В марте того года мировые СМИ облетела новость: в Африке, кантоне Сирийского Курдистана, погибла гражданка Британии – 25-летняя анархистка Анна Кэмпбэл.
На фронте в Сирии каждую неделю погибают женщины-воины. Однако они защищают свой дом, свою родину и свою революцию. Что же движет женщинами, которые проезжают тысячи километров, чтобы присоединиться к борцам с исламистами?
Бэкграунд
Про сирийскую войну знает сегодня каждый. Однако за годами, которые прошли с начала конфликта, многие забыли, что пожар гражданской, а на самом деле – прокси-войны между государствами сначала разгорелся из-за народной революции, которая своей целью ставила освобождение многих групп сирийского населения от угнетения самого разного типа: политического, религиозного, национального, гендерного.
С 1971 года Сирия находится под властью семьи Асадов. Они – представители шиитской секты алавитов, которые занимают почти все ключевые посты на государственной службе и в армии. Почти все остальное население Сирии – мусульмане-сунниты, сильно страдающие от религиозного угнетения.
Курды в Сирии составляют 9-10 % населения. Территории, населенные курдами, при Асаде были фактически аграрно-сырьевым придатком. На территории Рожавы (Сирийского Курдистана) находится 80 % сирийских запасов нефти, но вся она шла на переработку в другие регионы. Область, населенная курдами, была крайне бедной: курдская молодежь массово выезжала в другие регионы в поисках работы и становилась разнорабочими в крупных городах. Изучение курдского языка и культуры в школах было запрещено, курдские активисты получали большие тюремные сроки. До 300 тысяч курдов имели статус неграждан.
Все это в совокупности вызывало в Рожаве масштабные волнения незадолго до революции 2011 года. Одно из первых таких выступлений состоялось в 2004 году после футбольного матча в городе Камышла. Во время столкновения курдов с полицией погибло не менее 30 человек, был сожжен офис руководящей партии и низвержена статуя Хафеза Асада. Для подавления восстания в город были введены войска. Тысячи курдов были вынуждены сбежать в Ирак.
В 2011 году Рожаву, как и всю Сирию, охватили протесты против Асада. Триггером для революции стало убийство курдского лидера Машааля Тамо в его квартире неизвестными в масках – предположительно, спецслужбами Сирии. На следующий день на его похоронах в городе Камышло присутствовало более 50 тысяч человек, полицейские открыли огонь по процессии, 5 человек были убиты. Протесты нарастали, и той же весной Асад попробовал задобрить курдов, пообещав дать гражданство тем, кто его не имеет.
Однако революцию было уже не остановить.
Режим Асада стремительно коллапсировал, будучи занят подавлением народных протестов и борьбой с повстанцами ССА (Свободной сирийской армии). 12 июля 2012 года было подписано соглашение между двумя крупными курдскими организациями: Демократическим союзом (PYD) и Курдским национальным советом, которое, по сути, провозгласило суверенитет Сирийского Курдистана. YPG (Отряды народной обороны – ополчение Рожавы) взяли штурмом город Кобани, потом – Камышло. Войска Асада были поставлены перед ультиматумом: покинуть территорию Сирийского Курдистана. И этот ультиматум был выполнен. Фактически регион стал независимым.
Под флагом Оджалана
История курдского национального движения, революции в Рожаве и местного социального строя непрерывно связана с именем Абдулы Оджалана – лидера РПК (Рабочей партии Курдистана), которая с 1979 года борется за независимость Курдистана сразу в четырех странах: Турции, Сирии, Иране и Ираке. Методы борьбы включали в себя вооруженное сопротивление, за что в ряде стран РПК была признана террористической организацией.
Однако главная руководящая партия Сирийского Курдистана – PYD, фактически является аффилятом РПК на территории Сирии, а заодно легитимным партнером США в борьбе с ИГИЛ и другими исламистами.
С 1999 года Абдула Оджалан отбывает пожизненное наказание в турецкой тюрьме на острове Имралы. Однако арест не мешает ему оставаться духовным и политическим лидером РПК, оказывая решающее влияние на ее идеологию.
С конца 2000-х Оджалан все больше увлекается идеями либертарного коммунализма – социального строя, идея которого была разработана американским анархо-экологом Мюрреем Букчиным (1921–2006). Оджалан начинает переписываться с Букчиным, и под его влиянием меняет свои идеи: критикуя национальное государство, патриархат, высказывает беспокойство про экологию. Все это со временем начало отражаться и на политике партии. РПК отходит от марксизма-ленинизма и идеи построения социалистического государства Курдистан. Место новой идеологии занимает разработанный Оджаланом демократический конфедерализм, согласно с которым Курдистан должен быть конфедерацией народов (курдов, арабов, асирийцев, езидов, армян и др.), на базе прямой демократии, кооперативной экономики, всеобщего свободного образования и равенства мужчин и женщин.
