Книга «Мадам Бовари» снискала скандальную репутацию в свое время. Героиня книги живет грешной жизнью, а ее смертным грехом является — похоть и чревоугодие. А скандал был связан с тем, что книга разоблачала миф о возвышенной женщине, представляя ее низменной со всеми недостатками, как оно есть.
В фильме «Пианистка» Михаэля Ханеке перед нами предстает Эрика. Ей за 30, она не замужем и у нее деспотичная мать, а отсюда и проблемы с либидо. В нее влюбляется молодой юноша, когда видит (и слушает) ее на домашнем концерте.
Ее талант приравнивается, как «от Бога», а она сама становится в его глазах той самой «возвышенной женщиной», ибо только такая может так играть на пианино, только такая женщина способна так любить и понимать музыку. Отсюда ее инаковость, некоторая аскетичность, строгость и «нездешность». Такой он видит (пока не узнает поближе), а потому и тянется к ней. И в своем же диалоге о нынешней молодежи выдает в себе «европейского сноба», которому осточертели нынешние дамы с их «современной музыкой и невозможность отличить Шопена от Шуберта».
Он очаровывается образом, который сам и выстраивает. Но наша личность, и тот образ, который другие видят в нас — разные вещи.
Примечательно, что он сам говорит, что хотел любить ее, Эрику, но он способен любить ее только при условии, если она остается «возвышенной женщиной», а не той обычной женщиной со своими недостатками.
Парадоксально, как Эрика сочетает в себе «возвышенное» — любовь к искусство и выдающийся талант музыканта, но и «низменное» — садомазохизм, извращенные фантазии и вообще тягу к такого рода вещам, а так же простую, но жестокую зависть, в частности к своей так же талантливой ученице.
Но при всем этом не только Эрика обладает своими «изъянами», но и сам Вальтер тоже. За всем его снобизмом скрывается простое невежество, узколобость, глупость, жестокость (финальные сцены). И его желание любить кого-то, кто «такой же, как и он», кто так же понимает Шуберта и не понимает Канье Веста.
Для меня этот фильм о том, как «возвышенное» и «низменное» сочетается в человеческой натуре.
Гюстав Флобер сказал: «Мадам Бовари — это я», а после выхода «Пианистки» многие (не все) женщины сказали: «Да это же фильм про меня. Она — это я».
