Когда-то Анна прочитала у Анатолия Алексина фразу: «С добром нужно спешить, а то оно может остаться без адресата». Как часто она произносила эти слова детям на уроках, говорила о том, что нужно быть внимательными к близким, пока есть возможность. Но слова - это только слова, а дети в силу их возраста не в состоянии осознать полный и даже страшный смысл этих слов. Для них родители вечны, они есть, потому что есть. И впереди еще столько времени – целая вечность, в которой всегда будут все. Но оказалось, что и взрослые не до конца понимают или осознают трагический смысл второй части этого высказывания. Анна теперь чувствовала это всем сердцем. Сколько слов не было сказано! От скольких она сейчас отказалась бы! Но теперь остается только сожалеть об этом, но даже о сожалении некому сказать...
А как часто люди используют слово «никогда», не вникая в его страшную суть! Анна впервые размышляла об этом не отвлеченно, не о лексическом значении слова, а о той сути, которую оно содержит. Ведь теперь НИКОГДА она не увидит отца, поворачивающего свой невидящий взгляд в ее сторону, не услышит его заботливого голоса: «Ты глаза проверяешь систематически? Лучше бы не было руки или ноги, но хотя бы один глазик у меня был! Береги зрение, дочка!». НИКОГДА не придет в кухню мать и не скажет: «Ой, не хозяйки вы! Зачем вторую спичку поджигать, если можно старую поджечь от уже горящей конфорки?». А то просит попробовать первую котлету или пирожок. А оценку даст только после того, как спросят:
- Ну как?
- Вкусно, - ответит она. И добавит:
- А я это делала так. И начнет в сотый раз рассказывать, как ее хвалили приходившие в гости за пирожки с творогом в сметане.
Анна всегда терпеливо слушала, понимая, что у матери теперь все только в воспоминаниях. Она живет ими, возвращаясь в годы своей молодости.
Если бы теперь хоть на несколько минут вернуть, то время! Анна сказала бы ей, что слова упреков, которые порой слетали с ее губ – это только слова, сказанные от обиды или в свою защиту. А чувства всегда были одни: только любовь, жалость, желание помочь...
Но время – такая мерзкая категория! Оно не возвращается! Это то, что можно забрать и никогда не вернуть. Оно тратится легко, порой бесцельно, а потом оценивается с запоздалым сожалением или с отчаянием. Эта такая простая и многократно повторенная истина тоже в полной мере понимается только тогда, когда ощущаешь невозможность вернуть хотя бы секунду...
Ощущение пустоты и непоправимости не покидали Анну. Вот и все. Кончился этап жизни. Самый длинный, самый насыщенный. Самый лучший. В семье и с семьей. Жизнь продолжится, конечно (насколько длительная?), но это будет другая жизнь, без родителей, без дома, без родной деревни.
Тревогу вызывало и поведение младшей сестры. Конечно, она всегда отличалась высокомерием по отношению ко всем, даже к отцу, человеку умному и образованному. Но с возрастом, когда ее мечты не сбылись совсем, это приобретало уже формы психического расстройства. Она придумывала ситуации, которые, по ее мнению, помешали устроить жизнь, и сама начинала в них верить. Что будет с нею, когда она останется совсем одна?
Утром пришли покупатели. Это была молодая пара. Он был активным, быстро осмотрел дом, спросил о цене. И тут же сказал:
- Мы берем его. Как ты смотришь? – обратился он к жене.
- Мне нравится, Сережа, - отвечала она. И тихо добавила:
- Только бы уйти от родителей!
Сергей, словно оправдываясь, сказал:
- Знаете, когда две хозяйки на одной кухне... А у мамы моей характер, ну, не очень...
- Понятно, классика жанра: свекровь и невестка, - с улыбкой проговорила Анна.
- Ну не скажи, откликнулась Алла, - я прожила с невесткой пятнадцать лет, и ничего – уживались.
- Ну так что? Договариваемся о купле-продаже?
- Конечно! – Сергей был уверен в своем решении.
Перед вечером он пришел с отцом. Тот более обстоятельно осмотрел дом, участок, огород. Отметил, что хорошо, что огород не вспахивался несколько лет – будет хороший урожай, ведь земля отдыхала. Размеры участка его впечатлили, и он согласился с решением сына. Договорились, что завтра они возьмут кредит, и сделка будет заключена.
Вот и наступила последняя ночь в родном доме. Были сняты шторы, гардины, продано кое-что из мебели. Соседям и знакомым было роздано все, что им было нужно.
Сестры сидели за столом и молчали. У каждой в мыслях было одно: больше не соберутся они всей своей большой семьей за этим столом. Не услышат слова отца о том, что семья – это самое главное в жизни человека, что главное наследство, которое он получает, - это не квадратные метры и не счет в банке, а то, что «объединяет нас здесь, в этом доме, за этим столом».
Наконец, документы были оформлены, дом перешел в собственность других людей. Теперь они его хозяева. Но Анна чувствовала, что в каждом уголке, в каждой трещинке остается ее жизнь, ее душа, жизнь и душа всех, кто родился в этом доме, прожил в нем долгую жизнь. Он хранит радости и горечи, надежды и разочарования, встречи и расставания, добро и зло.
Анна вышла во двор. На углу дома, почти под самой крышей, была табличка с красной звездой и надписью: «Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны». Наверное, новые хозяева снимут ее, подумалось Анне. А может быть, и оставят как реликвию, как память о прежних жильцах. Из дома вышла Алла, вынесла сумки. Скоро подъедет машина, и они навсегда уйдут со своего двора.
- Давай сфотографируемся напоследок у нашего дома, - предложила Алла.
День был яркий, солнечный, совсем не похожий на зимний. Они по очереди встали у окна, сделали снимки на телефоны.
За калиткой раздался сигнал автомобиля.
- Ну, вот и все. Ключи у тебя? – спросила Анна.
-Да, здесь. – Алла оглянулась на двор. - Прощай, дом! Будь счастлив! Пусть в тебе живут счастливые люди!
Молодой человек, теперешний хозяин дома, ловко положил чемоданы и сумки сестер в багажник. Алла протянула ему ключи.
- Вот, хозяйничайте. Не обижайте дом – он много видел, много пережил.- В ее голосе звучали слезы.
- Все будет хорошо! Я уверен! – Молодой человек завел машину, они тронулись. Машина отъезжала медленно, Сергей понимал, что эти женщины уезжают навсегда.
Они не отрывали глаз от синего забора, за которым угадывался дом. Скоро он скрылся за ветвями деревьев.
Сергей прибавил скорость. Сестры молчали, по их щекам катились слезы.
Наследство из этого дома каждая увозила с собой.
