Говорят ветераны Великой Отечественной войны
На подступах к Берлину не раз завязывались ожесточенные воздушные бои. Немецкие летчики напрягали последние усилия, но тщетны были их потуги. Наши сталинские соколы умело уничтожали фашистские машины. Десятки раз мне приходилось участвовать в воздушных поединках. Об одном бое хочу рассказать в этой статье.
Однажды нам, истребителям, была поставлена задача — сопровождать на поле боя группу штурмовиков. Мы подготовились к полету и ждали, когда к нашему аэродрому подойдут «Ильюшины». Погода стояла хорошая, благоприятная для полетов. И видимость, и высота — лучше некуда.
Вот до нашего слуха донесся приближающийся гул моторов. К аэродрому подходила плотным строем девятка штурмовиков. Небо прочертила сигнальная ракета. Дружно заработали моторы, и через минуту мы были уже в воздухе. Набирая высоту, пристроились к штурмовикам по сторонам и сверху.
До линии фронта осталось не более 10 километров. Мы внимательно смотрели за воздухом, но не упускали из вида и штурмовиков.
Когда наши самолеты уже подходили к полю боя, я еще раз внимательно осмотрел нижнюю полусферу. Мне бросился в глаза силуэт немецкого самолета. Это был «Мессершмитт-110», проходивший немного ниже нас. Немец, очевидно, производил разведку советских наземных войск и не заметил нас. Дать возможность немцу уйти безнаказанно было бы совершенно недопустимо с нашей стороны. Я мгновенно оценил обстановку и приказал младшему лейтенанту Гурко атаковать фашистского разведчика.
«Мессершмитт -110» заметил угрожавшую ему опасность только в тот момент, когда трасса пушечной очереди прочертила молочного цвета след справа от его плоскости.
«Промазал Гурко»,
— решил я, непрерывно наблюдая за действиями своего летчика и поведением «Мессершмитта».
Вражеский разведчик, пытаясь выскочить из-под удара Гурко, рванул вверх и показался впереди моего самолета. Я начал ловить стервятника в прицел, но в этот момент «Мессер» снова клюнул вниз, а стрелок на нем беспрерывно посылал в мою сторону длинные пулеметные очереди, пытаясь оградить себя от преследования.
Приказав своему заместителю охранять штурмовиков, я сам увязался за немцем. Не открывая огня, старался подойти к самолету как можно ближе и с короткой дистанции ударить наверняка. «Мессершмитт» полупереворотами ускользал, стремясь уйти от удара. Но это ему не удалось. На третьем полуперевороте я приблизился к нему на дистанцию примерно 120—100 метров и, выбрав удобный момент, когда стервятник на мгновение задержался в сетке моего прицела, нажал гашетку. «Мессершмитт-110» был сбит первой рассчитанной очередью. Это был 22-й немецкий самолет, сбитый лично мною. И большинство их я сбивал первой очередью.
В проведенных воздушных боях у меня выработались свои приемы и методы атак воздушного противника. Одним из наиболее распространенных приемов ведения боя явилось применение вертикального маневра с резкими эволюциями машины. Этот прием в большинстве случаев ставил немцев в невыгодное положение. Свои атаки я производил преимущественно сверху, сзади, с последующим выходом вверх, что давало мне превосходство в высоте на протяжении всего воздушного боя. А это в известной степени обеспечивало победу.
В ясную погоду я выходил из атаки на солнце. При горизонтальном маневре делал правый вираж, так как немецким истребителям для правого виража требовалось больше времени, да к тому же правые фигуры они делали значительно хуже и неповоротливее.
Умение бить врага насмерть с первой очереди не приходит само. Оно основано на высоком искусстве истребителя, трезвом и правильном расчете, на своих особых, еще не известных врагу, приемах. Хитрость и выдержка истребителя, твердое знание слабых мест своего противника — вот что прежде всего необходимо, чтобы уничтожить вражескую машину с первой очереди.
Герой Советского Союза гвардии майор Николай ШУТТ