Предыдущая глава "Терентий" здесь
С рассветом мы отправились к Артёмовой горе. Пашка прокладывал лыжню, на левом плече, стволом вниз, у него висело ружьё. По нашему молчаливому согласию он был признан командиром. Под моими лыжами поскрипывал снег, за плечами у меня вещмешок, в нём весь наш провиант: сухари, завёрнутая в тряпицу трава иван-чая и моток верёвки. Мы шли по лыжне, почти не разговаривая. На душе у меня было прескверно. Утром я как-то закрутился и забыл оставить матери записку, что меня весь день не будет дома. Представляю, как она расстроится.
Крутой склон горы выглядел мрачно и торжественно. Погода испортилась, пошёл крупный снег.
– Вот мы и пришли, – бодро воскликнул Пашка, – остаётся ерунда – подняться по тропе вверх, и мы на месте. Давайте, снимаем лыжи, немного передохнём и вперёд.
Мне показалось, что мы взбирались по тропинке целую вечность, пока она не привела нас к небольшой площадке перед входом в пещеру. За время подъёма я умудрился чуть не упасть вниз. Камень, на который я наступил, выскользнул из-под ноги, и, грохоча и подпрыгивая, полетел с горы. Я клещом вцепился в небольшую сосёнку, нависшую над тропой, и едва удержался. Сердце бешено билось, к горлу подступила тошнота. И, вообще, мне стало ясно, что я трус и боюсь высоты.
Но сейчас, когда мы стояли на заснеженной площадке, и все трудности были позади, я вдруг подумал, что после того, как мы осмотрим пещеру, нужно будет возвращаться назад, меня охватило тревога. Но тут ко мне подошёл Серёжка:
– Пока поднимались к пещере, у меня сердце в пятки ушло. А ты – молодец, когда камень у тебя из-под ног полетел, я даже глаза закрыл, а когда открыл, ты – хоть бы что, продолжаешь карабкаться наверх.
Я так и не понял, действительно Серёжка боялся или хотел меня ободрить, но на душе у меня стало как-то спокойнее.
В пещеру мы вошли гуськом, в руках у нас потрескивали зажженные факелы, Пашка нёс керосиновую лампу.
– Дед Терентий говорил, что стена из плитняка где-то возле входа в пещеру должна быть, – произнёс Лёшка.
– Да, где-то здесь, – ответил я.
После белизны снега мои глаза никак не могли привыкнуть к пещерной темноте, к тому же факел у меня в руке никак не хотел по-настоящему разгораться, а только дымил. Я медленно шёл вдоль стены и тщательно её разглядывал. Вдруг раздался удивлённый возглас Серёжки:
– Смотрите, что я нашёл!
Мы подбежали к нему, в небольшой нише увидели хвойные ветки, на которых лежал тулуп, рядом валялся закопчённый котелок, топор, куча хвороста и сучьев, под ногами – следы костра. На штырях, вбитых в стену, висели два мешка, наполовину чем-то наполненные.
– Это что за ерунда? – растерянно спросил Лёшка.
– Здесь Пугачёв стережёт свой клад, – попробовал пошутить Володька.
– Замолчи ты, балаболка, – огрызнулся Пашка, – давайте посмотрим, что там в мешках лежит.
В одном мешке мы нашли вяленую рыбу, в другом – ржаные сухари.
– Парни, выходим из пещеры, – с тревогой в голосе проговорил Пашка, – дело тут не чисто, здесь кто-то прячется.
Мы торопливо направились к выходу, Серёжка споткнулся и упал, факел вылетел у него из руки и, немного прокатившись по полу, погас. Серёжка, вскрикнув, резко вскочил на ноги и побежал. Мы припустились за ним. Мне показалось, что мы бежим очень долго, а выхода из пещеры всё не видно. «Может, мы в другую сторону несёмся», – подумал я с тревогой, но впереди забрезжил дневной мутный свет.
