Езда на собаках — важнейшая часть традиционного образа жизни коренных народов Севера. Без ездовых собак сложно представить освоение человеком Арктики — оба полюса Земли покорены на собачьих упряжках. Амундсен говорил: «В езде на собаках русские и чукчи стоят выше всех, кого мне приходилось видеть».
Автор текста и фотографий Андрей Шапран
Ездить на собаках на нынешних территориях Якутии, Чукотки и Камчатки начали гораздо раньше, чем на оленях. На древних охотничьих стоянках в Арктике обнаружены остатки нарт, собачьей упряжи, сохранившиеся кости собак. Возраст находок 7800–8000 лет.
Чукотская ездовая
Аборигенная арктическая порода. Сейчас распространена только в поселках Чукотского полуострова, где коренные жители (эскимосы и чукчи) традиционно используют собачьи упряжки для охоты на нерпу во льдах и как самый надежный вид зимнего транспорта. Каюры кормят своих собак тем же, что едят сами, — мясом и жиром моржей, тюленей и серых китов.
Чукотскую ездовую отличают прекрасные физические качества: неприхотливость к условиям содержания, исключительная выносливость и работоспособность, отличное чутье, позволяющее находить дорогу в самых сложных условиях.
Двигается чукотская ездовая быстрой устойчивой рысью, может проходить до 150–200 км в сутки. Очень перспективна для соревнований по спортивным гонкам, особенно на длинных и сверхдлинных дистанциях.
Петр Поягиргин занимается собаками с детства, трижды становился чемпионом гонок на собачьих упряжках. Первую гонку 18-летний Петр выиграл в 2003 году и с тех пор участвует каждый год. В 2016 гонщик был вынужден сойти с дистанции, но такие неудачи в его многолетней практике редкость.
— Как стать хорошим каюром?
— Надо ездить.
— Кататься. Так это у вас называется ?
— Прокатиться, покататься. В этот раз выезжаю на три дня. Беру с собой корм для собак, но теперь еще тепло, упряжке хватит трех ведер домашних заготовок.
— Откуда ты родом?
— Родился в чукотском селе Инчоуне, здесь учился и вырос, здесь стал ездить на собаках. С раннего возраста участвовал в гонках на собачьей упряжке. Гонки всегда были призовыми, и это тоже подстегивает участников: есть стимул. В 2003 году первые призы были скромные — шкуры давали, магнитофоны, теперь чуть получше — выдают призовыми деньгами.
— Участвуешь из-за призов?
— Из-за азарта. Хочу проверить себя и собак. Гонщики стараются друг друга переиграть: он у тебя хочет выиграть, ты у него. С этого начинается настоящее соревнование. Выигрывает самый выносливый. На гонках никто никого не ждет, каждый за себя, это не коллективный вид спорта. Для многих — образ жизни.
— Гонки проводят по разным маршрутам. Какой самый интересный?
— Самый интересный и продолжительный маршрут с Анадыря до Лаврентия — такие гонки на Чукотке проходили за всю историю два раза. Упряжки шли две недели, пурговали, делали остановки в пути. Две недели в одну сторону, в обратную сторону гонщиков и собак доставили на самолете. Но такие соревнования очень затратные из-за перевозок, по этой причине теперь их не проводят.
— Сколько у тебя собак в упряжке?
— Не меньше 8 и не больше 12. Для Камчатской гонки на полтора месяца по условиям соревнований требуется 14 собак, такое количество теперь и готовлю. Но для наших местных гонок такое количество собак в одной упряжке это перебор. Две собаки останутся дома.
— Как выбираешь собак?
— Собак подбираю исходя из своего опыта: смотрю на щенков, выбираю хороших. Оставляю по два-три щенка, остальных на выбраковку. Оставляю больших кобелей, мелких выбраковываю. Самое большее собака живет 16 лет — на Чукотке достаточно суровые условия для жизни, и она продолжительной не бывает.
