М. Гасанов, профессор
К числу известных феодальных владетелей Дагестана относится Рустам-кадий (в некоторых источниках Рустем-бек), который был правителем одного из табасаранских владений, известного под названием кадийства. По преданиям, Рустам-кадий происходит из рода кадиев, которых еще в VIII арабский полководец назначил при табасаранском правителе Магомед-маасуме для преподавания наук и правил веры.
Генеалогические сведения о предках кадиев содержатся также в местной хронике, обнаруженной в селе Хурик Табасаранского района.
В XVI в. в результате междоусобной борьбы в роду майсумов, произошел распад единого владения – майсумства на два самостоятельных – на майсумство и владение кадия. Междоусобной борьбой воспользовался кадий и утвердился правителем в северной части Табасарана. Центром владения Рустам-кадия становится старинный аул Хучни.
Письменные источники упоминают о табасаранских правителях – кадиях Зихраров сыне, кади-беке, сыне Булхай-бега и др., которые, следует полагать, были предками Рустам-кадия. Рустам-кадий стал правителем Табасаранского кадийства в конце XVII – первой трети XVIII в. Рустам-кадий поддерживал связи с дагестанскими правителями, был связан с Кайтагским уцмием, Дербентским ханом и др.
Власть кадия была наследственной, но формально при его смене соблюдался обряд избрания, который происходил на сходах представителей как раятских, так и узденских магалов в местности «Харба-куран», ниже нынешних сел Татиль и Хапиль.
При Рустам-кадие влияние Табасаранского кадийства в Дагестане усиливается. Кадий имел ополчение, состоящее из вооруженных лиц до 3 тыс. человек. В период иноземной опасности он отстаивал свободу и независимость своего владения и всего населения. Он неоднократно отражал нашествия турецких султанов и иранских шахов. По имеющимся сведениям, в период нашествия войск Надир шаха, Рустам-кадий возглавил один из табасаранских отрядов в борьбе против иноземных завоевателей. Он проводил самостоятельную внешнюю политику, направленную на укрепление связей с соседними владениями Дагестана, а также Россией, Кубинским ханством, Турцией и Ираном, хорошо ориентировался в международной обстановке. Еще в начале XVII в. предок Рустам кадия Зихраров сын побывал у царя в Москве.
Выходец из рода образованных кадиев Рустам-кади был достаточно грамотным, о чем свидетельствует его переписка с владетелями Дагестана, с российским императором Петром I и другие материалы.
Как вытекает из письменных источников и устных преданий, Рустам-кадий был не только правителем, но и дипломатом. Во время пребывания Петра I в Дербенте, к нему с письмом обращается Рустам-кади, в котором сообщал об исторически сложившихся дружеских связях Табасарана с Россией. В своем письме Рустам-кадий пишет о его противоречиях с Даудбеком и Сурхай-ханом, возникших из-за отказа выступить против России, как сказано в документе за то, что «на государя своего восстать не хотел». Рустам-кадий просил русского императора оказать ему помощь в восстановлении своей столицы Хучни. Со своей стороны, Рустам-кадий давал обязательства своими поданными его в нужде не оставить.
В 1722 г. Рустам-кадий вступил в российское подданство. Политика Рустам-кадия на сближение с Россией привела к дальнейшему развитию русско-дагестанских отношений, а также усилению связей кадийства с остальными дагестанскими владениями. Вместе с тем к его позиции на сближение с Россией неодинаково относились некоторые владетели. Об этом свидетельствуют документы.
1722 1 августа 30 – Письмо Табасаранского владельца Рустема к Петру I с просьбой о строительстве города в Табасаране для защиты от нападений лезгинского владельца Дауд-бека и Казы-Кумухского Сурхай-хана.
С того времени как столица Ширванская приведена к персидскому владению, прадеды, деды и отцы наши душевно двум государям служили и обиды нам до днесь ни от кого не бывало.
Однако ж понеже называемые Дауд, Сурка и усмей, изменить двум государям согласились и войско собрали и часто на меня на бедного неприятельским образом нападали, город мой выжгли, понеже ни от кого вспоможения для обороны мне не было и от такого их нападения к такому разорению приведен, что ни к кому пристать не мог, для лутчего ж вашего разумения соблаговолите как от высокородного юзбаши и полков – и от протчих дербенских жителей требовать известия о конечном моем разорении, тако ж великое число знатных при мне бывших персон от тех бунтовщиков побито, хотя и великое от них мне учинено было разорение и нападение от того, что с ними согласиться и на государя своего востать не хотел.
Однако ж ныне хвалю бога, что ваше императорское величество, восточных, западных и северных земель государь, счастливым и благополучным пришествием своим в Дербень в местах городы строить соизволили указать, того рад: - прошу милосердие надо мною над бедным показать, на моем разоренном месте вновь город построить указание дать, чтоб мне было бедному с моими поддаными где жить; прошу высокоповелительным своим указом дербенскому управителю указать, чтоб во время нужды войсками своим вспоможение учинил, а я с своей стороны обещаюсь, во случае, с моими подданными его в нужде не оставить".
1722 г. сентября 1 – Из грамоты Петра I табасаранскому владетелю Рустему в ответ на его письмо.
Объявляем сию нашего императорского величества грамотою, что доносил нам всеподданнейше табасаранскй владелец Рустем, объявляя о нападении на него и учине обиде и разорении и пожжении города ево от изменника Дауд-бека и прочих и просил оной нас, дабы мы повелели ему реченной город построить по прежнему, на что мы всемилостивейше соизволили и повелели ему, Рустему, помянутой город в том или в другом, где запотребно усмотритца, построить, чтоб чрез то удобнее было у вышереченных бунтовщиков и в непотребных намерениях их согласие и проходы и коммуникацию отнять и пресечь и дадутся ему в тот город пушки и порции на оных надлежащая аммуниция и к строению пристойности люди, тако ж для лутчего того города прислан будет инженер.
А понеже за настоящем осенним поздным временем и приближащейся зиме ныне строения того города начать невозможно. Того ради отлагается оное до будущего вешняго раннего времени, и сколько скоро весна наступит, то оное строится и к совершенству привестся имеет и обнадеживаем мы ево, Рустема, содержать в милости нашего императорского величества и повелено от нас будет войскам нашим, которые близ здешних краев обретаться будут, ево, Рустема, в потребном случае от нападения на него неприятелей охранять, тако ж дастся ныне императорского величества повеление полковнику и коменданту нашему, определенному в городе Дербени, и наипу того города Дербени, дабы ево, Рустема, равным же образом от неприятелей ево охраняли.
И в строении вышереченного города по возможности потребное вспоможение ему чинили и для вящего уверения сию нашу императорского величества милостивую грамоту ему, Рустему, дать и с нашею государственною печатью утвердить повелели.
Таким образом, Рустам-кадий был не только феодальным владетелем Табасарана, но и хорошим дипломатом, который в своей внешнеполитической деятельности ориентировался на Россию.
