В общем и целом, начало 2001 года для меня стало временем радио. На тот момент я умудрился в разных качествах работать сразу в трех диапазонах. Официально - продюсером на "Радио Модерн". Полуофициально - ведущим программы "Пока Мадонна спит" на "Радио Рокс", совсем в черную - создателем и директором "Фантом ФМ" на частоте "Радио Ностальжи".
На "Модерне", в моем удаленном и тихом кабинете, рядом с вещательной студией и в нескольких дворах от офиса и руководства, было спокойно и размеренно. В свободном режиме, без жесткого KPI, придумывались и тестировались шоу. Раз в два-три дня я выдавал пачку смешных новостей для Стиллавина. Он зачитывал их в течение шоу с Бачинским. В какой-то момент я уже так приноровился стилизовать под их стиль, что Сергей даже перестал вникать в текст, а читал его механически.
Используя массу свободного времени и возможности своей студии, я предпринимал кое-какие факультативные действия. Например, чуть было не уговорил Гаврилу Лубнина, гениального художника и еще более гениального автора песен, записать новый альбом. Несколько раз он приезжал в студию и приноравливался к специфическому радужному пульту, но в итоге так все и сошло на нет.
Мощный студийный компьютер с невероятным для того времени скоростным интернетом, дал мне возможность в полную силу оседлать самый популярный тогда пиратский ресурс Napster и безостановочно качать самую странную и редкую музыку, которую только модно было найти.
Оставшееся время я посвящал остальным радиостанциям. И если "Пока Мадонна спит" не требовала специальной подготовки, мы просто за день до эфира обменивались с напарником идеями по теме передачи и шли подбирать музыку, то работа над "Фантом ФМ" кипела и требовала огромного внимания. При этом, необходимо было, хотя бы формально, соблюдать секретность. Корпоративная этика не позволяла никому сотрудничать с конкурентами. И хотя по сути мои занятия на трёх радиостанциях находились в совершенно разных областях и адресовались к непересекающейся аудитории, на «Модерне» это в любом случае привело бы к большому недовольству.
Отчасти меня извинял тот факт, что нигде кроме «Модерна»
я не получал ни копейки. Чистый и голый энтузиазм, искусство ради искусства. Но все равно приходилось изворачиваться.
На «Роксе» я выходил в эфир под псевдонимом Добычин. И хотя мой картавый и сбивчивый голос легко можно было опознать, формально условности были соблюдены.
На Фантоме я не выходил в эфир вовсе, оставаясь теневым идеологом. Но однажды столкнулся с необходимостью маскироваться, когда про наш пиратский проект захотело рассказать уважаемое печатное издание Pulse. Пришлось напустить туману, скрыть своё имя, а собственное фото заменить на изображение БДСМ-маски. Вышло только на пользу. Предельно интригующе.
Так все и шло несколько месяцев, весело, авантюрно, энергично. Однако всему хорошему свойственно заканчиваться. И, как правило, резко, а главное - везде одновременно.
Не все знают, но традиционно у московского и петербургского радио сложились особенные взаимоотношения. И обусловлены они были спецификой Петербурга. Дело в том, что город наш считается пограничным, и по всем документам проходит в качестве локации повышенного внимания со стороны служб безопасности и контроля. Это привело к тому, что отличие от большинства российских городов, в том числе и Москвы, в Петербурге большая часть частот ФМ-диапазона отдана под пограничные нужды. Соответственно для коммерческого использования остается всего ничего. Не знаю, изменилось ли что-то в наше время, кажется нет. Но в любом случае 15-20-30 лет назад все было именно так.
А это означало, что ни за какие деньги для новой станции на петербургском радио-рынке невозможно было открыть новую частоту. Единственной возможностью для москвичей было попробовать перекупить действующую волну. Так как в Москве, по причине отсутствия дефицита частот и присутствия больших денег, радио-компаний становилось невероятное количество, и большая их часть стремилась выйти на федеральный уровень, а в первую очередь на второй по привлекательности рынок Петербурга, понятно было, что войны за частоту вились "кровавые". Случись эти обстоятельства не в нулевых, а в девяностых, и кавычки к слову можно было бы и не подставлять.