На юге Чукотки вожака определяют, когда щенки еще слепые. Их сажают в глубокий таз, куда брошена шкура. По ней щенки выбираются на край таза и начинают ходить по нему. Один за другим они сваливаются, но бывает, что остаются один-два, которые долго могут уверенно ходить по краю. Из них-то и следует брать вожака. Такие собаки, став взрослыми, хорошо чувствуют пространство и даже в темноте не поведут нарту по снежному надуву, под которым пустота. Вожака обучают два года, он — особая ценность и гордость хозяина, посредник между ним и остальными собаками упряжки.
— Как ты готовишь собак к гонкам?
— Все лето катаюсь потихоньку, всю зиму. Езжу на 18 километров — в конец лагуны. Жена с маленьким сыном остается дома, но я ее брал, катались. Беру племянников — они чуть побольше моего сына, их держать не надо. Мой же сын пока маленький. Летом выезжаю на 70–80 километров с остановками, иногда езжу с напарником. Зимой упряжка проходит 150 километров — зимой собакам и гонщикам проще. Летом мы ездим по тундре, без снега. Приходится останавливаться, давать собакам отдых. На длинных дистанциях всегда так — собаки устают.
— А как зовут твоих собак?
— Клички у собак разные — Туман, Индус, Байкал. Восемнадцать у меня собак — все имеют имена. Чукотские имена у собак были раньше, но теперь нет, не дают; и мало кто на чукотском языке из современных чукчей разговаривает.
— Ты сам чукотский язык знаешь?
— Чукотский язык чуть-чуть понимаю, но не разговариваю. Жалею, что не знаю свой язык.
— Но ты чукча?
— Да.
— А жена говорит на чукотском языке?
— Регина тоже не говорит. Кстати, мы познакомились на соревнованиях. Она из соседнего села Энурмино, тоже каюр, как и я.
— Из чего сделаны нарты?
— Брусья, листвяк (лиственница). Когда доску найду… Материала здесь мало, найти хорошее дерево для нарт непросто, и все делают, как кто может. У всех по-разному. Пластика у нас нет, и купить его здесь нет никакой возможности. Это основная проблема — отсутствие строительного материала. Но от веса нарт, конечно, зависит скорость во время передвижения и конечный результат. Железные полозья долговечные, но и вес нарт значительно утяжеляют, на пластиковых было легче ездить и быстрее. На длинных переходах приходится учитывать каждую мелочь.
— Что делать гонщику во время пурги?
— Организаторы ставят вешки, но я ориентируюсь по компасу, не только по разметке. По карте не ориентируюсь. Зимой у нас постоянно дует один и тот же ветер, и знаешь, куда ехать, направление всегда известно. В этом году в пургу потерялось много народа — сбились с пути, вместо Уэлена приехали в Инчоун. Но их с маршрута не сняли, отправили дальше на маршрут. Когда едешь против ветра, собаки начинают оглядываться, как будто говорят — «садись, не паруси!» Приходится садиться, но в гонках можно все — бежать, идти, помогать собакам. Надо быть достаточно выносливым и иметь очень выносливых собак. Сами по себе они такими не становятся, нужны серьезные тренировки. Это моя основная работа в жизни.
— Однажды во время пурги собаки сбились с дороги. Возвращался домой. Из-за отсутствия видимости упряжка повернула прямо на обрыв. В последний момент успел спрыгнуть с нарт, собаки улетели в пропасть. Высота — несколько сот метров. Внизу замерзшее море и торосы, шансов остаться живым никаких. Вернулся в поселок один. Потом еще неделю всем поселком искали упряжку — на снегоходах, на собачьих упряжках. Нашли через неделю — собаки слетели со скалы и упали на снежный козырек под ней. Выбраться самостоятельно не могли, пока не перегрызли ремни, которыми были привязаны к упряжи. Освободившись из плена, стали возвращаться в поселок. Собрал всех своих собак, вытащил из пропасти нарты. Через месяц вместе с этой же упряжкой принял участие в сложнейших соревнованиях, стал вторым.
Подписывайтесь на канал Туту — с нами интересно
