В 1991 году, когда в стране начались сложные времена, мои родители решили, что хотят уйти от цивилизации и жить в лесу. Мой отец художник и писатель Александр Наумкин, какое-то время увлекался трудами Блаватской, но потом понял, что это совершенно неинтересно, а главное – бесполезно. И решил написать свое. Самые известные его книги «Калагия» и «Синергетика». На самом деле он писал больше, но несколько книг он просто сжег неизданными. Ему сложно было писать свои труды в социуме, он говорил, что там было слишком много отвлекающих факторов. Мама – преподаватель музыки. В 1993 году у родителей родился я. Первых полтора года моей жизни прошли в городе Бийск Алтайского края, а потом мы с родителями уехали жить в предгорья Алтая. Погрузили свое имущество в машину ЗИЛ и поехали. В лесу построили бревенчатую избушку 4,5х3 метра, разбили огород и стали жить. Наш дом стоял на достаточно крутом склоне – почти 45 градусов. В избушке была одна комната, в которой стояли только печка, кровать и стол. Иногда мы слушали новости из большого мира по радио (преимущественно «Радио России»). Потом мы построили дом побольше – 6х7 метров и у меня уже появилась отдельная комната. В избушке мы жили втроем, ни братьев, ни сестер родных у меня нет. От нашего жилья до ближайшей цивилизации по горам можно было дойти часа за 3 и иногда мы ходили в деревню Белокуриху продать ягоды и травы, которые мы собирали и купить что-нибудь. Но это было не часто – раза 3-4 в год.
Моим образованием занималась мама. Она научила меня читать, писать, считать. Писать прописи я научился лет в 7, но я до сих пор не знаю ни одного правила русского языка. При этом я пишу без ошибок. Когда понимаешь сам дух русского языка, правила не нужны. Они только мешают. Большую часть дня я был предоставлен сам себе – вырезал поделки из дерева и картона, рисовал, писал рассказы. Мы взяли с собой много книг, поэтому я очень много читал – Айзек Азимов, Гарри Гаррисон, Пол Андерсон были моими любимыми авторами. Очень много времени отнимала работа по хозяйству. Зимой пилить дрова приходилось часа по 3, потому что делали мы это обычной ножовкой. Откапываешь из под метрового слоя снега валежину, притаскиваешь ее на себе, распиливаешь и колешь дрова. Летом массу времени отнимал огород. Живя в лесу, мы почти никогда не болели (сейчас, живя в городе, я могу болеть ОРВИ до 6 раз за год). Исключение составляла головная и зубная боль, но с этим можно было справиться без лекарств.
В лесу жили дикие звери, но к дому они не подходили – боялись. В оновном нам встречались бурундуки, косули, иногда я видел следы рыси и лосей. Лет в 12 у нас появились морские свинки. Родители почему то решили, что их можно разводить и есть как кроликов. Свинки были очень хорошенькие, мне было жалко их. На зиму для свинок нужно было накосить сена, а на нашем горном склоне необходимого количества травы не было. Поэтому я некоторое время ежедневно вставал в 5 утра и шел через перевал к ближайшему месту, где можно было накосить травы. Когда же мы наконец решили, что откормили их достаточно, чтобы съесть, выяснилось, что они дико невкусные. Я с тех пор не ем ни мясо, ни яйца – жалко животных.
Других домашних животных, кроме кошек, у нас не было. Ни козам, ни коровам на наших горах было бы не выжить.
Жизнь в горах мне в принципе нравилась, только хотелось жить отдельно от родителей. Чем больше мы слушали радио, тем больше я понимал как несовершенен человеческий мир. Мне хотелось придумать что-то, чтобы мир стал лучше. Но к сожалению, все эти идеи так и остались нереализованными.
