Возвращаясь домой на свой хутор бабочек ловить, Ванька специально побольше забирал вправо, чтобы дальше обойти копателей. Голова здорово болела.
Наверно, из-за этого, Горелый прямиком и выперся к куче свежего грунта. Он даже чуть не свалился в яму. Пока испугался. дёрнулся — корни затрещали, ноги поехали, ж-жик!.. и Ванька на дне.
Яма не глубокая, но если приземляешься на пятую точку, то в самый раз, одни уши от Ваньки торчат. А из леса голоса: "Ты гляди, гляди, вон ещё!.. — "Да вижу!.."
Горелый выглянул из ямы, повертел башкой, как командир из танка. На поляне никого, но полянка крохотная, папоротник вокруг и кусты сплошные, никого не видать.
"Давай за лопатой!"
"Стемнеет скоро... Давай завтра подтянемся, жрать охота".
Горелый, кажется, понял, откуда голоса и кто это. Ещё не хватало на них нарваться! Судя по звуку, длинный и длинный всего в трёх-пяти метрах, должно быть, в одном из сотен овражков вокруг.
Ванька начал тихонько выбираться из ямы. Нога зацепилась. Опустил голову: какая-то железяка из земли торчит. откуда только она здесь. Кое-как Горелый освободился.
"Я за лопатой!"
Чёрная лопата торчала из кучи земли в паре шагов от Горелого. Он выпрыгнул из ямы, как суслик и зашифровался за деревом потолще.
Скоро он услышал шаги и шорох листьев. Потом тишина. Горелый не дышал, чтоб из-за ствола не выпирать.
"Эй, тут какая-то железяка осталась!"
Второй длинный что-то крикнул. Горелый не расслышал.
"Ладно!.." — шорох листьев, треск сучьев.
Ванька выглянул из-за дерева. Никого. Прислушался. Да нет тут никого. Ну, и наладил к себе потихонечку. Проходя мимо ямы он заметил блеск. Сердце вздрогнула: клад! Было же что-то в яме! Горелый моргнул. Пока вылезал, потревожил ещё землю. Что-то поблескивало среди влажных корней. Нет, не может быть, чтобы клад, откуда посреди леса клады? Клады в огородах у себя закапывают. С другой стороны, кто знает, что тут было сто или двести лет назад?
Горелый снова спрыгнул в яму и поворошил землю. Отдёрнул руку. Ни фига себе!..
Из земли торчал жирный полумесяц лезвия ржавого топора. Он надавил ногой, раскачал и топор выпал. Ванька отпрыгнул, пригляделся и присвистнул. С одной стороны лезвие длиннее, выгнуто. посредине дырка.
"Секира! — подумал Горелый. — Ей ведь лет двести, а то и триста!"
Ручка давно сгнила. Да Бог с ней, с ручкой. Кованный топор древнерусского воина никогда не дойдёт до ручки! Века ему ни по чём, подумаешь, немножко заржавел сверху. Сунул его Ванька в "маечку", завернул бережно и поторопился домой.
Ноги в этот раз сами повели его правильно. Горелый, пентюх. разозлился — как же он снова так промахнулся? Через пол часа вышел прямиком к дому соседки. И расцвёл, как цветок на закате.
Маша только что вышла со двора и запирала калитку. Увидев Ивана, она застыла.
—Привет! — радостно замахал Горелый. — С приездом!
—Ой, не говори... — Никакой палитры на одежде. Иван впервые её видел так, как все. — Ко мне кто-то влез, бомжи, наверное. Замок сломали, представляешь!.. — Маша засмеялась, но от забора отошла, как будто брезговала. Глаза у неё были широко распахнуты, должно быть, от страха, поэтому она отлично разглядела Горелого в начинающихся летних сумерках. — А что с тобой случилось? Ты как будто привидение в лесу повстречал!
Ванька Горелый молчал, переминался с ноги на ногу и только крепче прижимал топор.
—Поеду в город. — пояснила соседка, — у подружки заночую, а утром придумаем что-нибудь. Ни за что тут не останусь, страшно...
Псина громко тявкнула с рук.
—Ну, ладно... — вымямлил, наконец, Горелый. — А как ты доберёшься?
—Попутку поймаю, — махнула рукой Марья. — Не скучай здесь, я думаю, завтра успокоюсь и назад приеду. Побегу, пока не стемнело.
И она улыбнулась.
Горелый глядел, как она удаляется по дороге. Простота народная — повернулся и пошёл домой!
А в голове всё вертелась и вертелась мысль о секире в пакете под мышкой.
◄ & Продолжение ►►
~ Подписывайтесь на канал Ставьте лайки! Хорошего чтения