Отъезд
Красный кирпич за окном. Освещение ночи. Хруст помидорный от уже закусывающей соседки по плацкартному отсеку. До отправления полчаса. «Как я рад, как я рад...» Попытка завязать разговор. Странный отзыв. Догадка филолога: «Странный диалект. Наверное, из южных. Украинка.»
Трогательные прощания. Голова в окне. Поехали!
Зрелище освещённого кремля. Недосягаемый памятник на реке.
Нетерпение. Скорее спать! Холод ночи.
Королева сюрреализма
Я люблю ветер. Но не в таких количествах и не из окна прямо на тебя, когда ты спишь под одной простынёй и не знаешь, что завернуть в неё прежде - голову или ноги. Счастливое озарение - опускаю верхнюю полку, и ветер минует меня, разбиваясь о её спасительную спину.
Утро. Посещение шаткого туалета. Акробатические номера, разве что не под куполом цирка. Алле-оп! И ты умыт. Алле-оп! И ты с облегчением выходишь в коридор. А вот и соседи: милая «Леся-украинка» и девочка-припевочка - Машенька.
Время питать силы. Бреду за чаем. Очевидно подкрепившись, соседка вдруг разговорилась: «Я глухая. Ничего не слышу. Понимаю по губам, что говорят.» Крушение филологических амбиций. Зато налицо все преимущества: покой, благожелательные улыбки, взаимные угощения.
Аннушка. Розовые трикотажные брюки. Мне сытно и спокойно. «Агни йога» не развлекает. Хочется зрелищ. В окно можно смотреть сколько угодно, а в окно поезда - тем более. Записываю на закладке: «Я еду в Санкт-Петербург розовой дорогой иван-чая». Выжженные деревья, великолепие облаков, архитектура дачных домиков и придорожных строений. Чу! Разговор из соседнего купе.
- Мне вообще-то говорят, что я хорошо пою.
- Ну, спой что-нибудь.
- Что? Я даже не знаю, может быть, вот это.
И тонкий детский голосок с выкрутасами, порою забираясь совсем не туда, поёт: «Снова туда, где море огней, снова туда с тоскою своей...» Всеобщие аплодисменты, продолжение разговора.
- Да, я люблю театр, я даже выступала в одном представлении. У меня была роль... вампирёнка.
- Ой, это, наверное, страшно?
- Ну нет, что вы! Маленький такой вампирчик, тут вот мне кровь нарисовали.
- А ты любишь себя кем-нибудь воображать?
- Конечно. Вот недавно я надела чёрное длинное платье, чёрные туфли, чёрные перчатки и ходила так.
- И кто же ты была?
- Я представила себя... королевой сюрреализма!
Апофеоз! Машенька. Она и потом играла в «сюрреалистические» игры с куклой и куклиной ногой, которая являла собой пылкого куклиного возлюбленного.
На одной из станций возникла новая соседка - боковая. Положение её полки очень удобно для моих наблюдений. Я (из-за ухоженности) приняла её за ленинградку. Она, как потом выяснилось, приняла за ленинградку меня, сама таковой не являясь. Соседка новая была весьма недовольна вниманием проводника - тощего рыжеватого парня с усами. Проводник и впрямь был особенный: ко всем, кто подходил за кипятком, он говорил: «Это что? Чай такой? А я тоже хочу! Это что? Кофе? Я тоже кофе хочу!» Поначалу купилась и я на эти восклицания, но, так как моё место было близко, вскоре наслушалась их достаточно и поставила жирный крест на несчастном проводнике. Впрочем, он был довольно услужлив, беспрепятственно выдал всем одеяла и закрыл окно (Ура!).
Приезд
Откуда взялась у меня эта привычка: вставать за полтора часа до приезда, умываться, а потом ложиться снова и досыпать?
Аннушка, дожевав очередной эчпочмак, переоделась и оказалась весьма элегантной особой. Я же стряхивала белые шарики от простыни со своей зелёной футболки. Где моя сумка? Как там её колёсики, издающие при езде звук взлетающего самолёта?
Угрозы проводника закрыть туалет. Кажется, приехали. Судя по холоду - точно. Приехали!
Если вам понравилась статья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал. Особенно буду рада любым комментариям по теме.
