Найти тему

Неожиданно для себя открыл, что эстетика игры Игоря Численко сравнима с тем, что показывал на поле Диего Марадона

Ни так давно воспитанник московского «Динамо», правда, отыгравший за него без году неделю, Сергей Овчинников заметил, что современные выпускники футбольных академий, ведущие игроки основных составов не знают историю родных клубов. Не знают имена тех, кто до них играл и множил славные подвиги своих коллективов.

На мой взгляд, это упущение старших поколений. Сейчас в период простоя и добровольного затворничества, я решил тоже окунуться в славное прошлое отечественного футбола. Благо современные возможности это позволяют.

И буквально сразу же для себя открыл Игоря Численко. Когда стал смотреть его слаломные проходы в матчах со сборной Колумбии (1962 год) и, когда он забивал второй гол итальянцам (3 июня 1967 года) на Парк де Пренс, у меня невольно в памяти всплыл лучший гол всех времен, гол Диего Марадоны в ворота англичан в Мексике в 1/4 финала на ЧМ-86. Реально тот же дриблинг, только Марадона больше игроков обвел, ну, и дистанция, которую пробежал Диего, была длиннее. А так, эстетика та же, удовольствие от игры нападающего, точно такое же. Только гол, забитый в Мексике 22 июня 1986 года, теперь признан ФИФА лучшим голом в истории футбола, а Игоря Численко сейчас никто не помнит. Не справедливо.

Да, Игорь Леонидович, был человеком с не простой судьбой. Взбалмошный гуляка, если верить тому, что о нем пишут. А с другой стороны, у кого из ярких футбольных звезд было всё ровно и гладко в жизни? У Эдуарда Стрельцова, идеального партнера Численко в сборной? У того же Марадоны, пристрастившегося когда-то к кокаину? Или у сегодняшних баловней судьбы Александра Кокорина с Павлом Мамаевым, рвущих сейчас сетки ворот соперников? У молодых ребят хоть зарплата теперь нормальная, а Игорь Численко так и прожил всю жизнь в однокомнатной хрущевке.

Но какой смысл сейчас об этом вспоминать? Какой смысл сейчас вспоминать о его приключениях, писаках-журналистах, делавших из него спекулянта-рвача? Лучше наслаждаться хроникой с его голами и вспоминать человека добрым словом.