Несколько десятилетий назад местные рыболовы и представители научного мира южной Финляндии констатировали практически полную утрату популяции атлантического лосося бассейна реки Кумийоки. Самой полноводной реки впадающей в Финский залив в Финляндии, наибольшей протяженностью и обилием порогов. Причин тому много, но все их можно объединить одной фразой – антропогенное влияние. Прошло много лет, и вот весной 2017 года, два опытных рыболова провели день на Кумийоки. Результатом их рыбалки стала поимка 16 лососей весом 8-11 кг…
Первый вопрос, который возникает, если знаешь только два факта из разных эпох, но не знаешь всего что происходило между ними: как такое возможно? По ходу повествования я буду не раз возвращаться к этой теме и ответ, в конечном счёте, станет очевидным. А пока вернемся в наши края.
Удивительно, но даже среди местных жителей Петербурга и окрестностей не многие знают о присутствии ценных пород в наших водоёмах: лосося, кумжи, палии и сига. Если говорить о Ленинградской области, то в границах этого региона находятся сразу три крупных водоёма, в которых обитает лосось и кумжа. С востока на запад: Онега, Ладога и Финский залив. Каждый из них совершенно уникален, имеет свои особенности. Тема очень объемна и каждый из перечисленных водоёмов требует отдельного подхода.
На протяжении последних нескольких лет данная тема занимает значительную часть моей жизни. Начав с голого энтузиазма, мне удалось получить информацию из самых разных источников. Увидев самые разные грани сложившейся ситуации. Но если отбросить всё это и обратиться, к примеру, соседей, то видно, что при желании всё можно восстановить. Так почему же у нас этого не происходит?
Началась моя история участия и фактического создания проекта #salmonprotection совершенно банально. После критике к одну из первых видео рыбалки на Онежском озере. Коротая сводилась к довольно плоским обвинениям в ловле "запрещённой рыбы". Тогда я решил, что чем спорить с люди не понимающими предмет разговора, я лучше попробую сам что-то сделать в этой области. На календаре был 2013 год, время других надежд и планов. И тогда я был уверен, что при правильном подходе смогу рассчитывать и на поддержку компаний, занятых в рыболовном бизнесе. Этого не случилось, но зато я настолько втянулся в этот процесс, воодушевлённый в том числе и теми результатами, которых удалось достичь; что сегодня эта история хотя и не слишком активно афишируется мной в публичном пространстве, но занимает очень существенную часть жизни.
Хочу так же обратить внимание, что я не являюсь научным сотрудником, профессиональным экологом или ихтиологом. Отсюда возможны неточности в технических формулировках.
Дабы не распыляться, предлагаю начать с самого западного водоёма, обладающего наибольшим потенциалом и значением. В силу этих же причин, на протяжении многих лет на Финский залив, а именно его я имею ввиду, оказывается наиболее сильное воздействие. Только с середины 90х в разных частях побережья восточной части Финского залива появилось несколько портов и нефтяных терминалов. Ведутся эти работы и сегодня. В том числе известные проекты, вроде северного потока или строительства терминала по отправке сжиженного газа. Последний должен быть запущен в текущем году. А в 2019 жители Приморска и соседних посёлков узнали о даже не планах, а фактическом начале реализации проекта по строительству "Универсального-Перегрузочного Комбината". Который планируется разместить в месте нагула находящейся в Красной книге кумжи (salmo trutta) и путей миграции балтийского лосося (salmo salar)
Мой фильм о районе современного Приморска и планах постройки УПК (Универсально Перегрузочный комплекс)
О "потенциалах".
Слово «потенциал» часто звучит в различных экологических и не только отчётах. Им обозначается вероятная отдача тех или иных ресурсов. Однако потенциал это лишь теоретическая часть. В восточной части Финского залива есть множество рек, в которых была или сохраняется популяция лосося и кумжи. Из лососёвых принято выделять три основных реки: Нева, Луга и Нарова. Но есть достоверная информация присутствия этой рыбы, как минимум в ещё нескольких реках, не являющимися притоками одной из этих трёх рек.
