Мы уже говорили о том, что в первые века после крещения Руси позиции католичества в русских землях были очень сильны, так как принятие христианства случилось, когда церковь сохраняла единство, а византийские и латинские направления мало чем различались. Это выражалось и в многочисленных доброжелательных контактах между русскими князьями и римскими папами, а также монархами католических государств, и в наличии общих святых, и строительстве в древнерусских городах в большом количестве католических храмов и монастырей, приходов для иностранных купцов и ремесленников. Дочери и внучки русских князей выходили замуж за католических правителей Европы, причем разница в религии никак не ощущалась.
После завоевания князем Владимиром I Херсонеса на Руси возникает культ римского папы Климента, он становится небесным покровителем древнерусского государства. Праздник в честь перенесения мощей святителя Николая, учрежденный в 1087 году папой Урбаном II был установлен и в русской церкви. Он до сих пор отмечается в РПЦ, хотя в греческих церквях его никогда не было.
Латинское влияние очень заметно в церковной терминологии и литературе (алтарь, пастырь и т.д.), в это время делается много переводов с латинского на славянский.
Римская церковь никогда не объявляла крестовых походов на Русь и не считала православие версией язычества (как иногда пишут ангажированные "историки"). Более того, первым из королей Руси был внук Ярослава Мудрого - православный святой Ярополк Изяславович, его короновал сам папа Григорий VII.
Бенедиктинский монастырь на р. Сазаве (Чехия) положил в основание одного из храмов частицы мощей Бориса и Глеба. Можно вспомнить также Корсунские ворота в Новгородской Софии с изображением католических святых и латинскими надписями или росписи храма в Кракове, которые сделали в конце XV века псковские мастера...
В то же время после разорения европейскими рыцарями Константинополя (XIII в.) противоречия между православной Русью и католическим Западом только нарастают. Как усиливаются и тенденции к самоизоляции и духовной независимости со стороны Москвы.
Это ярким образом проявилось в событиях после Флорентийской унии, подписанной в 1439 году участниками XVII Вселенского собора в итальянском городе Флоренция. По сути это было соглашение об объединении между Восточной и Западной христианскими церквями. Москву на этом съезде представлял назначенный константинопольским патриархом митрополит Киевский и Всея Руси Исидор - ярый сторонник заключения договора с католиками любой ценой.
Уния была подписана всеми участниками переговоров, кроме константинопольского епископа и богослова Марка Эфесского, так как он посчитал, что принятие догмата о Чистилище и признание Папы Римского главой всех христиан, предает истинную православную веру.
Русскую же делегацию ничего не смутило. Наше духовенство в полном составе поставило свои подписи под текстом документа. Как и остальные участники из Византии. Правда по возвращении на Родину греческие священники стали массово отрекаться от договоренностей, отказываться от своих подписей, а униатов и вовсе отлучали от церкви.
С Исидором вышло еще забавнее. Он вернулся в Москву под католическим крестом и сразу же начал проводить службы по униатскому канону, однако по инициативе князя Василия II уже спустя неделю был арестован, а верховные церковные чины признали унию недействительной. В отличие от Литвы, где к соглашению отнеслись благосклонно. В итоге Русская церковь была разделена на 2 митрополии - Московскую (получившую автокефалию от Византии) и Киевскую (подчиняющуюся Папе Римскому, но ведущую службы по греческому образцу и на старославянском языке).
Интересно, что западная католическая церковь до сих пор считает документ о Флорентийской унии действующим, о чем не упускает случай напомнить главам православных церквей.
