В XV—XVI вв. представители княжеской администрации за исполнение своих обязанностей получали от управляемого населения «корм», обычно 3 раза в году — на Рождество, Пасху и Петров день (29 июня по старому стилю). При вступлении в должность население платило ему «въезжий корм». В XVII в. система оплаты изменилась: наиболее значительные и регулярные подношения приказные получали за ведение дел, а праздничное кормление и другие «почести» сохранялись как дополнительная добровольная доплата.
В Судебнике 1497 г. получение посула, имевшее прежде вполне легальный характер, запрещалось, но каких-либо санкций за это не предусматривалось. Это превращало запрет посулов в чисто декларативную норму. В Уложении 1649 г., почти полтора столетия служившего базисом российского законодательства, принятие посула не подверглось запрещению. Чиновники подлежали уголовному преследованию только тогда, когда получение посула вело к совершению ими иных преступлений против интересов службы и правосудия — от вынесения неправосудного приговора до служебного подлога.
Вследствие этого частные вознаграждения чиновников за службу сохранились в повседневной практике. Если сравнить картины С. В. Иванова «В приказе» и Брейгеля Младшего «Уплата налогов», то можно обнаружить немало общего, в частности голландские налогоплательщики пришли с подарками.
Подношения для большинства приказных были совершенно необходимыми для выживания, о чем говорит следующий случай. В январе 1669 г. группа подьячих Разрядного приказа была на месяц откомандирована для участия в оформлении дипломатической документации в Ответную палату, это повлекло с их стороны подачу челобитных с просьбами материально компенсировать им отсутствие в Приказе. Аргументация подьячих была прямолинейна. Иван Матвеев указал, что в Ответной палате ему пришлось работать «безкорысно в самую лутчею пору, в которое время моя братья, будучи в приказех, от челобитчиковых дел сыти бывают». Подьячий Иван Максимов «с товарищи» добавили к этому, что за время пребывания в Палате они успели «оскудать» и «стали беззапасны». Показательно, что руководство Разрядного приказа сочло доводы подьячих вполне резонными и распорядилось выплатить каждому из них от 2 до 5 руб. (сверх окладного жалованья).
В 1650-е гг. в неофициальном обиходе, а в 1570-е гг. в законодательстве стал употребляться термин «взятка» для обозначения частного вознаграждения, получение которого было сопряжено с вымогательством со стороны чиновника, в противоположность посулу как добровольному подношению. Но специального указа о введении ответственности за получение «взяток» не появилось.
Петр I первым объявил войну взятке. Но после нескольких лет борьбы осознал бесперспективность ее полного искоренения даже посредством казней, которые не помешали росту мздоимства. Так в 1721 г. За лихоимство после пыток был повешен сибирский губернатор М.П. Гагарин под окнами Юстиц-коллегии в Санкт-Петербурге в присутствии царя, придворных и своих родственников. Через некоторое время виселицу перевезли на площадь рядом с новой Биржей для устрашения коррупционеров. Труп Гагарина, истлевший и изъеденный птицами, провисел на площади более 7 месяцев в назидание чиновникам.
Из донесений и признательных показаний обвиняемых, из приговоров судов и докладов следственных канцелярий, наконец, из личных бесед император раз за разом убеждался в повсеместной распространенности «приносов, как изстари было». Из предсмертной повинной бывшего архангелогородского вице-губернатора А. А. Курбатова 1720 г. царь узнал, как Курбатов самолично направлял подношения подьячим канцелярии Сената: «А не посылать имел опасение, что в делех губернских не учинилося какой препоны». Петр понял, что на взятке держалось управление, и полное ее искоренение путем проведения массовой «чистки рядов» от «мздоимцев и посульников» в существовавших тогда обстоятельствах приведет к параличу власти.
И реформатор был прав. В 1701 г. генерал-губернатор Тверского и Новгородского наместничеств Я.В. Брюс пытался пресечь взятки в Новгороде, но это оказалось невозможным: отказ от всяких подношений был равнозначен потере управления городом. Чтобы взыскать хотя бы часть податей, приходилось иногда за “посул” освобождать от некоторых повинностей. Тяжесть налогов и строгость при их сборе вели к сговору бюрократии и налогоплательщиков для облегчения участи тех и других.
Объявив в 1714 г. войну взяткам, Петр не смог побороть укорененный обычай и в конце концов пошел с ним на компромисс, тем более что деньги в казне не только на приличное, но даже на любое жалованье чиновникам отсутствовали. Живучесть патримониального принципа обеспечения чиновников была не просто пережитком наместнического кормления, а следствием неразвитости финансовой сферы и недостатком средств в казне. После смерти Петра кормление от дел, если оно не сочеталось с нарушением закона, было узаконено под иностранным названием «акциденция» и официально существовало в российской провинции до начала 60-х годов XVIII в.
Источник: Б.Н. Миронов, "Российская империя: от традиции к модерну", том 2, глава 8
