На следующий день нас ждала экскурсия по центру Парижа, которую самоотверженно организовала моя жена Анна. Именно она предприняла необходимые переговоры, и дама-экскурсовод (не та же, что водила нас по кладбищу Сен Женевьев) повела нас по одному из интригующих районов Парижа - кварталу Маре. Экскурсовод прибыла во Францию из Петербурга, но за долгие годы безупречно освоилась в Париже. Разумеется, как и предыдущая экскурсовод, она свободно говорит на русском и французском языках. По ходу экскурсии, проходя мимо дерева инжир, она объяснила нам, что аналогом русского выражения «ни рыба, ни мясо» у французов является оборот, который дословно переводится как «ни инжир, ни виноград» («ni figues ni raisins»). (Инжир мягкий, а виноград прозрачный, поэтому некое ни одно, ни другое, ни то, ни сё - есть нечто заведомо половинчатое).
Не буду с унылым буквализмом пересказывать всю экскурсию (её лучше поглядеть и послушать), а коснусь лишь некоторых её культурно-географических констант. О да! Существует так называемый джентльменский набор туриста. Почему-то считается почти неприличным, побывав в Париже, не повидать Лувр, Эйфелеву башню и Елисейские поля. В минувшем году мы с женой отдали должное этим хрестоматийным достопримечательностям Парижа. И всё же, надо признать, они поневоле несколько опошлены массовым спросом. Тем интересней нам с женой было увидеть Париж изнутри, ознакомится с не-общеизвестными сторонами жизни столицы Франции.
Квартал Маре подобно нашему Петербургу возник на месте высушенного болота, собственно Маре - дословно и есть болото. Бродя по району Маре, мы повидали храм Людовика Святого, где покоятся останки знаменитого средневекового оратора Бурдолино. Множество людей из самых разных мест Франции стекались послушать знаменитого оратора, причём его почитатели заранее запасались носовыми платками - проповеди Бурдолино неизменно рождали слёзы у благодарной аудитории.
Плутая по переулкам квартала Маре, мы, конечно, не могли не услышать о том, что составляет, быть может, самый цвет Франции - о любовных интригах французских королей. Считалось, что король женится не по любви, а по соображениям пользы для престола. И данное обстоятельство делает его правомочным, даже чуть ли не обязанным во утешение сердца заводить любовниц. Мы видали роскошный дворец Екатерины Медичи, любовницы Генриха II. Мы видали роскошные апартаменты Като Ль Аборнезе - знаменитой французской авантюристки, которая по деликатной просьбе матери Людовика XIV Анной Австрийской обучила Людовика XIV многообразным тонкостям науки любви (фактически соблазнила короля, за что впоследствии получила немалое вознаграждение от матери Людовика. Это произошло, когда король был ещё в весьма раннем возрасте. В результате, уже став зрелым мужем, король всё необходимое умел и, по выражению экскурсовода, «не зависел от женщин».
Мы видали также исторически подлинное жилище мадам Сесси, развитой и самостоятельной дамы, отдалённой предшественницы будущих феминисток, над которой остроумно подтрунивал Мольер.
Информации было много, и чтобы её не спеша усвоить, то, что называется, переварить, мы - все трое - заказали в одной из уютных французских кофеен чай/кофе. Они дорогостоящие (вследствие сумасшедших налогов на частное жильё в центре Парижа), с жильём в Париже дела вообще обстоят непросто.
Дома в Париже необычайно уютные с живописными мансардами, а в центре Парижа - так и вовсе берегут каждый камень, таковы неизменные требования городской администрации. Однако в пригородах нам стало попадаться жильё - тоже ухоженное, тоже
уютное, но победнее и попроще. Это так называемое социальное жильё. Оно считается государственным, но временно предоставляется частным лицам в порядке государственной благотворительности.
В Париже, как и в Москве, много пришлых людей, бродяг, бездомных и т.д. Вот для них правительство Парижа и строит эти дома. Спрашивается, за счёт кого? За счёт добропорядочных буржуа, которые населяют центр Парижа. Они вынуждены платить в государственную казну 85% (!) своего имущества для того, чтобы прибывшая в столицу голь перекатная имела крышу над головой. Налог на частное жильё хотели взвинтить ещё сильнее, но воспротивился государственный Суд, заявив, что дальнейшее поднятие налога будет равносильно конфискации имущества.
Социального жилья становится всё больше, его строительство приветствует нынешний мэр Парижа Анна Идальго - социалистка (и как свидетельствует фамилия - отнюдь не уроженка Парижа, особа пришлая). Понятно, что нищие и бродяги ратуют за неё, голосуют за неё на выборах, а скучные буржуа голосуют против неё, и это изнурительное «перетягивание каната» продолжается в Париже до сих пор, заодно приводя к повышению цен на различные товары в центре Парижа. Иначе за счёт чего добропорядочные буржуа будут иметь средства, чтобы платить неслыханные налоги?
Не удивительно, что кафе и даже забегаловки в центре Парижа дорогостоящие, но один-то раз в виде исключения можно себе позволить долю роскоши. Она по-своему раскрепощает и мирит с окружающей действительностью.
Меж тем, неуклонно приближался час нашего вылета в Москву. Трудно передать те ощущения, которые я испытывал, сходя с трапа самолёта. В аэропорту душа чувствует неизменную грусть. Она попадает в ту привычную обстановку, которую бессмертный Пушкин выразил словами:
Что-то слышится родное…
И в то же время, прожитая мною светлая полоса жизни почти необратимо остаётся недоступно далеко.
Москва встречает меня беспросветными осенними дождями, грустными листьями опавших клёнов и скучными буднями.
Пишите комментарии, ставьте лайки. Делитесь моими публикациями. Подписывайтесь на мой канал .Ваш Василий Геронимус.
