Продолжаем традицию совместного творчества с читателями. С меня — история дома № 14 по Кривоколенному переулку, с жизнь в истинном свете — рассказ о жизни в нем.
Доходный дом Евгения Скальского был построен архитектором Иваном Кондратенко на изломе Кривоколенного переулка в 1912 году. Центральная часть фасада, как и положено колену, скруглена. Место козырное — под боком Чистые пруды, Мясницкая, Меншикова башня чуть ли не в окна заглядывает.
На верхних этажах располагались квартиры, сдававшиеся внаем, на первом - конторы и магазины. В 1921 году здесь поселилась редакция первого советского толстого журнала, который назывался «Красная Новь». В нем до самого своего отъезда в Италию работал Горький.
В романе «Алмазный мой венец» Валентин Катаев описывает сценку из жизни редакции:
«И вот я уже стою в тесной редакционной комнате «Красной нови» в Кривоколенном переулке и смотрю на стычку королевича и мулата. Королевич во хмелю, мулат трезв и взбешен. А сын водопроводчика их разнимает и уговаривает: ну что вы, товарищи...» (Под именем «королевич» у Катаева проходит Сергей Есенин, «мулат» - Борис Пастернак).
В 1970-х Худфонд дал в доме помещение под мастерскую художнику Рудольфу Хачатряну.
Это было нежилое, разбитое чердачное помещение, с торчащими трубами, без стен, без потолков. Но когда отец увидел окна и вид из них, сразу согласился. (Всеволод Хачатрян, источник http://bg.ru)
На других чердаках тоже поселились художники, в подвале обосновался скульптор. Так творческая публика разбавила население коммунальных квартир.
Вдова Рудольфа Хачатряна Наталья Шнайдер вспоминала:
«Здесь были настоящие коммуналки, с велосипедами, висящими корытами, алкоголиками, детьми. Человек на 30–40. Алкоголиков было много. Многие даже не доходили до своих квартир, засыпали прямо на лестничной площадке. Замечательный пианист Алик Слободяник однажды привел к нам в гости Рихтера... А на лестнице шел жэковский ремонт. И когда усталый Рихтер после просмотра рисунков спускался с Аликом вниз по лестнице, из очередной квартиры выскочила такая баба в грязной спецовке, схватила Рихтера за грудки и стала кричать: «Ты киянку брал?» (источник http://bg.ru)
А вот рассказ читательницы канала, жившей в доме Скальского.
Моё детство прошло в Кривоколенном переулке, в доме № 14. В таком доме и подъезде, как показано в "Собачьем сердце" - ворота чугунные, высоченные, крепкие двойные дубовые двери подъезда. Внутри — с двух сторон зеркала и скульптуры, держащие факелы в руках. Широкая, пологая мраморная лестница, очень удобная, так что и подъема самого почти не замечаешь. Огромные лестничные площадки - хоть танцы устраивай, и окно с широким подоконником, выходящее во двор. Квартира наша на лестничной клетке была единственной.
В этой 7-комнатной квартире раньше жила семья врача. В нашей комнате, первой от входной двери, располагался кабинет доктора - его приемная. Такой входной дверью, как у нас, наверное, можно было и город запирать — двойная, под потолок, со множеством замков и запоров. Я, маленькая, сидя на горшке около своей двери, часто наблюдала процесс открывания и закрывания. Это было увлекательно, что я забывала, зачем здесь сижу. В нашей огромной ванной можно было плавать, как в маленьком бассейне; в громадной кухне стояло три плиты - две на 4 конфорки и одна — две. Холодильник заменял шкаф - у каждого своя полка. Дверь из кухни вела на черную лестницу, оттуда - во двор.
В войну многие уехали, моя бабушка осталась одна в огромной квартире. Рассказывала, что как-то еле приплелась - голодала очень - домой, открывает дверь и слышит - какой-то мужик на кухне кашляет. Обомлела, а потом подумала: ну какие воры, когда брать нечего? Тихо прокралась в кухню, а там кот квартирный Васька сидит и кашляет, простыл что ли.
Наш подъезд был ближе к Потаповскому переулку, напротив небольшого садика - мы там играли. Если пойти налево. то переулок шел в Армянскому, справа - Банковский с выходом на Кировскую (теперь Мясницкую). В Банковском переулке, помню, был магазин вин, такой красоты я больше нигде не видела, разве что в старом Елисеевском. Ходили с бабушкой в рыбный магазин на углу Банковского и Кировской, там всегда была свежайшая красная икра - стоял деревянный бочонок и в нем черпак, а еще - потрясающие кильки пряного посола, с перчинками. Все это покупалось на закуску нам, детям, три девчонки-погодки были в квартире. А закусывали мы рыбий жир.
Мария Кронгауз и жизнь в истинном свете
Еще о Кривоколенном: «Наш домик именовался квартирой № 40», "Он обещал надеть перстень только перед венчанием или смертью, получилось — перед смертью".
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru