он беспрестанно шутил и рисковал.
