Прочитал на днях один из свежих романов живого почти классика англоязычной литературы - Ирвина Уэлша, переведённый у нас как "Резьба по живому", а в оригинале названный что-то типа "Художник пера"(The Blade Artist), где перо - жаргонное обозначение ножа, или, может быть, "Художник лезвия".
Дальше категорически не советую читать слабонервным и беременным, потому что хочу привести большую и откровенную цитату.
Главный герой - тот самый "художник" Фрэнк "Франко" Бегби - говорит:
...Знаешь, а ты меня раскусил, Дейви: насчёт того, что я не изменился. Сначала думал, мне просто страшно, что кто-то навредит Мел и детишкам. Но потом я врубился, что всё это брехня. На самом деле я боялся, что никто даже не попытается, а мне это-то и было нужно до смерти. Понимаешь, мне до сих пор по кайфу движуха, но щас нужен благовидный предлог. Семья, например...
...В Америка это называется ИЭР - интермиттирующее эксплозивное расстройство. Весь этот транзактный анализ, выработка уверенности в себе, управление гневом, когнитивная психотерапия и даже искусство - всё это не остановило моей тяги к насилию...
...Всё это просто заглушило ИЭР, и теперь мне нужна веская причина, чтобы ввязаться в бой, - продолжает он. - А этого заслуживает только родня - даже та, что никогда тебя особо не прикалывала.
В скобках замечу, что главный герой "ради родни" к этому моменту замочил уже трёх человек. И ещё одного - так, ради потехи. Но дальше - больше:
...Стрёмно, когда премьер-министр может обрекать целое поколение детворы на убогое будущее или отдавать приказ, чтобы иракских женщин и детей истребляли в лажовой войне, а потом называть этих м...ков "великими героями". А такие, как мы с тобой, грохнули парочку отморозков, по которым никто не будет скучать, просто каких-то паразитов на теле общества, и при этом считаемся ужасными злодеями!
Пойми меня прально, я не социальная служба, и если я кого-то завалил, то сделал это тока ради собственного удовольствия.
Дальше - самое "интересное".
...Когда Дэвид "Тайрон" Пауэр очухивается, пошевелиться он по-прежнему не в состоянии. Он чувствует, что его запястья стянуты за спиной, и, судя по тому, как в них впивается металл, - тяжёлыми полицейскими браслетами. Мало того, он не может говорить и насилу дышит: в рот ему засунут кляп - шар на цепи. Он с удивлением обнаруживает, что привязан ничком к собственному обеденному столу, а голова сильно задрана вверх каким-то деревянным бруском под подбородком...
...Движения головы строго ограничены, поскольку к деревянному бруску под его подбородком проволочными скобами прикреплены два ножа, торчащие по обе стороны от шеи и повёрнутые к ней острыми краями.
Затем Тайрон замечает, что Бегби сжимает что-то в ладони. Эта штука привязана куском шпагата к одной из люстр на потолке. Бегби подносит предмет к лицу Дэвида Пауэра: это маленькая двухкилограммовая свинцовая гантель... Франко показывает самую толстую часть, к которой, кажется, припаяны обломки бритвенного лезвия. Он держит её в паре сантиметров от лица Пауэра.
"Вот что значит быть художником: начинаешь... творить."
Франко затыкает Тайрона чётко выверенным джебом в просвете между ножами, расквашивая ему нос.
"...Тссс... - Фрэнк Бегби прикладывает палец к губам. - Скорость, понимаешь? Сила берётся от скорости. Двигай башкой," - наставляет он и отходит от Тайрона, забирая с собой гантель с лезвиями. Выйдя на середину комнаты, он закручивает свою приспособу на гибком шнуре, с ехидной ухмылкой поворачивается, поднимает её на 45 градусов и, раскрыва ладонь, отпускает...
Гантель со свистом несётся навстречу Тайрону. Он пытается пошевелить головой, но лезвия ножей до крови обдирают шею. Закручивающаяся железяка глухо бухается сбоку в лицо, вырывая с мясом кожу на щеке..."
Ну и ещё чуток.
Бегби берёт огромный мясницкий нож и размахивает им над головой Тайрона.
"НЕ... ФРЭНК... ПОЖАЛУЙСТА..."
Тот обрушивает тесак на запястье Пауэра и отрубает его: культя подлетает вверх, отдельно от кисти, пригвождённой к столу, и струя алой крови, пульсируя, бьёт через всю комнату."
Спрашивается, ради чего очень неплохой писатель Уэлш (широко известный благодаря широко известной экранизации одной из его ранних книг "На игле", в оригинале - Trainspotting), опустился до описания таких мерзостей?
Как мне представляется, всё довольно просто. Мясники омерзительны и если показывать их иначе, то у людей начинают возникать нелепые иллюзии, что мясники - тоже люди.
Нет. Мясники - не люди. Или, точнее, они были людьми, а потом перестали ими быть. Или решили перестать быть людьми.
Но проблема человечества именно в этом - что на протяжении всей своей истории оно пыталось "очеловечить" нелюдей. В разных видах. Кто-то из нелюдей лепил "национальных" героев, кто-то воздавал им хвалу за "бунт" против существующих порядков, кто-то... кто-то, постмодернисты всякие, например, просто прикалывались.
А что совсем не по приколу - что любой мирный гражданин в любой момент своей жизни может столкнуться с мясником. И не уйти от него живым.
А мясник получит свою пятнашку и УДО через восемь лет (как, собственно, и произошло с главным героем этой книги), после чего выйдет на улицу и пойдёт, как честный человек, вперёд, к сияющим вершинам "новой" жизни, гордо подняв голову.
А человечество удивлённо вздыхает - когда история повторяется, и "честный человек", освобождённый по УДО, берётся за старое и начинает мочить мирных граждан направо и налево. НУ КАК ЖЕ ТАК? НУ КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ?! ВЕДЬ ИСПРАВИЛСЯ! ИСПРАВИЛСЯ И ОСОЗНАЛ!
Единственное, что мясники могут осознать в ТАКОЙ жизни, - что человечество с ними справиться не может, и поэтому -
НА ... ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!
Я ТУТ - ЧЕЛОВЕК, а вы все - грязь под ногами.
Видимо, хорошего писателя Уэлша весь этот бред достал. И он сказал всё, что он думает о мясниках. И о человечестве.
