Никогда не испытывала особого интереса к диггерам, руферам или сталкерам и когда получила задание сходить на экскурсию в городские штольни, меня это немного напугало. Но все же интерес и любопытство взяли верх, и я начала искать тех, кто смог бы проводить меня в уфимские подземелья. Так познакомилась с семьей Алакаевых и туристическим клубом «Авантюра».
Местом «заброса» назначили парковку ВДНХ, так как Дудкинская штольня, в которую мы направлялись, находилась неподалеку. Не ожидала, что нас будет столько – в сторону Белой направились 14 человек, а внизу присоединились еще две семьи. Все они из туристического клуба.
Собравшись внизу, у поворота на небольшую тропинку, для нас провели инструктаж.
– Особо обращаюсь к тем, кто идет впервые – старайтесь не отбиваться от группы. Конечно, поскитавшись пару часов, все равно найдете выход. Но все же забредшие в поисках тепла собаки и проснувшиеся летучие мыши могут напугать, – предупреждают бывалые «диггеры» Артур и Александр, вручая рации и каски.
Это показалось странным – раз штольня в свободном доступе и туда может пройти любой желающий, я ожидала безопасную экскурсию. Но потом узнала, что необходимость соблюдения мер безопасности, все-таки вполне обоснованна.
– Мое знакомство с подземельем произошло еще во времена беспечного детства. В 1997 году мы вместе с классом и учителями спустились в эту штольню. При свете карманных фонариков бродили по пустынным лабиринтам старой каменоломни, пугали летучих мышей, – рассказывает наш экскурсовод Артур Алакаев. – Тогда наши детские умы захватывали таинственные истории уфимских штолен и убежищ. Только сейчас понимаю, как это было опасно и как наши учителя рисковали, пойдя с нами.
Вообще, на склонах уфимских холмов немало карстовых пещер, котлованов, провалов естественного происхождения и штолен, появившихся в результате деятельности человека.
Небольшие пещеры, провалы и котлованы образуются из-за размывания подземными водами известняковых, доломитовых и гипсовых пород. А каменоломни возникали, так как городу нужен был материал для строительства домов и дорог, в середине XIX века началась активная добыча камня. Плитняк обжигали, получая известь и алебастр, а песок и глина шли на производство кирпича.
– Работали промышленным способом: в Сипайловской штольне раньше были и рельсы для локомотивов, но сейчас их нет, видимо, забрали, чтобы сдать в лом, – рассказывает Артур.
После Великой Отечественной войны работы по добыче постепенно свернули. Большинство шахт взорвали и засыпали, а в тех, что остались, входы закрыли. Вход в Дудкинскую штольню тоже закрывали не раз. Три раза ставили решетки, делали кирпичную кладку. Но всякий раз любители острых ощущений взламывали преграды.
Включив фонари, мы по очереди ныряем в небольшие проемы. Хотя посещение штолен считается делом опасным, здесь хватает посетителей. На входе мы встретили группу ребят, разжигающих костер. Но так делать нельзя, в 1986 году здесь погибли несколько студентов, отравившись угарным газом.
В самом начале пути мы видим несколько коридоров.
– Налево пойдешь – фонарь потеряешь, направо пойдешь – себя потеряешь, прямо пойдешь – всю штольни пройдешь, – пошутил кто-то.
Здесь нас ждал лабиринт: коридоры идут то параллельно друг другу, то пересекаются, в некоторых местах из-за завалов представляют собой тупик. На нашем пути встречается небольшой лаз, который когда-то тоже завалило, но проем остался. Сомнений нет – придется пролезть. И хотя кто-то уже позаботился и выбил небольшие ступени для подъема, приходится прикладывать усилия, чтобы карабкаться вверх. Через небольшую щель шириной в полметра с небольшим мы переходим на другую сторону. Спускаясь, не рассчитав высоту, я ударяюсь головой об потолок и понимаю, зачем носят каски. Спустившись и завернув в очередной коридор, возвращаемся туда, откуда пришли.
