Я не буду оригинален, поднимая эту противоречивую полемику. Еще до меня, множество советских литературоведов, таких как Б. М. Энгельгардт, А. И. Батюто, О. А. Демиховская рассуждали на эту скользкую и пикантную тему – был ли русский писатель Тургенев плагиатчиком и что конкретно и у кого он «урвал». Но зачем нам лезть в дебри литературоведения, когда есть официальный документ эпохи – записки И. Гончарова «Необыкновенная история», где он конкретно и по пунктам указывает, что «спер» у него Тургенев.
А так же дает свою личностную оценку мастерству писателя-плагиатора. Надо заметить, что эти предсмертные записки Гончарова всплыли после революции, в 20-х годах прошлого века. Перед литературоведами той эпохи остро стоял вопрос: нужно ли предавать эти записки широкой общественности? Гончаров завещал опубликовать их только в том случае, если возникнет вопрос о том, что герои и ситуации Гончарова уж очень совпадают с героями и композицией произведений Тургенева. Однако, этого не произошло.
Тем не менее, в послереволюционные свободные времена, ученые приходят к мнению, что читатели должны знать «всю правду» и выносят на суд общественности «Необыкновенную историю». Как по мне, они сделали правильно.
«Необыкновенная история» И. Гончарова.
Иван Гончаров описывает первую встречу с Иваном Тургеневым, которая произошла у Белинского:
Вглядываясь в черты его лица, я нашел их некрасивыми, и именно аляповатый нос, большой рот, с несколько расплывшимися губами, и особенно подбородок придавал ему какое-то довольно скаредное выражение. Меня более всего поразил его неровный, иногда пискливый, раздражительно-женский, иногда старческий больной голос, с шепелявым выговором. Зато глаза были очень выразительны, голова большая, но красивая, пропорциональная корпусу, и вообще все вместе представляло крупную, рослую и эффектную фигуру. Волосы до плеч. После, поседевши весь, он стал носить бороду, которая и скрыла его некрасивый рот и подбородок.
Ключевыми для нас являются два романа Гончарова «Обломов» и «Обрыв». Именно их, по словам великого русского писателя, «сплагиатил» Тургенев.
Но в 1848 году, в “Иллюстрированном альманахе” при “Современнике”, я уже поместил отрывок “Сон Обломова” и тогда же, по дурному своему обыкновению, всякому встречному и поперечному рассказывал, что замышляю, что пишу, и читал сплошь и рядом, кто ко мне придет, то, что уже написано, дополняя тем, что следует далее.
Как вы думаете, кто оказывается близким приятелем Гончарова той поры? Кто внимательно выслушивает его литературные идеи, планы и мысли? А кроме того, всегда готов приободрить сомневающегося в себе литератора? Я думаю, вы поняли, что это Тургенев.
Еще с 1855 года я стал замечать какое-то усиленное внимание ко мне со стороны Тургенева. Он искал часто бесед со мной, казалось, дорожил моими мнениями, прислушивался внимательно к моему разговору. Мне это было, конечно, не неприятно, и я не скупился на откровенность во всем, особенно в своих литературных замыслах. Особенно прилежно он следил, когда мне случалось что-нибудь прочитывать.
Я взял — да ни с того, ни с сего вдруг и открыл ему не только весь план будущего своего романа (“Обрыв”), но и пересказал все подробности, все готовые у меня на клочках программы сцены, детали, решительно все, все. “Вот что еще есть у меня в виду!” — сказал я. Он слушал неподвижно, притаив дыхание, приложив почти ухо к моим губам, сидя близь меня на маленьком диване в углу кабинета. Когда дошло до взаимных признаний Веры и бабушки, он заметил, что “это хоть бы в романе Гете”.
О романе «Обрыв» я написал статью из двух частей, они здесь: https://zen.yandex.ru/media/id/5e33c18856983f14761d09cb/i-a-goncharov-obryv-vera-berejkova-kak-proobraz-sovremennoi-emansipirovannoi-i-ekzaltirovannoi-devushki-vol-1-5e60fe354059ac0c91047c66
Мы сейчас еще подробно остановимся на этом ключевом романе Гончарова, но уже в другом аспекте. Оказывается, изначально Гончаров готовил другую концовку. В конечном варианте, после сексуальной связи с вольнодумцем Волоховым, Вера отвергает его и выходит замуж за молодого капиталиста Тушина. В черновом же варианте "Обрыва", который и читал Гончаров Тургеневу, Вера не отвергает Волохова и идет с ним по этапу в Сибирь.