В 21 год я поехал получать документы. Поскольку у меня не было ни паспорта, ни даже свидетельства о рождении, примерно полгода прокуратура занималась установлением моей личности, а потом я получил документы. На сайте прокуратуры об этом вышла новость, где в числе прочего говорилось, что «ребенок до 21 года прожил в тайге без документов». Уже на следующий день в прокуратуру позвонили с Первого канала, чтобы разыскать меня и пригласить принять участие в шоу Андрея Малахова. А потом в Белокуриху приехали журналисты всех федеральных каналов и к нам в избушку пришла целая делегация во главе с мэром Белокурихи Сергеем Криворученко. Поскольку родители мягко говоря не слишком обрадовались приезду журналистов, мне выделили номер в местной гостинице и на сутки отвезли туда вместе с журналистами. Я буквально проснулся знаменитым. Хотя до этого все мое общение с миром ограничивалось продажей грибов и ягод на местном рынке. Буквально за полгода до этого я наконец научился правильно выговаривать звуки Р и Л. До этого я картавил, но родители не говорили мне, что с моей речью что-то не так.
Первая передача, на которой я побывал – «Прямой эфир с Борисом Корчевниковым». Мне было очень интересно поехать в Москву и попасть в телевизор. Но поскольку телевизор я до этого не смотрел, я понятия не имел, что это за передача (уже потом я узнал, какая у нее репутация). Там меня просили сказать, какие-то вещи, которых никогда со мной не было. Они хотели сделать из меня какого-то Маугли. Чтобы я сказал, что до 21 года жил как дикарь, не мылся, не умел ни читать, ни писать. Но ведь это не так. Мне говорили: «Ты приехал сюда за счет телеканала поэтому должен говорить то, что мы хотим». Но я не соглашался. Тогда тот человек, который меня просил об этом, начал возмущаться, что он уже 15 лет снимает эти передачи и первый раз герой отказывается сказать то, что нужно для эфира. Я приехал на передачу в белой рубашке и меня спросили: «Как это вы в лесу смогли погладить рубашку?». Я ответил: «Никакого секрета. Просто после стирки рубашку не нужно отжимать, а просто дать воде стечь и высохнуть, а потом рубашку нужно аккуратно сложить».
После этой истории с журналистами я сказал родителям, что хочу поехать поучиться на бармена в Бийск. Родители были недовольны конечно. Когда я сказал им, что хочу жить своей жизнью, зарабатывать деньги, они спросили: «Зачем тебе деньги?». Они считали, что в нашем лесу есть все что нужно – дом и огород. А мне хотелось удобств – электричество, водопровод. Надоело таскать в гору 15-литровые ведра воды. В итоге родители, скрипя сердце, согласились. Но что им оставалось делать? Я ведь уже совершеннолетний.
Поначалу было сложно: я не знал элементарных вещей, например, как купить билет на автобус. Люди, которых я встречал, говорили мне: «Не обижайся, но ты какой-то не от мира сего». Я действительно отличался от обычных людей, хотя и не до конца понимал, чем именно. Пришлось приложить усилия, чтобы выглядеть как все, а не быть белой вороной. Мне так хотелось скорее начать работать, что я решил – возьму кредит, открою свое кафе и буду зарабатывать деньги. У меня и в мыслях не было, что я в чем-то могу быть неуспешным. Так я и сделал – открыл в Белокурихе точку «Кофе с собой». Естественно, никакой бизнес-план я не просчитывал, просто не умел. Бизнес не пошел и кафе пришлось закрыть.
Из Бийска я переехал в Новосибирск, где прожил 9 месяцев, потом переехал в Москву. И только спустя месяц жизни в Москве решился признаться в этом родителям. С тех пор я живу тут, работаю в ресторане барменом. Образования у меня нет, но получать его уже наверное поздно. Дома я не был уже два года. В Москве мне нравится, здесь у меня появилась девушка. В этом городе много возможностей, просто нужно уметь их использовать. Хотя не могу похвастаться, что я умею делать. Если ты работаешь в московском общепите, ты живешь за счет чаевых, зарплаты тут очень маленькие. Два года назад в «Шоколаднице» зарплата была 42 р/час. Владельцы ресторанов говорят: «Зарплата – это чисто на проезд, старайтесь, чтобы вам оставляли больше чаевых». Но это же неправильно! В Москве не имеет смысла работать за зарплату меньше 60 тысяч. Ведь как минимум половина уйдет у тебя на жилье и проезд. Какие у меня планы? Расплатиться наконец по кредиту и открыть какое-то свое дело. Я очень люблю ристовать и подумал, что мог бы например расписывать дамские сумочки. Хочу чтобы моя работа содержала элемент творчества.