Последний пункт в условиях Ближнего Востока стал чуть ли не самым революционным. На патриархальные традиции племенного общества в курдских регионах Сирии наложили отпечаток патриархальные нормы Корана и Сунны, что ставило женщину в положение колоссального неравенства и всестороннего угнетения. Борьбе с ними Оджалан уделял и уделяет в своих политических прокламациях огромное значение.
Как результат, в 2013 году на территории Рожавы образуются YPJ – Женские отряды обороны, целиком независимые формирования, которые состоят исключительно из женщин от 16 лет. Вводятся неслыханные раньше нормы позитивной дискриминации: женщина у курдов может командовать воинским формированием из мужчин и женщин, а мужчина – нет. На собраниях женщин (не только в армии, но вообще) мужчины не присутствуют и не имеют права голоса.
Кроме воинских, YPJ выполняет и политические функции: выявляет случаи нарушения прав женщин, борется с такими явлениями, как женское обрезание и принудительные браки, которые, несмотря на успехи революции, встречаются и сейчас.
На антиисламском фронте
С момента создания YPJ сразу приняли активное участие в борьбе с Исламским Государством, которое на тот момент было на пике могущества. Особенно драматичной была оборона Кобани – пограничного города с 44-тысячным населением, в котором отряды YPG и YPJ попали в окружение трехкратно превосходящих сил ИГИЛ (3 тысячи против 9 тысяч) и были на грани уничтожения. На помощь курдам были мобилизованы партизаны РПК из Турции и отряды иракских курдов «Пешмерга»; авиация США наносила авиаудары. Через пять с половиной месяцев курды смогли прорвать блокаду и откинуть силы исламистов.
По понятным причинам ИГИЛ испытывают к женским отрядам звериную ненависть. Мало того, что они воспринимают их как нарушительниц всех возможных норм Ислама, кроме этого джихадисты верят: когда маджахед будет убит женщиной, он не попадет в рай. Жесткая кара и издевательства над ополченками YPJ, попавшими в плен – обычное дело.
г.Кобани, 2014
Эмпатия и долг
Анна Бохман из Ванкувера, в прошлом – фотомодель.
Сейчас ей 46 лет. В 2015 году она присоединилась к отрядам YPJ. Через определенное время организм не выдержал «окопной жизни» и незнакомого климата. В состоянии истощения она вернулась на родину. Чтобы вылечиться и… вернуться к курдским революционеркам.
«Это из-за того, что делает ИГИЛ, и от того что наши правительства не делают ничего, чтобы его остановить», – отвечает Анна на вопрос «Vice News» о том, почему она примкнула к YPG.
«Я подумала – если люди могут быть добровольцами в ИГИЛ, то нужно, чтобы были и добровольцы против ИГИЛ. «Львы Рожавы» (международная группа волонтеров, которая переправляет людей в курдское ополчение) сконтактировали меня с YPJ, и я присоединилась к ним в феврале 2015-го, как только поправилась. Я пошла в Иракский Курдистан и оттуда переплыла границу на надувной лодке».
Кимберли Тейлор – 27-летняя британка, изучала математику в университете Ливерпуля и была волонтеркой разных социальных и правозащитных движений.
Она работала в лагерях беженцев в южном Ираке и решила присоединиться к вооруженному сопротивлению против ИГИЛ после беседы с мужчиной-езидом, который отказывался уезжать из своего места жительства, потому что ИГИЛ держало в заложниках двух его дочек.
«В этот момент я дала себе обещание, что я посвящу жизнь тому, чтобы помочь этим людям», – говорит Тейлор, и вспоминает в интервью «The Guardian» историю 8-летней девочки из проасадовской семьи, зверски убитую игиловцами в сирийской деревне.
После вступления в YPJ Тейлор сразу же отправилась на фронт – освобождать «столицу ИГ» Ракку.
«Я хочу отдать свою жизнь за это. […] Это для всего мира, для всего человечества, для всех угнетенных людей повсюду. Это не просто ИГИЛ убивает и насилует. Это систематичные психические и физические пытки неимоверной степени».
Роза из Швеции присоединилась к YPJ, когда ей было 20 лет. На момент, когда «ANF News» брала у нее интервью, девушка находилась в их рядах уже более двух лет, успев принять участие во многих боевых операциях.