Обращаю внимание, что Гончаров писал «Обрыв» около 20 лет. Роман полностью вышел только в 1869 году. Но, в 1860 году Тургенев публикует «Накануне», сюжетом очень похожую на вещь Гончарова. Скульптор и выпускник Московского университета, философ, бьются за сердце Елены Стаховой, которая очень похожа на Веру Бережкову из «Обрыва». И что в конце? Лена Стахова убегает из дому и выходит замуж за болгарского революционера Дмитрия Инсарова.
Гончаров указывает, что согласно времени и реалиям, ему постоянно приходилось менять сюжет романа. Из-за того, что он так долго писал роман, в стране росло количество нигилистов плана Волохова, а реакция усиливалась.
Мне кажется, что изначально вольнодумец Марк Волохов был симпатичен Гончарову, но потом все же он разочаровался в нем, и таки женил Верочку на капиталисте. Видимо, считал, что России не по пути с революционерами Волоховыми, а по пути с набирающими силу и поэтому пока еще симпатичными, как новый класс, молодыми дельцами Тушиными. Но у меня закрадывается мысль: так может, все-таки Гончаров хотел женить Веру на Волохове, но дабы не было параллелей с уже напечатанным «Накануне», не сделал этого? Ведь тогда бы говорили, что сплагиатил Гончаров у Тургенева, а не наоборот.
В одном прое... ошибся Гончаров. Если он адресовал потомкам «Необыкновенную историю», где пояснял свои отношения с Тургеневым, ему нужно было бы сделать их намного короче. Записки осилят литературоведы и настоящие поклонники творчества русского писателя, а таких сейчас, увы, немного.
МОЕ ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ НА ЭТОТ СЧЕТ.
В творческой, а тем более писательской среде, это часто бывает, когда один менее талантливый и сильный художник, «заимствует» что-либо у художника крупного. Подобное произошло и у Тургенева с Гончаровым.
Тургенев зашел в литературу с «Записками охотника» (1847—1851) . Небольшие рассказы-зарисовки, где он описывает родную природу и быт простого народа. Здесь нет никаких влияний и заимствований, и я считаю, что это лучшая вещь у Тургенева, где нет никаких "натянутых мест".
Дворянин слоняется по просторам своих владений, дабы убить время. Бабло есть, нужно чем-то заниматься, а охота – это отличное увлечение, чтобы скоротать деньки между визитами в столицу и Европу. Но потом этот дворянин понимает, что мог бы писать о том, что видит, слышит и осмысляет. Вешая ружье на стенку, дворянин Тургенев садится за письменный стол, понимая, что писательство – это куда более благородное увлечение, да еще светские дамы с куда большей охотой развязывают корсеты для писателей. Начало положено «Записками охотника». Но где еще брать материал?
В отличие от дворянина Тургенева, чиновник Гончаров жил писательством. Для него это был иной мир, иная реальность, где он полностью растворялся. Он делал ставку не на деньги, не на почитание и уж тем более не на корсеты благосклонных дам. Только поистине крупный художник будет выписывать свое произведение 20 лет. Запертый в четырех стенах, нелюдимый и не принятый в литературной тусовке, Гончаров делал искусство на века. Он признает достоинства «Записок охотника», но называет Тургенева «миниатюристом», не способным на крупные романы. А тут вся общественность ждала, что же дальше напишет Тургенев.
И приходилось «выдавать». В русской литературной тусовке Тургенев ощущал себя как рыба в воде. Более того, он выезжает заграницу и дружит с французскими писателями, с такой большой величиной как Гюстав Флобер, который и выдвигает Тургенева на первый план писателей-натуралистов. В данном случае мы наблюдаем хорошие связи с общественностью и PR, которыми Гончаров заниматься не умел, да и не до этого было ему, ибо он увлеченно ушел в мир своей литературы.
Справедливости ради нужно отметить, что и Тургенев и Гончаров описывали русскую действительность второй половины 19 века. А если брать методы критического и натуралистического реализма, то неудивительно, что эта действительность порождала вполне конкретных героев, которых равнозначно могли увидеть оба русских писателя. Только призма взглядов разная у чиновника, литературного нелюдимого фанатика и дворянина, который озабочен больше не своей литературой, а то, как она зайдет в светские гостиные русской столицы и Парижа. То, что именно Гончаров указал Тургеневу на героев современной России и возможные ситуации между ними – у меня не вызывает никакого сомнения. После «Записок охотника», исчерпав свои внутренние наработки, но не будучи в силах найти новый материал, Тургенев явно черпал у Гончарова. «Рудин», «Накануне», «Дворянское гнездо» -- в них мы так или иначе найдем множество параллелей с «Обломовым» и «Обрывом». Вещи у Тургенева короткие, ориентированные на «быстрое» издание и осмысление публикой. Он больше был озабочен тем, чтобы войти в круг больших мировых писателей и получать с этого удовольствия жизни. Гончаров же писал для вечности. Но, только перечитав романы обоих русских писателей, мы действительно можем это осознать.