Таким образом, медленно но верно, за очень редкими исключениями, даже монстры петербургского эфира начинали сдавать, не говоря о станциях молодых, не обладающих должным бэкграундом. Устои расшатывали по-разному и подчас очень изобретательно.
Так случилось, что я, хоть и косвенно, но стал свидетелем капитуляции сразу двух, а на самом деле почти трех радиостанций.
Сначала на моих глазах пал "Модерн". На самом деле, процесс закрытия станции и передачи ее "Нашему радио" начался как минимум за год до фактического события. Возможно, и раньше. Повторюсь, что я не претендую на абсолютное знание, и, возможно, передаю все без должных нюансов. Только так, как понимал тогда ситуацию сам.
Не знаю, какие именно применял инструменты убеждения Михаил Козырев к владельцам "Модерна", а именно он тогда работал на передовой московского холдинга. Но в какой-то момент, собственники сами поверили в то, что устали заниматься радио. Более того, они готовились к продаже брэнда, как к очень выгодной для них сделке.
На момент начала переговоров о продаже "Радио Модерн" было единственной петербургской станцией, прокинувшей сеть вещания в два десятка городов России. И продаваться намеревалось именно таким пакетом и естественно задорого. "Нашему радио" такая сделка серьезно била по карману, да и сетка "Модерна" была для них чрезмерной. Однако это было принципиальным условием второй стороны, и москвичи были вынуждены соглашаться. Более того, они в какой-то момент объявили о том, что раз им в руки в любом случае идет такой огромный холдинг, завязанный на традициях именно "Модерна", то они начинают всерьёз обдумывать вариант сохранения именно этого брэнда.
Когда стороны принципиально договорились о сделке и приступили к обсуждению деталей, московская сторона настояла, чтобы владельцы "Модерна" подписали документ о неразглашении договоренностей своим партнерам по вещанию в других городах.
И это было гениальное бизнес-решение. По простоте и действенности. Москвичи точно просчитали дальнейший эффект. Естественно, как ни скрывались обстоятельства переговоров, все равно по всем каналам поползли соответствующие слухи о возможной передаче холдинга в другие руки.
Партнеры, разумеется, забеспокоились. Начались вопросы головному офису в Петербурге. Все хотели знать, что именно предстоит, грядут ли глобальные перемены или какие-то рабочие трансформации и так далее. Головному офису очень хотелось сказать всем, что все будет хорошо. Что "Модерн" скорее всего останется "Модерном", только обретет еще большую, столичную поддержку и мощь. Но, связанный обетом неразглашения, он вынужден был хранить молчание.
В итоге, раздосадованные и обиженные, либо просто не желающие ждать неизвестно чего партнеры один за другим стали выходить из холдинга.
Представителям "Нашего радио" оставалось только выждать время, достаточное для того, чтобы из радиостанции с обширной вещательной сетью "Модерн" превратился в просто локальную компанию с малым числом партнеров, из-за чего резко упал в цене. По сути москвичи идеально выполнили свою изначальную задачу - просто приобрести петербургскую частоту с наименьшими из возможных обременений.
Дождавшись момента, они во-первых объявили новую, серьезно сниженную цену, во-вторых озвучили, что никакого "Модерна" сохранять они не собираются.
Так, московский звериный капитализм победил капитализм петербургский и романтический.
Михаил Козырев честно провел собеседования со всеми сотрудниками бывшего "Модерна" - от диджеев до менеджеров по продажам. Однако, складывалось ощущение, что еще до этих встреч роли для всех уже были четко распределены. Все же недаром год с лишним на "Модерне" работала Лена Данилова, которая с самого начала операции планировалась на пост генерального директора петербургского филиала "Нашего радио".
