Итак, прошло Рождество. На ночной рождественской службе в нашем небольшом храме присутствовало человек тридцать-сорок. Если добавить даже в несколько раз больше за счет утренней службы, то все равно это будет капля в море в огромном микрорайоне, застроенном многоэтажками.
Это даже не 1-2% воцерковленных православных, о которых нам обычно сообщается в статистических данных, это десятые и даже сотые доли процента.
Всё - приехали!.. Если уж на один из главных христианских праздников приходят столько верующих, то что говорить о других поводах прийти в храмы. На Пасху приходят больше, но только потому, что нужно освятить куличи и яйца. Тут уж сама наша языческая утроба повелевает чуть поднапрячься.
А на Рождество никакого освящение снеди не предусматривается, поэтому и делать в храме нечего.
И это все происходит в стране, которую называли «богоизбранной», а русский народ – «народом-богоносцем». Сейчас все эти эпитеты выглядят сарказмом и горькой иронией.
Какой там народ-богоносец!.. Сейчас русский народ выглядит одним из самых равнодушных к Богу среди других народов, населяющих Россию.
Да уж не миф ли все это изначально?
Нет, все-таки не совсем миф. Если кинуть взгляд в историю, то идея о том, что Россия – это «третий Рим», «новый Израиль» и «новый Иерусалим» вдохновляла русских царей Ивана III, Василия III и Иоанна Грозного. Да и последующих тоже. Причем, не только их, но и их подданных, наших с вами предков.
Когда в 1492 году обещанный конец света не состоялся, а Россия после падения Константинополя осталась единственной крупной православной державой, тогда и возникла идея, что она есть хранительница самой древней и чистой христианской веры, и ее миссия как раз и состоит в том, чтобы эту веру сохранить до конца света.
И дальше, несмотря на все петровские и послепетровские увлечения западничеством, эта идея никогда не оставляла сознание самых просвещенных русских церковных и общественных деятелей. Писателей тоже.
У Достоевского о «народе-богоносце» в его знаменитом и пророческом романе «Бесы» рассуждает Шатов в беседе со Ставрогиным:
-- Знаете ли вы, -- начал он почти грозно, принагнувшись вперед на стуле, сверкая взглядом и подняв перст правой руки вверх пред собою (очевидно не примечая этого сам), -- знаете ли вы, кто теперь на всей земле единственный народ "богоносец", грядущий обновить и спасти мир именем нового Бога и кому единому даны ключи жизни и нового слова... Знаете ли вы, кто этот народ и как ему имя?.. Единый народ "богоносец" это - русский народ…
Увы, пройдет несколько десятков лет и этот «народ-богоносец» пойдет громить и взрывать храмы, грабить и сжигать иконы, расстреливать и мучить священников. Он так легко это сделает, что поневоле придется признать ошибку Достоевского.
Он верил в то, что «новые русские мальчики» типа Шатова придут и спасут Россию, а они пришли в виде большевиков и разрушили ее до основания. И мы, их потомки, теперь лениво потягиваемся на Рождество и, страдая от затянувшегося запоя, ищем чем опохмелиться.
А при слове Рождество нам в лучшем случае представляется мишура, снежинки и выброшенные на помойку елки. А то ругнем в очередной раз власть, дескать, «лицемерно» стоящую со свечками на рождественских службах.
Сами-то мы все понимаем: как эти «пройдохи-попы» всех охмурили и примазываются к «кормящей» их власти.
Так что все-таки мы не народ-богоносец, а народ-«богосбросец». Только сбросив Бога со своих плеч, взамен мы приобрели темную пустоту, которая засасывает нас все глубже и глубже.