Если в какой-то реке нереститься лосось – это вовсе не значит, что у неё есть потенциал на что-то большее, богатую популяцию этой рыбы в реке. Крупные же реки совершенно не похожи между собой и имеют мало общего с лососёвыми реками, расположенными в других регионах.
"Русский лосось"
Важную роль в экономике, к примеру Мурманской области, играет спортивное рыболовство. А сам Кольский полуостров и его многочисленные реки стали своего рода брендом не только внутри России, но и для любителей рыбалки по всему миру.
Не смотря на существенные климатические и чисто природные различия условий, именно на опыт Кольского полуострова я чаще всего опираюсь. Учитывая потенциал этого региона и присутствие на нескольких реках современных рыболовных лагерей, построенных по самым современным стандартам. Более того, в некоторых случаях, даже задающих эти стандарты; именно в этом регионе началось формирование структурной организации; задача которой отстаивать интересы, как атлантического лосося, так и тех, кто увлечён ловлей этой рыбы по методу поймал-отпусти.
Вполне возможно, что деловые контакты и обмен опытом, а равно и возможности, опыт и потенциал основных участников этого проекта помогут и в решение наших локальных задач. В любом случае, лично с большим интересом слежу за развитием этой структуры.
Условия в Неве, Луге или Нарове сильно отличаются от Кольского полуострова. Но важно, что и сегодня средний размер заходящих на нерест рыб в "наши" местные реки больше чем в большинстве рек Кольского полуострова. Что в сочетании с географическим положением, инфраструктурой и транспортной доступностью, делает потенциал этих рек с точки зрения спортивной рыбалки неоценимым.
Кумжа (морская форель) гораздо более лабильна и может нереститься практически во всех не пересыхающих ручьях с галечным и песчаным дном. Что позволяет говорить о более широком распространении этой рыбы и росте её популяции. Потенциально. Кумжу и лосося из-за похожих черт часто путают. Но с точки зрения характера и условий обитания это два совершенно разных вида.
Кумжа в среднем мельче и не уходит далеко от родной речки. Как показывают мониторинговые отловы, радиус перемещений кумжи от устья нерестовой реки редко превышает 200 км.
В силу нескольких причин я считаю именно кумжу наиболее перспективным для нашего региона видом. Видом, для которого гораздо больше пригодных для нереста мест. Вида не совершающего дальних миграций.
Опыт работы по нерестовым рекам и ручьям, в значительной степени перенятый у коллег из Финляндии, показал, что даже на коротком отрезке времени в 3-4 года, совершая не хитрые операции, позволяя избегать искусственного зарыбления (что на самом деле может считаться крайней мерой в цели восстановления популяции) - результат становится ощутим очень быстро.
Что мы имеем?
Сегодня ситуация прямо скажем не представляется радужной. Причин тому довольно много. Кроме ухудшения экологической ситуации, запредельного уровня браконьерства, законодательных вилок и припонов и многого другого, есть большие проблемы не только в среде обитания героев этой статьи, но и в среде правовой и экономической.
Де-факто, ловля лосося и кумжи сегодня находятся под полным запретом. Более того, кумжа ещё и в Красной Книге Ленинградской области. Обоснованность этих решений - вопрос отдельной дискуссии. На вылов лосося в Финском заливе существует квота. Но распределяется она только среди компаний занимающихся промышленным рыболовством. Да и то, по факту промышленный лов этой рыбы не ведется. Т.к. места нагула лосося находятся в другой части залива и Балтийского моря. В восточной же части залива лосось лишь совершает сезонные миграции.
Спортивная ловля запрещена. Хотя ежегодно во все основные лососёвые реки Ленинградской области выпускают суммарно около 200 тыс смолтов лосося. Об этом я ещё расскажу подробнее. Это при том, что ни в Неве, ни в Нарове нет мест для естественного нереста лосося. Несколько участков нерестилищ есть только на Луге и притоках этой реки. Но как показывают исследования до большинства этих мест лосось попросту не доходит. Оказываясь в многочисленных сетях браконьеров. В том числе и настоящих артелей, организованных сотрудниками рыбоохраны и других ведомств.