За этот год Лена спокойно присмотрелась к каждому, определила, кого из нас хотела бы оставить в новой команде, а с кем расстанется без сожаления. Я был в числе второй, более многочисленной группы лиц. Со мной вообще оказалось легко. Козырев просто сразу озвучил, что в курсе моих параллельных радио-забав, и одно это является основанием для увольнения. Но и без того было очевидно, что системе вещания "Нашего радио" Весь основной контент "гнался" из Москвы, соответственно не было никакой необходимости держать в Петербурге некий креативный штат, еще и с неопределенными обязанностями и не до конца проверенными компетенциями.
Сейчас, кстати подумал, что если бы я догадался и осмелился тогда рассказать Козыреву о своем Фантом ФМ, он, возможно, бы и зацепился за такую красоту. Но я не рассказал, а он не зацепился.
Практически сразу вслед за "Модерном" закончилось и "Радио Ностальжи" вместе с пристегнутым к нему "Фантомом ФМ". Ровно по той же причине. Москва жаждала новых частот.
Лично для меня в этом была и некоторая ирония судьбы. Как только меня убрали с "Модерна" (будущего "Нашего"), Леонид Шапиро, директор "Ностальжи" пригласил меня работать на проект уже официально, получая ставку. Обсуждали, что я буду заниматься не только "Фантомом", но и продюсированием-придумыванием контента для "Ностальжи". Тем более, что на тот момент намечалась невообразимая, но вполне вероятная возможность переноса формата и музыки ночного "Фантом ФМ" на весь эфир "Ностальжи" в целом, вплоть до переименования. По крайней мере, такой ход развития события обсуждался с акционерам на равных правах с двумя другими вариантами.
Однако, поистине трагикомическая ситуация привела к тому, что все неожиданно закончилось. Как мне рассказали офисные сотрудники "Ностальжи", когда акционеры купили частоту и вложили деньги в первоначальное обустройство, они решили, что на этом вложений достаточно, и станции следует оборачиваться самостоятельно.
В течение долгого периода Леонид ходил к владельцам и терпеливо объяснял, что на первоначальном, довольно длительном этапе никакое радио не выдержит без дотаций. Говорил о том, что есть всего два варианта - или продолжать вкладывать деньги или, если денег стало жалко, то просто продать станцию кому-нибудь еще.
Владельцы ушли думать, а радио в ожидании решения продолжало работать, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Парадоксальным образом серьезный медиа-спеицалист Леонид Шапиро, возможно впервые в жизни, оказался не прав. Он вместе с единомышленниками умудрился за короткий период не просто обойтись без вложений, но и смог вывести станцию в плюс. "Ностальжи" только за счет собственных ресурсов вышло на пик развития, и все строили новые грандиозные планы.
Леонид уже давно забыл про свои разговоры с владельцами. Однако эти разговоры не забыли владельцы. Однажды они вызвали Леонида и объявили ему, что денег вкладывать все же не готовы, но как ответственные инвесторы, они приняли к сведению предложенную когда-то самим Леонидом альтернативу и нашли покупателя для "Ностальжи". Все попытки сказать о том, что ситуация изменилась, что все получилось иначе, чем прогнозировалось, и что вообще все и так очень хорошо, не возымели никакого эффекта. Владельцы были людьми слова и дела. Сказано продать - значит будет продано.
Так в петербургском эфире, на частоте 105 и 3 появилась еще одна московская станция "Love Радио".
Ребята с "Ностальжи" пошли искать работу на других радиостанциях, благо они были серьезными профессионалами в этой области, да и не мыслили себя вне этой сферы. А я, ощущая себя скорее дилетантом в этом во всем, понял, что природа в очередной раз мне шепчет, а провидение намекает - хватит, Денис, наигрался и будет. Пора тебе двигаться дальше. Придумай только, пожалуйста, сам, куда именно.
Да, а на "Нашем Радио" в Петербурге первые сутки вещания нон-стопом играла группа "Ленинград". Технически это скрывало проведение необходимых работ по перестройке передатчика. Идеологически - это был выстроенный мостик от "Модерна" в "Наше", ибо Шнуров, возможно, единственное, что объединяло обе станции. А конспирологически, возможно именно этот радио-сеанс коллективного гипноза и записал окончательно на подкорку петербуржцев "Ленинград" в качестве "нашего всего".