У себя на родине Роза работала в химчистке, но, когда стала слышать про Ближний Восток с экрана телевидения все чаще, начала интересоваться вопросом самостоятельно. В результате ознакомления с курдской тематикой она, по ее собственным словам, «… наконец поняла, что одно из самых важных мест, где женщина может принести пользу всем остальным женщинам и помочь революции – это YPJ. […] Молодая девушка, которая присоединяется к ним, учится свободе, разрушает систему доминирования и становится личностью. Девушки получают женский взгляд и философию. […] Женская борьба на Ближнем Востоке усиливается, и женщины освобождаются. И женщины не остановятся на этом, они продолжат борьбу на передовой против варваров из ИГИЛ. Быть тут, на фронте, для меня – необходимо. Я хочу разделить эту войну, победу и сладость свободы».
Не все европейцы, которые воюют среди курдов, такие разговорчивые, как эти женщины. Правительства европейских стран не очень любят добровольцев из Курдистана, и смотрят на них, словно на потенциальных террористов.
Подсчет женщин из Европы, которые воюют в YPJ, никто не вел, но можно смело считать, что их не менее нескольких десятков.
Как видно из бесед, мотивация всех женщин-борцов примерно одинаковая. Это сильная эмпатия к жертвам Исламского Государства и интуитивное ощущение справедливости борьбы, которую ведут курдянки. Политические идеи – феминизм, равенство, – тоже играют роль, но, как говорится, стоят не на первом месте. Первоначально – желание помочь тем, кто в беде, и падать руку смелым женщинам, которые противопоставили себя джихадизму. И здесь, кстати, надо сказать, что вербовщики таких идеалисток сильно помогает само Исламское Государство – своей показной жестокостью, публичными убийствами и пытками. Медиа-имидж, который, по задумке пиарщиков ИГ, должен запугать «неверных», дал обратный результат.
В искренности слов молодых женщин-воинов сомневаться не доводится – они на самом деле знают, что едут не на курорт, и не щадят своей жизни.
С начала активной фазы войны в Сирии в СМИ было не меньше трех сообщений про смерть женщин-добровольцев. Первой открыла печальный отсчет 7 марта 2015 года Ивана Хофман – 19-летняя немка, участница Марксистско-ленинской партии Турции.
В марте 2018 года пресс-служба YPJ сообщила про смерть аргентинки Елены Санчес. Ей был 31 год.
15 марта, во время операции «Оливковая ветвь» – оккупации Турцией кантона Африн, от турецкого снаряда (по другим данным – от авиаудара) погибла гражданка Великобритании, 26-летняя анархистка Анна Кэмпбэл.
Важно отметить, что это только те случаи смерти, которые попали в СМИ.
Случайность или тенденция
Женщины из сытого Запада едут умирать в далекие пустыни для борьбы с тем, что они видели только на экранах лэптопов и смартфонов, – для прагматичных граждан это может показаться глупостью. Но для женщин-добровольцев это сознательный выбор, который, кстати, говорит нам многое не только про их моральные качества, но и про мировые тенденции.
Добровольцы-интернационалисты на фронтах любой, справедливой и не очень, войны – вещь не новая. Однако тенденция роста количества женщин именно как воинов, равных мужчинам – очевидно, явление последнего времени, которая вынуждает посмотреть на определенные особенности:
Первое – все без исключения женщины отправляются воевать под воздействием СМИ. Пресса играет первостепенную роль в мотивации: ретранслирует ужасы, которые творят враги, и создает героический образ воительниц-курдянок.
В этом ситуация в Сирии не уникальная. Вспомните, и в бандитское «ополчение ДНР» записывались далеко не только уголовники, профессиональные наемники и искатели легких денег, хотя, конечно, таковых было большинство. Но было среди них немало простых людей, которые поверили в «распятых мальчиков» и геноцид русскоязычных «украинской хунтой». Чтобы рисковать жизнью, для абсолютного большинства требуется сильная мотивация. И в нашем мире ей, как правило, является либо сильная политическая идея, часто связанная с идентичностью («курдянка», «женщина», «феминистка», «революционерка»), либо немалые деньги, которые обещают, например, наемникам больших государств в прокси-конфликтах.
Второе: глобализация дает свой эффект – армии в местах вооруженных конфликтов становятся все более интернациональными. В расцвете существования того же Исламского Государства в ней находились бойцы более чем из 81 страны, и доля иностранцев составила, по самым скромным оценкам, 15 %.
В рядах курдского ополчения воюют турки (они преобладают), американцы, канадцы, французы, немцы, британцы и представители многих других стран. Политические группы представлены как минимум четырьмя коммунистическими организациями и тремя анархистскими отрядами – не считая добровольцев преимущественно из США, которые приехали просто «мочить игиловцев».
Важно отметить, что с ускорением глобализации, развитием транспорта, медиа, с повышением общей мобильности населения, количество добровольцев из самых разных стран в вооруженных конфликтах будет только расти. И что бы ни говорили в этой связи Библия и Коран, женщины на войне – это всерьез и надолго.
