Пожалуй, строка "Ты трус, ты раб, ты армянин!" из поэмы "Тазит" А. С. Пушкина является наиболее цитируемой азербайджанцами из всего наследия Александра Сергеевича. Азербайджанские "ценители" творчества Пушкина, используя данную цитату, пытаются оскорбить армян. Но до того, как азербайджанцы нацелились на "Тазита", на данное произведение обратил внимание чеченский писатель Руслан Закриев на страницах газеты "Комсомольское племя" в 1989 году. С интересующейся частью статьи Закриева я и предлагаю ознакомиться (орфография и пунктуация автора сохранены).
Как станет очевидно, то, что для русского Пушкина и чеченца Закриева благородство, то - для азербайджанцев трусость и рабство, которое они приравнивают армянам.
А. С. Пушкин. Поэма Тазит
Достойные люди любых наций, заслуживают того, чтоб их оградили от грязных чернил продажных ничтожеств.
Итак, почему Гасуб не понимал Тазита
Почему Тазита не понимал отец родной и самое главное, почему Тазита понимает любой настоящий чеченец, ведь весь сюжет поэмы заключается в том, что отец не понимает родного сына, я спрашивал об этом у старых, молодых чеченцев и видел, что они прекрасно понимали Тазита. Итак, старший сын Гасуба убит -
Уж труп землею взят. Могила
Завалена. Толпа вокруг
Мольбы последние творила.
Из-за горы являлись вдруг
Старик седой и отрок стройный.
Дают дорогу пришельцу-
И скорбному старик отцу
Так молвил, важный и спокойный:
«Прошло тому тринадцать лет,
Как ты, в аул чужой пришел,
Вручил мне слабого младенца,
Чтоб воспитаньем из него
Я СДЕЛАЛ ХРАБРОГО ЧЕЧЕНЦА.
Когда я первый раз случайно наткнулся на это, я не поверил своим глазам, как это Пушкин? А учителя, в школе? Не могли же они от меня, от чеченца, скрывать это?! Оказывается, могли, и не только это.
Но свидетельствует Пушкин, которого, оказывается, они тоже запрещали, но не вечны запреты дьявола
Сегодня сына одного
Ты преждевременно хоронишь.
Гасуб, покорен будь судьбе.
Другого я привел к тебе.
Вот он. Ты голову приклонишь
К его могучему плечу.
Твою потерю им заменишь-
Труды мои ты сам оценишь,
Хвалиться ими не хочу
Итак, адыгейский князь отдал чеченцам на воспитание своего сына, заметьте! В общем лояльные империи или точнее вынужденные быть лояльными, князья отдают на воспитание чеченцам, изображаемым в конъюнктурной прессе зверьми, ничего человеческого не имеющими, сыновей, интересно чему же научат чеченцы Тазита? Сделают разбойником, людоедом; нет! Пушкин камня на камне не оставляет от пропаганды того времени.
Чеченцы воспитают Тазита благородным человеком и это будет благородством высшей пробы, которое не может понять князь Гасуб, но понятно и близко любому чеченцу. Они научат его благородству, которое так прекрасно понял Пушкин, потому что сам был истинно благородным человеком, ибо нет благородства русского или чеченского, это категория- атрибут элиты и благородство может понять только тот, кто сам является благородным. И это блестяще, с гениальной прозорливостью показал Пушкин в своей поэме.
Тазит из табуна выводит
Коня любимца своего.
Два дня в ауле нет его,
На третий он домой приходит.
Отец
Где был ты, сын?
Этим вопросом Гасуб вновь показывает, что не совсем хорошо знаком с этикетом, так как и следующий вопрос, что делал там? Ибо без всякого сомнения, человек, у которого убили брата, не может заниматься, иным делом как поиском убийцы, не смеяться, не развлекаться, не отдыхать. Своим ответом на этот вопрос Тазит уходит от ответа, ибо чеченец не должен говорить даже отцу я искал убийцу брата, ибо это самовосхваление, категорически запрещенная чеченским этикетом. Далее
Отец:
А не видал ли ты грузин
Иль русских?
