Этот роман написан в той неспешной и обстоятельной манере, в которой писали в пятидесятые. Сегодня этот стиль, как все забытое старое, кажется достаточно свежим и новаторским. При этом это единственный роман из написанных в советскую эпоху, который посвящён редчайшей тематике – морали, причём не морали человека социализма, а просто человека.
Более того, автор имеет дерзость утверждать, что ни социализм, ни коммунизм ничего не меняют в душе человека, и она остаётся все той же во всех веках и формациях. В романе хозяевами жизни стали люди, которые сеяли вокруг себя семена лжи, невежества и корысти. Те же, кто жил истинным делом, были или уничтожены, или изгнаны. «И этот злой умысел так и переходит без изменений из столетия в столетие, из закона в закон. Вот это и есть факт, доказывающий историческую неизменяемость зла. Безвариантность».
Мысль эта, еретическая для социализма, и привела к тому, что роман не печатали свыше тридцати лет, и свет он увидел только в 1987 году.
Но «Белые одежды» фактически родились еще в 1956 году, когда на расширенном съезде союза писателей СССР роман Дудинцева «Не хлебом единым» заклеймили «антисоветским», а коллеги по цеху один за другим отвернулись от молодого автора. Редактор журнала «Новый мир» Константин Симонов прямо с трибуны сказал: «В наши ряды вкрался чуждый товарищ!»
Так началась опала Дудинцева. Жили они с семьёй в нищете, получали анонимные письма с угрозами. Но , к удивлению писателя, его поддерживали самые обычные люди со всех уголков СССР, а также – учёные-биологи, которые оказывали материальную помощь и пустили в свой круг. Там и пробудился в писателе интерес к противостоянию мичуринцев и вейсманистов-морганистов.
О чём роман? Послевоенный СССР. На фоне острой потребности «накормить население» и поднять сельское хозяйство в послевоенную пору, появляется фигура академика Рядно. Он декларирует принципы «мичуринской агробиологии» – лженауки, замешанной на антизападной риторике и весьма расплывчатых и невежественных тезисах. Рядно, заручившись поддержкой Сталина, не без помощи КГБ начинает охоту на вейсманистов-морганистов , представителей классической генетики, чья работа, напротив, носит сугубо научный и профессиональный характер. Он подозревает появление так называемого «кубла» в одном из институтов и отправляет туда свою правую руку – Фёдора Дёжкина, дабы вывести заговорщиков на чистую воду. Он ещё не знает, что Дёжкина уже начали одолевать сомнения в истинности мичуринской биологии и вреде вейсманистов-морганистов…
Сам автор идею своей книги выразил так: «Ведь невозможно спокойно видеть тех, кто умеет совлечь с одержимого большим делом человека его сияющие одежды, кто залезает в них сам и щеголяет, обманывая других своей заимствованной привлекательностью и громкими словами. Здесь целый мир сложностей. В романе «Белые одежды» я хочу сорвать маски, под которыми прячется зло. Поразить его в самое чувствительное место. Мне хотелось бы вооружить хорошего человека безошибочными критериями для распознавания добра и зла. Или, как сказал один мой читатель, создать инструментарий добра».
Намерение автора создать инструментарий добра удалось, несмотря на то, что автор нигде не говорит о Боге. Мораль без Бога, по сути, лишается основного критерия истины. Человек должен поступать праведно, не понимая, что есть праведность, и зачастую принимая за неё всё, что угодно. Именно этим и пользовалась партийная номенклатура, легко подменяя понятия.
Но Дудинцев находит то единственно верное определение добра, которое помогает нравственному человеку не заблудиться в безбожном мире. «Добро – это страдание». Для лучших героев романа жизнь складывается так, что страдания становятся для них необходимым условием существования добра. Они выстрадали научное открытие, оставаясь верными своим нравственным принципам, и страдание, пока существует зло, будет всегда атрибутом добра.
Дудинцев пространно и тщательно выписывает свой инструментарий.
Добро великодушно и застенчиво и старается скрыть свои добрые мотивы, снижает их, маскирует под морально-отрицательные. Или под нейтральные. Добру тягостно слушать, когда его благодарят. А зло – охотно принимает благодарность за свои благодеяния, даже за несуществующие, и любит, чтобы воздавали громко и при свидетелях. Добро беспечно, действует, не рассуждая, а зло – великий профессор нравственности. И обязательно даёт доброе обоснование своим пакостям. Светлое мужественно говорит: какое я светлое, на мне много темных пятен. А тёмное кричит: я все из серебра и солнечных лучей, враг тот, кто заподозрит во мне изъян. Злу иначе и вести себя нельзя. Как только скажет: вот, и у меня есть тёмные пятна, неподдельные, – критиканы и обрадуются, и заговорят. Не-ет, нельзя! Что добру выставлять свои достоинства и подавлять людей благородством, что злу говорить о своей гадости – ни то, ни другое немыслимо…
Зло быстро скатывается в невежество и ксенофобию. Дефицит знания порождает страх, и желание уничтожать все непонятное, а добро по своей природе рефлексивно, склонно к сомнениям, ему присуща интроспекция, взгляд внутрь, тогда как Зло всегда обращено вовне, туда, где – слава, фейерверки и овации. В этом преимущество Добра: оно способно видеть внешние проявления противоборствующей силы, а Зло заглянуть внутрь Добра не может.
Зло всегда выбирает высокую точку для своего нападения, забирается на крутой берег и палит оттуда. Любит набросить на себя маску благих побуждений, прикрыться заботой о человечестве, альтруистическими лозунгами и стремлением защищать народ от внешнего врага. Но истинной правоты в этом нет. Потому в долгосрочной перспективе Добру, которое всегда само себя как бы стыдится и страдает от необходимости видеть чью-то боль, всегда удаётся «взять высоту», ведь – «у кого правда, тот и сильнее».
Дудинцев утверждает, что возможность сохранить незапятнанной совесть и чистой душу вопреки трагическим обстоятельствам внешнего мира зависит только от самого человека. Те люди, которые не приспосабливаются к внешним обстоятельствам, всегда живут по законам правды. «Белые одежды» - свет их чистых душ.
Автору удалось создать произведение увлекательное, научно-выверенное, с незаурядными персонажами и богатейшее по своему философскому содержанию. Ни одного ненужного персонажа. Дудинцев убрал из своего произведения все ненужное. Поражает и долгосрочная продуманность замысла, поскольку к концу книги в один узел стягиваются даже самые мелкие узлы интриги, и потому «Белые одежды, безусловно, выдающийся роман, а Владимир Дудинцев – явление в литературе.
И явно недооценённое, но заслуживающее остаться в веках.
