С именем великого композитора Иоганна Себастьяна Баха связана одна очень популярная легенда. Впрочем, с биографиями выдающихся личностей это происходит нередко.
Среди любителей классической музыки бытует мнение, будто бы великий Иоганн Себастьян Бах не был оценен по заслугам при жизни, а после смерти и вовсе был забыт. Якобы признание Баха как великого композитора случилось спустя сотню лет, с легкой руки другого выдающегося музыканта — Феликса Мендельсона-Бартольди.
Существует даже такая байка, будто бы Мендельсон нашел рукописи Баха совершенно случайно. По одной версии, Мендельсон выкупил бесценные партитуры у какого-то лавочника, когда увидел, что тот заворачивает в них рыбу. По другой версии, рукописи пылились на чьем-то чердаке и ими собирались растопить печь.
Есть и другая версия того, как обнаружились произведения Баха: Мендельсон получил ноты в наследство от бабушки. И спустя годы, встав за дирижерский пульт, сделал И. С. Баха знаменитым на весь мир.
Как это ни странно, но именно эта версия о наследстве имеет хоть что-то общее с действительностью.
Пролить свет на то, как обстояли дела с наследием Баха на самом деле, помогает одна любопытная статья, опубликованная в «Вестнике Американской Академии Искусств» в 2005 году.
Ее автор — Кристоф Вольф, немецкий музыковед и директор архива Баха в Лейпциге.
В статье автор развенчивает миф о том, что Бах после смерти был забыт.
А также приводит подробнейшее описание связи Феликса Мендельсона-Бартольди с Иоганном Себастьяном Бахом.
В 1829 году Мендельсон организовал премьеру «Страстей по Матфею» Баха в Берлине. Это событие вызвало большой резонанс в светском обществе. Но данная постановка вовсе не была культурным прорывом. Напротив, очередное исполнение музыки И.С. Баха было более чем закономерным. Ведь вся семья Мендельсонов была знакома с музыкой Баха не понаслышке.
Дед Феликса Мендельсона, Даниэль Ициг, был банкиром и чуть ли не самым высокопоставленным евреем в Пруссии. В его доме был настоящий культ музыки Баха.
Свою карьеру Даниэль Ициг начал в качестве поставщика монетного двора короля Пруссии. Вероятно он был знаком с сыном Баха, Эмануэлем. Ведь Эмануэль Бах в то время уже был членом Королевской Капеллы. Как бы то ни было, Ициг был страстным любителем музыки и нанял для своих дочерей лучшего преподавателя — Иоганна Филиппа Кирнбергера, одного из самых выдающихся учеников И. С. Баха. Одна из дочерей Ицига, Белла, впоследствии стала бабушкой Феликса Мендельсона.
Как ни странно, но дед Феликса Мендельсона по отцовской линии, Моисей Мендельсон, учился музыке у того же самого преподавателя. А отец Феликса, Авраам, не получил музыкального образования, но в 1793 году вступил в только что открывшуюся Певческую Академию в Берлине.
Позже к Академии присоединилась и дочь пианистки Беллы Ициг, Леа Соломон. Авраам и Леа, вероятно, были знакомы и раньше, поскольку вращались в одних и тех же кругах. Вскоре они поженились.
Спустя несколько лет умерла дочь И. С. Баха Анна Каролина, последняя хранительница наследия отца. Тогда Авраам Мендельсон выкупил на аукционе большой архив нот и пожертвовал его Певческой Академии в Берлине. В числе этих партитур были также и «Страсти по Матфею».
У Феликса Мендельсона был еще один выдающийся родственник, непосредственно связанный с Бахом. Точнее, родственница. Родная сестра его бабушки Беллы Ициг, Сара Ициг после замужества получила фамилию Леви и прославилась как выдающаяся пианистка. Сара Леви была ученицей старшего сына И. С. Баха, Фридемана. Также она была основательницей блестящего музыкального салона, в котором еженедельно выступала как пианистка.
К тому же, Сара Леви была первой исполнительницей многих произведений И. С. Баха. Она также принимала активное участие в концертной жизни Певческой Академии, где исполняла произведения Баха и его сыновей. Когда Сара завершила свою концертную деятельность, она подарила свой обширный нотный архив Берлинской Певческой Академии.
Возникает закономерный вопрос: как так получилось, что столь огромный вклад в сохранение наследия Баха семьей Мендельсона, Леви и Ицига канули в лету? А на поверхности осталась только грандиозная берлинская постановка «Страстей по Матфею» 1829 года?
Ответ одновременно банальный и грустный. Причиной тому был антисемитизм. Не смотря на то, что евреи играли огромную роль в культурной жизни Германии конца 18-го века, постепенно их вклад в искусство и науку стали преуменьшать.
К тому же в самой семье Мендельсонов могли происходить разногласия на религиозной почве. Сам Феликс уже имел дополнение к фамилии, «Бартольди», поскольку был крещен и должен был отличаться фамилией от рода Мендельсонов.
После Второй Мировой войны огромный архив Берлинской Певческой Академии был вывезен Красной Армией в качестве трофея и хранился в Киеве. Репатриирован и возвращен в Германию он был лишь в конце 20-го века.
Это была еще одна причина того, почему истинный вклад нескольких семей в наследие Баха до конца не был изучен.
