Начало апреля радовало теплом и сухой погодой. За окнами непривычно тихо. Раньше по проспекту под окнами проезжали сотни машин за день. Теперь машин мало, да и прохожих тоже. Город затих. Катя надеялась, что многие успели уехать до карантина в деревню, на дачу, или еще куда. О плохом не хотелось думать. «Лучше думать, что просто уехали», - решила Катя и вздохнула.
В доме напротив почти все окна оставались темными. Так было и два, и три дня назад. Третью неделю город закрыт на карантин. Но нет никаких ограничений в передвижении, поездках. Она выходит на улицу днем, гуляет, дышит воздухом, иногда заходит в магазин. «Степка. Что-то его долго нет»,- тревожно думает и смотрит в темное окно девушка.
Они встречаются второй год. Познакомились у друзей на дне рождения. Недавно он сделал ей предложение. Но карантин нарушил все планы, и свадьбу пришлось отложить. Магазины закрыты, а без белого платья Катя не согласна. Надо чтобы все было красиво и нарядно. Да и какая свадьба без гостей, без мамы.
Мама успела уехать в деревню. Дом там старый, оставшийся от бабушки, но в нем безопаснее, чем здесь. Мама сказала, что пока там в нескольких домах только живут и еда есть в магазине.
Катя настояла, чтобы она уехала после того, как умерла подруга мамы. Сначала думали, простыла. Врач поставила диагноз ОРВИ и назначила лечение. Тестов мало, их экономят для тех, у кого явные симптомы нового заболевания. Тетя Люба не разрешала приходить к ней. Только звонила. Через два дня поднялась температура, стало трудно дышать. Она задыхалась от малейшего движения. Позвонила Катиной маме и попрощалась. Мама плакала, надеялась, что обойдется.
«Скорая» забрала тетю Любу в больницу. Воспаление легких быстро прогрессировало, приводя к фиброзу легочной ткани. Через четыре дня она умерла.
После этого мама сразу уехала. Звонит часто, переживает о Кате, что та не поехала с ней. Считается, что вирус легко переносится молодыми людьми, да и работает она дома на компьютере, а в деревне перебои со светом. И как без Степки?
От размышлений ее оторвал звонок в дверь, и девушка радостно бросилась открывать.
- Степка! Ну, наконец-то, – Катя хотела броситься ему на плечи, но Степан выставил вперед руку, сдерживая девушку.
- Погоди. Знаешь, сколько дверей я открыл и сколько кнопок нажал? - сказал парень.
Он достал и кармана пузырек с антисептиком, плеснул на руки, протер ручку двери, которую сам закрывал, потом свои руки. Потом разделся и пошел в ванную.
Катя понимала, он думает о ней, чтобы не заразить. Иначе нельзя. А через минуту из ванны вышел Степка, раскинув руки.
- Вот теперь можем обняться, - улыбаясь, сказал он.
- Нет. Постой. - Катя демонстративно надела маску. – Целоваться и обниматься отменяется, - хитрыми глазами посмотрела на реакцию Степки и рассмеялась.
Степан скис лицом и закати глаза. Он был немного старше ее. От усталости под глазами появились темные круги. Девушка только сейчас заметила это.
- Хорошо. Согласен. Слушай, я тебе тут гречку принес, молоко, шоколад и яблоки. - Он протянул Кате пакет.
- Ой, здорово! Спасибо! – Катя подпрыгнула радостно и побежала на кухню выгружать пакет.
Она скинула маску, убрала продукты, вымыла руки и позвала Степу. Частое мытье рук не сразу, но постепенно вошло в привычку. А поначалу просто раздражало, как и все происходящее.
- У меня сегодня картошка с тушенкой. Садись скорее. Голодный? - спросила Катя, а сама уже накладывала картошку на тарелки.
- Вкусно, - Степан торопливо отправлял ложку за ложкой себе в рот, а Катя с нежностью наблюдала за ним.
Она налила горячий чай ему и себе и отпила из стакана.
- А как твои? – спросила она, - Звонили?
Степан поперхнулся. К такому вопросу он не подготовился. Он прокашлялся и отхлебнул чая, оттягивая момент и придумывая, что сказать.
- Все нормально, звонили, доехали. Свежий воздух, людей мало. Где и можно сейчас спокойно жить, так только вдали от городов и людей. – Степка с шумом отхлебнул горячий чай и от наслаждения прикрыл глаза.