С кумжей ситуация ещё более туманная. «Благодаря» своему нахождению в Красной книге заниматься её изучением крайне проблематично. Поскольку формально нельзя вести отлов этой рыбы. Впрочем, это далеко не единственная проблема. Всё что известно достоверно, так это то, что едва ли не в каждой небольшой речке или ручье сохраняется минимальная популяция кумжи. Но внимание браконьеров к таким местам, мягко говоря, повышенное. На побережье Финского залива есть как минимум несколько участков, где браконьерский лов кумжи поставлен на поток. Ловят её целенаправленно с целью продажи.
Отлов и мечение кумжи в Финском заливе, на территории Финляндии, совместно с сотрудниками петербургского ГосНИИОРХ
И всё же и лосось, и кумжа в достаточной степени присутствуют и в реках, и в самом заливе. Нет ни одного места, которое можно было бы назвать достаточно успешным для рыбалки. Однако даже если рыбы совсем нет, но она была когда-то – есть шансы всё исправить.
Каждый сам за себя.
В части организации рыболовного общества я восхищаюсь опытом коллег из США. Где все части единого механизма работают друг на друга. И результат тому: для кого бизнес – зарабатывают, для кого отдых – отдыхают. В нашей стране каждый сам по себе. Более того, все друг в друге видят врагов. Начиная с малого. Рыболовы видят конкурентов в других рыболовах на водоёме. Представители рыболовного бизнеса с рвением поливают грязью конкурентов, обвиняя во всех смертных грехах. Даже представители рыбинспекции и ГИМС и те не очень-то дружны между собой. А что уж говорить, когда речь заходит об отношении между такими группами!?
С позиции рыболова: бизнес стремиться обобрать, завышая цены на товары; инспекторы придумали запреты, дерут необоснованные штрафы, покрывая браконьеров; браконьеры вообще оборзели, закутали всё сетями и не дают вздохнуть спокойно; ихтиологи – а кто это вообще? И так можно рассмотреть каждую группу и всегда будет одно и тоже. Или враги, или жизнь в отрыве. Так и живут все, каждый сам за себя. Хотя, в конечном счёте, все заинтересованы в одном и том же. Изобилии рыбы в водоёме.
Ни кто не хочет что-то менять. Пеняют друг на друга. Ведь всегда проще найти виноватых там, чем что-то начать делать самому. Как показывает успешный опыт западных коллег, только комплексный и организованный подход позволит изменить ситуацию.
Феномен реки Гладышевка.
Можно ли сказать, что в работе по поддержанию и восстановлению популяции лососёвых ничего не делается? Разумеется нет. На территории Ленинградской области работает три завода по выращиванию молоди лосося. Каждый из них ежегодно выпускает десятки тысяч смолтов.
Одна из речек, в которую выпускают молодь лосося – Гладышевка. Она находится всего в 60 км от Петербурга. 20 лет назад я именно на Гладышевке я поймал свою первую кумжу. Сегодня кумжи в этой реке практически нет. Молодь просто не в состоянии уживаться с молодью лосося, ведь каждый год в реку выпускают порядка 8000 сеголеток лосося. Происходит это на протяжении 20 лет. 2-3 тысячи ссмолтов в каждом таком выпуске - метят. Однако мне не известно ни одного достоверного случая поимки взрослого лосося с меткой из Гладышевки в Финском заливе или Балтийском море.
Достоверных данных у меня нет. Но те, кто имеет отношение к этой программе и непосредственно Гладышевскому заказнику утверждают, что последние несколько лет наблюдается стабильный естественный нерест возвратной рыбы. Хочется верить, что всё так и есть. Однако устье реки в Финском заливе весной и осенью стабильно перекрыто сетями, которые никто особо даже не скрывает.
