Читаю комментарии к первой части рассказа о Немецком (Иноверском, Введенском) кладбище, и взгляд спотыкается о слова "самые выигрышные памятники вы еще не показали". Выигрышные? Опять заметалось в голове: насколько уместны в таком месте экскурсии и экскурсанты? А потом вновь: это не просто праздное любопытство, это место - история! История, складывающаяся из вроде бы малых кусочков, но таких... с большой буквы. Как эта.
«Спешите делать добро!» - помните?
Мое уважение всем, кто помнит, а вот я сама, увы, этим похвастаться не могла. То есть фразу знала, и само по себе имя доктора Гааза знала, только два этих знания вместе никак не связывала. И вот стояла рядом с памятником и понимала, что ни у какого другого возрастом старше полутора веков не встретила таких явных следов современного уважения и почитания. Горят свечи, теплится лампадка, цветы, явно недавние… вся оградка в цветах. Возможно, кто-то брезгливо передернет плечиком, ведь все это – дело рук и памяти освободившихся из мест заключения, их родных и тех, кто уверен, что пострадал безвинно. Но не я, я стараюсь помнить про «от сумы и от тюрьмы…».
"Божий человек», «чудак», «неистовый филантроп», «милосердный доктор» - все о нем, о Фёдоре Петровиче Гаазе, который от рождения был Фридрих-Иосиф Хаас. Человек без семьи, ведь обзаведись ею, и не станет хватать времени на помощь сирым и убогим. Тот самый, кого не признали грабители и вознамерились раздеть среди зимы, а поняв, кто это, после его просьбы дойти до дома и там уже отдать пальто, проводили чуть не под руки сами и наказали больше по таким темным улицам не ходить. Тот, который дал денег пойманному с поличным вору.
Тот, кто добился, чтобы вместо неподъемных двадцатифунтовых кандалов, в которых прежде этапировали ссыльных, для них была разработана более легкая модель, прозванная «гаазовской», и еще, чтобы кольца на концах цепей, в которые заковывались руки и ноги арестанта, были обшиты кожей. Тот, кто на себе пробовал их действие (потому и на ограде его могилы по сей день висят эти кандалы). Тот, кто не брал денег за лечение бедняков.
Тот, кого хоронили за счет полицейского управления, так как он, успешный практикующий врач, все свои деньги тратил на помощь другим. Но и проститься с ним пришли 20 тысяч человек, и гроб несли на руках до самого Введенского кладбища. Католик, о чьем здоровье с разрешения постоянного его оппонента, св. митрополита Московского Филарета, служили молебен («Бог благословил нас молиться за всех живых»), а потом и панихиды в православных храмах.
Только один эпизод:
«Однажды на заседании Московского тюремного комитета, членом которого был и московский владыка митрополит Филарет, Гааз так ревностно отстаивал интересы заключенных, что даже архиерей не выдержал и возразил: «Да что вы, Федор Петрович, ходатайствуете об этих негодяях! Если человек попал в темницу, то проку в нем быть не может». На что Гааз ответил: «Ваше высокопреосвященство, Вы изволили забыть о Христе: он тоже был в темнице».
Филарет, сам, к слову сказать, много усердствующий для нужд простого народа и причисленный впоследствии к лику святых, смутился и проговорил: «Не я забыл о Христе, но Христос забыл меня в эту минуту. Простите Христа ради».
Поразительно, но порой ты бываешь просто слеп, глядя, но не видя… Вот же, я была здесь однажды, это совсем рядом с моим городом – деревенька Тишково, где была когда-то усадьба, в числе прочих хозяев принадлежавшая и Федору Петровичу Гаазу, еще до того, как целью его существования стало служение отверженным. Потом с молотка пошла и она, и дом в Москве. Все, что от нее осталось сейчас - липовый парк да мостик через бывший рукотворный канал.
И памятник. Да-да, доктору Гаазу – от здешних жителей, которые помнят сами и берегут память для других. Говорят, есть в селе и музей, надо бы наведаться…
А сюда просится еще один рассказ, на этот раз об имени совсем не громком и не очень известном за пределами этого места...
Мавзолей семьи Эрлангеров, построенный по проекту Федора Шехтеля, на одной из внутренних стен которого мозаика «Христос-Сеятель» работы Петрова-Водкина (что само по себе уже звучит удивительно). В ряду прочих памятников не самый, может быть, роскошный, но с самой удивительной современной историей.
«Как-то Бог сделал, что я заболела. И я лежала в постели 10 лет, выходила из дома только в церковь. И я молилась тогда: «Господи! Не дай мне погибнуть, а пошли на добрые дела в городок, это я кладбище называла городком... Пойдем, детынька, я тебе покажу, что там есть», - это из документального фильма «Прощеное воскресенье», героиня которого – Тамара Павловна Кронкоянс, без которой мавзолей, скорее всего, пришел бы в такое же запустение, как и другие, и не увидел бы никто ту мозаику Петрова-Водкина, и не было бы на Введенском клабище часовни старца Зосимы, последнего духовника Троице-Сергиевой Лавры перед её закрытием после революции. Приговоренная к смерти врачами, она пришла сюда и стала жить в железном вагончике возле этого мавзолея, руками разгребать в нем разруху, расчищать мозаику. И так 12 лет!
Собирала подаяние, на него и жила, и содержала дорогие для нее могилы, и сооружала часовню старца Зосимы (ее грабили бомжи, а она восстанавливала вновь), и сделала часовню из самого этого мавзолея. И выглядело бы все это чистой православной сказкой, если бы не реальность, в которой Тамара Павловна – человек вовсе не елейно-добренький, а скорее тот самый московский блаженный, юродивый – одновременно святой и невыносимый. Бывала груба с посетителями, кого-то пускала в часовню, кого-то нет по одной ей ведомым причинам, пошли конфликты с кладбищенскими работниками, церковниками, и 12 лет жизни здесь закончились вызовом милиции и выдворением с кладбища. Часовню-мавзолей, созданную ее руками, разумеется, приписали к церкви, часовня же старца Зосимы, насколько я поняла, живет «своей жизнью».
Вы думаете, это конец истории? Кто-то из наших экскурсантов спросил, мол, а где «блаженная Тамара» похоронена, опередив и мой такой же вопрос. Ведь трудно представить, что могло быть какое-то иное продолжение. Но оно было: Тамара Павловна была жива до мая прошлого, 2019, года, и после ухода ее с Введенского кладбища произошло с ней еще одно невероятное для обывателя событие. Ее духовник отец Георгий из Почаевской лавры сказал ей, что она должна попросить у всех прощения и уйти с кладбища навсегда, что она и сделала прямо в храме в Прощеное воскресенье. Говорят, потом видели ее нередко у одного из храмов на Солянке, ну а теперь она навечно вернулась на Введенское кладбище...
Спасибо, что прочитали! Не пожалейте лайк, если вам понравилось, ведь вам все равно, а каналу приятно и полезно))
И подписывайтесь на мой канал, здесь гарантированы только личные фото, рассказы и впечатления.