Потом они сидели на диване в комнате, тесно прижавшись друг к другу. Рядом со Степкой Кате было хорошо и спокойно. Только он приходил теперь редко.
- Скорее бы все закончилось. Я так тебя люблю. – Степан поцеловал Катю прямо в пробор на голове, вдохнул запах шампуня и только ее, Катин, аромат.
- Придется подождать. Да и без мамы, свадьба - не свадьба, – отвечает Катя.
Степан рассказывает ей последние новости, стараясь умалчивать о плохом. Он работает в больнице анестезиологом. У него не получается отсидеться дома. Да и к ней он приходит нечасто, только когда уверен, что здоров и не надо спешить на дежурство.
- Останешься? – осторожно спрашивает Катя. – Я скучаю по тебе. Одной тоскливо и надоело. Давай просто поговорим. Расскажи, как мы будем жить после карантина. Давай помечтаем.
Он рассказывает, как они будут жить, какая красивая у них будет свадьба, как поедут после на море. Катя положила голову ему на плечо и слушает, иногда дополняя своими мечтами. А потом она задремала.
А он думал о своем. Он не сказал Кате, что мать с младшей сестренкой никуда не уехали. Они хотели, но Машка заболела, хотя и легко, даже без температуры. Степан не боялся за сестру. Он очень боялся за мать. Но через три дня Маша поправилась. А вот мама…
У нее через несколько дней тоже все началось, как обычная простуда. Степан предложил сделать тест на вирус, но мама отказалась. «Маша же поправилась, и я скоро буду здорова. Не волнуйся. Это всего лишь простуда», - успокаивала она сына. Через два дня вроде стало легче. Но на следующий день она снова слегла, уже по-настоящему.
Маме становилось все хуже. Маша позвонила ему, когда он был на дежурстве, сказала, что маме совсем плохо. Степан посоветовал вызвать «скорую». Он не мог сейчас уйти. После дежурства сразу поехал к матери в больницу, куда свозили инфицированных. Старый корпус на окраине города, изолирован от остальных жилых домов. Степан всю дорогу повторял про себя: «Господи, пожалуйста, пусть поправится. Только пусть поправится».
Унылый вид старого, облезлого здания наводил тоску. Степан привык ко всему, в своей практике видел многое. Но когда врач сказал, что тест положительный, сердце сжало тисками страха и тревоги. Ему позволили увидеть ее только потому, что сам он доктор, одели в защитный костюм, респиратор и очки. Он встал на расстоянии. Мама едва его узнала, только когда он заговорил, в ее глазах промелькнула радость, разбавленная тоской и болью.
Маме становилось все хуже. Ее перевели в реанимацию. Через несколько дней ее не стало. У Маши случилась истерика. Степан разрывался на части между похоронами, Машкиными истериками и Катей.
После дежурства он бежал домой, проверял сестру. Он недосыпал и страшно устал.
Вот сегодня вырвался к Кате. Ему было бы спокойнее, если бы и она уехала к маме. Но Катя наотрез отказалась. «Бесполезно думать, ели бы да кабы. Все уже произошло. Надо постараться пережить этот период. Ведь когда-нибудь он закончится». Степан откинул голову на спинку дивана и тоже задремал.
Ему снился лес, наполненный птичьими голосам. Свежий хвойный запах кружил голову. Они с Катей с корзинкой грибов возвращаются в деревенский дом. Его мама увидела их, всплеснула руками и пошла навстречу, улыбаясь и приговаривая: «Ну, наконец-то». Мама подошла, заглянула в корзину и подняла глаза на Степана: «Как же так?»
В корзине было пусто….
Степан дернулся и проснулся. Он никогда не забудет взгляд матери, когда видел ее последний раз в больнице. Такими же глазами она смотрела на него во сне. «Как же так?»
Катя тоже подняла голову.
- Ты устал. Давай-ка ложись. Тебе надо выспаться.
Он помог раздвинуть ей диван, лег и тут же провалился в сон, уже без видений.
***
Пусть это будет моя фантазия. Пусть только рассказ, и на самом деле этого не будет. Пусть мы действительно без потерь переживем этот вирус и возможный карантин. Нет ничего более важного, чем жизнь и здоровье близких.
Берегите друг друга.