Выпуск молоди лосося
Возникает вопрос, зачем вообще это делать? В полной мере я отвечу на него в следующих разделах этой статьи. Что касается выбора реки, то, по словам ихтиологов – в Гладышевке когда-то была своя популяция лосося. Есть пороги и река находится достаточно близко от города. В совокупности этих причин, якобы и было принято решение выпускать молодь в реку. И если бы данный проект оказался успешным – река могла стать отличным примером развития рекреационного туризма и спортивной рыбалки. Расположение её с этой точки зрения просто идеально.
Но проблема в том, что выпуск молоди вообще не является решением проблемы. Начинать следует совсем с других шагов. А что касается конкретно этой речки, то после начала выпусков река стала основой Гладышевского заказника – особо охраняемой территории. Границы заказника находятся в нескольких километрах от устья. Контролируют заказник три инспектора. И вот парадокс. Устье реки Чёрная (река образована слиянием двух рек: Гладышевки и Рощинки) весной и осенью без всякого стеснения перегорожено сетями. Признаться, мне так и не удалось выяснить, кто эти сети контролирует, и каковы результаты этих постановок.
Как можно объяснить такую ситуацию?
Другой пример связанный с этой рекой. Как-то осенью я заехал на одно из некогда любимых мест. Я не планировал ловить рыбу и приехал просто прогуляться. Всего за 10 минут встретил четверых рыболовов. Учитывая приманки и снасти, каждый из них точно знал, зачем приехал на реку. Можно сказать, что у инспекторов не хватает ресурса. Но можно и констатировать факт. На фоне отсутствия реального результата и полного запрета на ловлю – река является достаточно посещаемой.
Завеса для больших денег.
Вот мы и пришли к самой интересной части этой истории. Среди читателей практически все хорошо знают реалии работы рыбинспекции в целом. Где на одного достойного инспектора приходится 5 недобросовестных. Скажу откровенно. Я не сталкивался на воде с хамством или не правильной трактовкой законов. Всегда все было корректно и в рамках закона. Лично у меня нет претензий к инспекторам. Но мне известно несколько мест, где именно инспектора курируют работу браконьерского лова рыбы. Т.е. в то время, когда вас – обычных рыболовов, вполне справедливо и в рамках действующего закона штрафуют за какие-то нарушения, другие люди выставляют очередной километр сетей. Просто бизнес. Ни чего личного.
Но это лишь маленькая и незначительная часть. Спустя некоторое время с начала моего изучения данного вопроса я стал пытаться найти логику в действиях структуры в целом. Возьмём в качестве примера Неву. Каждый год в реку выпускают 100 тыс. молоди лосося. И в отличие от Гладышевки часть этой молоди уже взрослой рыбой возвращается обратно. Но! Ловить его нельзя, а нереститься ему негде. Какой смысл в этом? Просто сохранять популяцию, поддерживая её искусственно? Вы верите в это? Я нет.
Ровно та же история и с Наровой. Схожая на Луге. Зачем выпускать рыбу, если ловить её нельзя? Какое экономическое обоснование этому? Хотите сказать, что можно разрешить, когда её будет достаточно. Но достаточно это сколько? Да и как понять, достаточна ли популяция рыбы, если опять же ловить её запрещено? Делал ли кто-то оценку в разные периоды?
Сотрудники ГосНИИОРХ погрязли в бумажной волоките, написанием отчётов и заполнением формальностей. Практической работы в лаборатории по мониторингу лососёвых процентов 20 от общего времени. Да и то это ежегодные регламентные работы. Ежегодный отлов скатной молоди существенно зависит от погодных условий, уровня паводка. И результаты таких работ не являются абсолютным отражением реальной ситуации. Все прочие работы, обловы на нерестилищах, например, носят хаотичный характер и не имеют постоянной географической привязки. В самом заливе подобная работа не ведется вовсе. В силу отсутствия материально-технической базы с одной стороны и банального отсутствия времени с другой.