Сын:
Видел я, с товаром
Тифлиский ехал армянин
Отец:
Он был со стражей?
Сын:
Нет, один.
Отец:
Зачем нечаянным ударом
Не вздумал ты сразить его
И не прыгнул к нему с утеса?
Потупил очи сын черкеса
Не отвечая ничего.
Но отец не понимает сына. А что же сын? Во - первых, у Тазита есть главная задача, и во - вторых, грабит без риска, легко не подвергая себя опасности не достойно, это крохоборство, так что они говорят на разных языках. Ответ Тазита нет, один для Гасуба является аргументом в пользу того чтоб грабить, для Тазита в пользу того, чтобы не грабить. Но чеченское воспитание не позволяет ему поучать отца, поэтому он молчит.
Тазит опять коня седлает,
Два дня, две ночи пропадает
Потом является домой.
Отец:
Где был?
Сын:
За белою горою.
Отец:
Кого ты встретил?
Сын:
На кургане
От нас бежавшего раба.
Отец:
О милосердная судьба!
Где ж он? Ужели на аркане
Ты беглеца не притащил?
Тазит опять главу склонил
Госуб нахмурился в молчанье,
Но скрыл свое негодование.
«Нет,- мыслит от, не заменит
Он никогда другого брата.
Не научился мой Тазит,
Как шашкой добывают злато
Не стад, не табунов
Не наделять его разъезды.
Он только знает без трудов
Внимать вольнам, глядеть на звезды
А не в набегах отбивать коней с ногайскими быками
И сбоя взятыми рабами суда в Анапе нагружать.
Нет, без сомнения научился Тазит всему вышеперечисленному, но дело в том, что это все он может делать только после того, как отомстит за брата, и при этом строго соблюдая законы благородства.
У чеченцев говорят, смелой и собака бывает, главное благородство.
Подумайте сами, разве было бы благородно вернуть раба, уже спасшегося, из-за случайной встречи, если бы он поехал его ловить - то другое дело, но он поехал искать кровника и случайно наткнулся на уже спасшегося раба, так пусть уходит и это правильно!
И теперь последний диалог гениального произведения великого Пушкина, смотрите, как бурно он развивается и как не понимает Госуб Тазита! Даже сейчас спросите у любого чеченца, а в данное время чеченцы уже далеко не те, и он вам ответит: нет не мог Тазит убить своего кровника ни за что, потому что чеченская мораль категорически и безусловно запрещает убивать того, кто не имеет возможность сопротивляться.
Посмотрите Тазит, говоря: он был один, изранен, безоружен. Приводит
безоговорочные аргументы в ползу того, что он не мог его убить, но именно этого и не понимает Госуб, зато это понимает любой чеченец хоть малой степени знающий законы своего народа, который благородство, честь, свободу ставил превыше всего и просто поразительна та глубина проникновения Пушкина в психологию чеченского воспитания.
Отец:
Кого ты видел?
Сын:
Супостата
Отец:
Кого? Кого?
Сын:
Убийцу брата
Отец:
Убийцу сына моего!.
Приди!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
Сын:
Убийца был один,
Изранен, безоружен...
Отец:
Ты долго крови не забыл!
Врага навзничь опрокинул,
Неправда ли? Ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул,
Упился ты его стенанием,
Его змеиным издыханием...
Где ж голова?., подай., нет сил..-
Но сын молчит, потупя очи.
И стал Госуб чернее ночи
И сыну грозно возопил:
Поди ты прочь- ты мне не сын
Ты не чеченец - ты старуха...
Нет, именно потому, что Тазит был чеченцем он и не мог убить своего кровника, и сегодня Тазита, которого не понял родной отец, поймет любой чеченец, не верите? Спросите.
