Видный средневековый ученый Буридан (1301 – 1358) интересовался, в частности, вопросом о свободе воли.
Впоследствии народное творчество приписало ему задачу об осле, согласно которой, если тот окажется на равном расстоянии от двух снопов сена, то затруднится с выбором, и ему будет грозить голодная смерть.
Навряд ли кто-то проделывал опыт с этим животным. Недавно, проводя съемку морского ежа (Paracentrotus lividus), я понял, что ему предстоял еще более затруднительный выбор.
На панцире у морского ежа находится 5 широких зон, покрытых иглами (интерамбулакралы), а между ними ― 5 поясков (амбулакралов) с отверстиями, из которых выходят нитевидные ножки. Пояски назвали так от слова “ambulacrum” (аллея) из-за внутренних каналов водоносной системы, через которые ножки могут наполняться водой и растягиваться. Кроме того, ножки изгибаются в разных направлениях, благодаря мускулатуре. У многих видов, включая этот, ножки оканчиваются присосками. Впрочем, у более примитивных в этом плане ежей, скажем, у живущего по соседству черного морского ежа (Arbacius lixula), присоски отсутствуют, а ножки пристают к поверхности, благодаря клейкой слизи.
Интересно, что у черного ежа, в отличие от сородичей, нижняя сторона амбулакралов сильно вдавлена. Это позволяет ножкам подтягивать тело после того, как панцирь коснулся камня. Несмотря на отсутствие присосок, он живет в местах, подверженных наиболее сильному прибою. Другой его особенностью является анальное отверстие. Если у прочих морских ежей оно закрыто беспорядочным нагромождением пластинок, то у этого над ним возвышается аккуратная пирамидка из пяти треугольных пластинок. По-видимому, и это примитивный признак: такая симметрия была нужна при функционирующем органе.
Поместив ежа в контейнер, я перевернул его вверх ртом. Это положение ему неудобно, и он стремится перевернуться. В иллюстрированном определителе флоры и фауны Средиземного моря, который я купил во Франции, написано, будто этот еж способен перевернуться за 5 минут. На прилагаемом видео он управился за 27 – 28 секунд.
Если бы он уцепился за дно контейнера всеми 5-ю поясками ножек, он не сумел бы сдвинуться. Для переворота требуется выбрать 2 амбулакрала из 5. Внешне они не отличаются друг от друга. Развитых органов чувств у ежа нет: глазки́ отличают лишь степень освещенности, но не окружающие предметы. Дно контейнера вроде бы однородно.
Между тем, как можно видеть, ёж не испытывает колебаний; не действует методом проб и ошибок, а сразу же делает выбор. Может быть, одни группы ножек у него сильнее, чем другие; так же, как у большинства из нас сильнее правая рука.
Надо заметить, что вопрос о свободе воли является предметом многовековой полемики. Нередко ее отрицали деятели освободительного движения, скажем, Лютер (трактат о рабстве воли) и Вольтер в поздние годы. Это можно объяснить тем, что они верили в неизбежность победы своих идеалов, а для этого требовалось отрицать случайность.
В наше время нейрофизиологи проделали опыты, должные показать отсутствие свободы воли. Можно заметить, что перед испытуемым не ставили выбор, но предлагали выполнить команду. Кроме того, странным представляется вывод, что такое выполнение начинается вне сознания. Ведь для того, чтобы выполнить команду, требуется уяснить смысл слов.
По-моему, вывод об отсутствии случайностей и, как следствие, свободы, вытекает из изолированного рассмотрения организма или среды. Если бы не было случайности, то все предметы были бы подобны шестеренкам, тесно связанным друг с другом. В этом случае органы чувств им были бы ни к чему, так как всё предопределено. Между тем, чувства у животных развились и усовершенствовались, чтобы пользоваться одними случайностями, и чтобы избегать других. В этом, на мой взгляд, и заключается свобода выбора. Свой вклад вносит в нее сознание, также основанное на чувствах, ибо мы мыслим образами или чаще ― образами этих образов, т. е. словами.