Вероятно, вы удивитесь. Но ежегодный отлов производителей для рыбзаводов, будь то Невский или Лужский рыбные заводы, ведут вовсе не представителями ГосНИИОРХ. Делают их подрядные компании, ведущие промышленный лов в данном регионе. Это если говорить формальным языком. Фактически – обычные местные браконьеры. Организованные бригады, получающие официальное разрешение на отлов определенного количества производителей лосося. В соотношении самок и самцов.
Не знаю насколько добросовестно они выполняют свою задачу. Но мне известны конкретные места, где в сезон захода рыбы можно без всяких проблем купить свежего лосося или кумжу (в данном случае их особо не различают). Сколько реально под эгидой отлова производителей вылавливается лососей, каково реальное соотношение самок и самцов??… мне конечно не известно. Хотя кажется, мягко говоря, странным, что в этом процессе не участвуют ихтиологи. Таково решение завода, который и заказывает отлов.
Но и это всё достаточно мелко. Инспекция, покрывающая браконьерство в устьях рек или местах миграции. Браконьеры, вылавливающие рыбу по указке мелких чиновников. Самое интересное, как всегда, выше.
Известно, что в нашем государстве все финансовые отчисления распределяются в отрыве от логики и здравого смысла. По принципу не реально нуждающимся, а тем, кто ближе. Сумев выработать слаженное взаимодействие, по программе поддержания популяции лосося, ежегодно выделяется значительная сумма со множеством нулей. Существенная её часть идёт на обеспечение работы заводов. Молодь выращивается и выпускается в реку. Пишутся отчёты о проделанной работе. Устраиваются помпезные выпуски рыбы, направленные на поддержание положительного имиджа руководителей ведомств и администрации региона. Сопровождается все сообщениями в СМИ.
Собственно я и сам не раз был участником таких мероприятий и потому знаю тему, что называется изнутри. Но каков реальный результат всего этого? Какой в этом смысл? А он очевиден.
И упоминавшаяся ранее река Гладышевка – отличный пример этой работы. Каждый год под эгидой выпуска лосося списываются приличные суммы. И до тех пор, пока этот самый лосось не начнёт в достаточном количестве возвращаться в реку. Когда уже невозможно будет игнорировать вопрос введения разрешения на спортивную или коммерческую ловлю и прекращения программы зарыбления по объективным соображениям – программа будет работать.
К сожалению, глядя на всю ситуацию я сделал вывод, что всё это направлено на работу системы. Финансовую поддержку, реализацию проектов. Кормушки, у которой могут обогащаться на разном уровне. До тех пор, пока ситуация не нормализуется, что возможно лишь при достаточном уровне контроля. Естественно, тем, кто, так или иначе, получает доход от этих программ сегодня совершенно не выгодно изменение ситуации. Разумеется, спортивное рыболовство может приносить прибыль, стать важной статьёй дохода региона. Но эти финансовые потоки пойдут уже в совсем другие "карманы".
Экономическая логика.
В любых действиях должна быть логика и обоснованность. Нет необходимости изобретать велосипед. Всё давно уже изучено и проверено. И опыт финнов бесценен для нас. Парадокс, но реку Кумийоки восстановили благодаря нашему Невскому лососю. Потому что химический состав воды этих рек схож. Только на Куми сегодня можно поймать рыбу весом в 10-15 кг на совершенно легальных основаниях. А на Неве, увы, нет.Хотя в реку приходят рыбы весом и больше 20 кг.
Вовсе не выпуск молоди является решением проблемы. Более того, прибегать к этому нужно лишь в самом крайнем случае. Любое дерево вырастает из зерна. А чтобы это зерно проросло – нужна благодатная почва. Чтобы популяция существовала, развивалась – нужна соответствующая среда. Это в свою очередь подразумевает целый комплекс мер.
Начиная от оценки текущей ситуации. Состояния нерестовых участков. Приведение их в порядок. Создания благоприятных условий для естественного нереста. Оценка условий для жизни и роста молоди. Того самого потенциала реки. Какое количество сеголеток или смолтов могут находиться на участке, не нарушая баланс экосистемы реки в целом. Всё должно быть сбалансировано, в меру. И пространство, и кормовая база. Иначе баланс будет нарушен.
Второй шаг – обеспечение беспрепятственного захода рыбы в реку. Особенно актуально для небольших рек и ручьёв. Та же Луга уже подвергается жесткому прессингу со стороны браконьеров. Если рыба не может зайти в реку – все предыдущие работы не имеют смысла.
Отлов заходной рыбы, оценка состояния производителей, количества и веса. Мониторинг из года в год. Отловы молоди после нереста и оценка «наполнения» нерестовых участков. И лишь в том случае, если возможности реки больше, чем в ней обитает этой молоди – можно делать дозированный выпуск лосося. Важно помнить, что искусственно выращенная рыба генетически слабее дикой. Популяцию необходимо восстанавливать за счёт естественного нереста. Если это невозможно делать первым поколением, когда естественная популяция уже отсутствует, значит вторым и последующими. Так или иначе, но 20 лет подряд "сливать" тысячи сигалеток лосося и при этом не иметь очевидных и подтверждённых результатов. Позволяющих "открыть" реку для спортивной ловли... Это ли не явный пример не эффективной работы?
В тоже самое время мы работали по нескольким ручьям. Не имея какой-то реальной административной, техничской и уж тем более материальной поддержки. Работа эта по сути сводилась к трём стадиям: приведению нерестовых участков в порядок. Разбор завалов поваленных деревьев. Минимальный контроль в период нереста. Благо длится он всего пару недель. Итог: кратное увеличение возврата рыбы. В силу размеров ручья речь идёт о единицах. Но если 5 лет назад на участки были замечены всего 2-3 рыбы, а сегодня это уже более 10-12... это ли не очевидный показатель при отсутствии как-то реальных затрат?
Всё же молодь кумжи и лосося находятся в реке всего 1-2 года. И основное время проводят в большом водоёме. Лосось уходит на запад. Часть нагуливается в районе Хельсинки, другие уходят в Балтийское море, иногда достигая его западных пределов. Именно там находятся нагульные территории. Кумжа остается в районе реки. Но темпы её роста напрямую зависят от условий обитания в водоёме. В данном случае Финском заливе. Обилие корма, загрязненности воды. Это другая, не менее важная часть.
В экономическом плане – именно кумжа является более привлекательным видом. Ведь фактически она остается в границах России. Рек пригодных для её нереста в разы больше. С точки зрения спортивной рыбалки, ловить кумжу можно и с лодки, и с берега в заливе. Разумеется и в реке. Троллинг, спиннинг, нахлыст, ловля в проводку. Все эти способы эффективные и успешные. С точки зрения спортивного рыболовства, учитывая ценность и силу, как соперника – кумжа стоит на первом месте, среди всех видов, обитающих в нашем регионе. Средний размер кумжи в нашем регионе снизился до 1-2 кг. Но часто встречаются рыбы весом 5-6-7 кг. В 2016 году в Финляндии был установлен новый рекорд. Пойманная кумжа весила больше 13 кг. О таком трофее можно только мечтать.
Увы, но сегодня не делается ни каких реальных шагов направленных на реальное изменение ситуации. Там, где рыбу выпускают ситуацию можно сравнить с искусственной комой. Выдерни аппарат и всё.
О создании правовой формы спортивной рыбалки ни кто даже не заикается. А все сезонные запреты, которые были введены в разное время, не имеют и малейшего обоснования, в большинстве случае противореча друг другу.
Можно ли что-то изменить в такой ситуации? Уверен, что да. И первым шагом должно стать объединение усилий. Понимание единых целей и задач. Пока этого не произойдёт и лосось, и кумжа будут искать путь к спасению самостоятельно.
Спасибо всем, кто дочитал этот объёмный текст до конца. Есть темы, которые сложно изложить в двух словах. В комментариях я буду рад увидеть ваши мысли на тему восстановления и поддержания популяции разных видов. Не обязательно лосося или кумжи.
Дмитрий Матвеев || YouTube.com/ItodorTV Salmon Protection
фото автора (с)