Выскочив на площадку, все остановились и, тяжело дыша, стали озираться по сторонам. По тропинке поднимался человек в полушубке, заячьей шапке, подпоясанный патронташем, в руках он держал двустволку. Мы попятились назад.
– Филимонов это! – уверенно сказал Пашка, – узнал я его.
Я тоже решил посмотреть на незнакомца и, пригнувшись, крадучись, вышел из пещеры. Из-за снегопада трудно было разглядеть лицо, тем более он смотрел себе под ноги. Но неизвестный неожиданно приостановился и взглянул вверх. Я тоже узнал его, по чёрной бороде и густым бровям, это был Филимонов, его дом стоял на нашей улице. Когда ему пришла повестка – явиться в военкомат, он пропал. Я вернулся назад и тихо произнёс:
– Точно, это Филимонов.
– Вот сволочь, наши на фронте гибнут, а этот тут отсиживается, – зло проговорил Пашка. Сейчас он получит от меня гостинец.
Я посмотрел на него, он был бледный, нижняя губа закушена. Не торопясь, Пашка вышел из пещеры, встал во весь рост и начал целиться из дробовика. Мне не верилось, что он выстрелит, но в то же время хотелось, чтоб это произошло. У нас уже полгода нет от отца известий, может, давно погиб; у Лёшки старший брат убит, у Макарихи – сын, а этот дезертир за счёт других живёт.
Но Пашка не выстрелил. Он внезапно срывающимся тонким голосом закричал:
– Гад, бросай оружие или убью!
И едва успел присесть, как грохнул выстрел. До меня никак не доходило, что стреляют по-настоящему в нас и хотят убить. Филимонов снова выпалил из ружья.
– Ой, – удивлённо вскрикнул Пашка.
Ружьё выпало у него из рук и с лязгом ударилось о камни. Ухватившись руками за правый бок, он стал медленно оседать на снег. Мы с криком выбежали из укрытия и подскочили к Пашке. Я увидел, что Филимонов совсем рядом, судорожно, трясущимися руками он перезаряжал двустволку.
– Мразь, гнида! – орал Лёшка и вдруг рванулся к Пашкиному ружью, схватил его, вскинул к плечу и, зажмурив глаза, выстрелил. Левая рука у Филимонова повисла плетью, лицо исказилось от боли, и он резко повернулся к нам спиной и торопливо зашагал по тропинке вниз. Бой был нами выигран.
Пашка лежал на спине и пристально смотрел в небо:
– Витька, посмотри, сильно меня поранило?
– Сейчас, сейчас.
Я склонился над Пашкой, расстегнул пуговицы на его полушубке, задрал кверху рубаху, бок у него был весь в крови.
– Да ерунда, чуть-чуть задело, – с наигранной бравадой ответил я.
– Это хорошо, – Пашка медленно закрыл глаза и затих.
– Надо его чем-то перевязать, – растерянно произнёс Серёжка.
– Я знаю, чем, – Володька скинул с себя фуфайку, отцовский старый пиджак, потом снял рубаху-косоворотку и протянул её мне:
– На, возьми.
Перевязав Пашку, тут же решили перенести его по тропинке вниз.
– Лёшка, возьми из пещеры тулуп и топор, и за нами следом ступай.
Спустившись к подножию горы, завернули Пашку в тулуп, потом срубили три молоденьких ёлки, связали их стволы верёвкой возле комля, оставив длинную верёвочную петлю. Положили Пашку на наши самодельные сани.
– Слушай, Вовка, ты быстрее всех нас ходишь на лыжах, поэтому, мчись в деревню, скажи деду Терентию, чтоб запрягал лошадь в сани, и езжайте к заимке. Мы туда пойдём, время сумеем выгадать. От неё до райцентра, где больница, километров на семь ближе будет, чем от нашей деревни.
– Ладно, – кивнул головой Володька.
Затем встали на лыжи, Лёшка и я взялись за верёвку, и мы отправились в путь. Мы понимали, что раненого нужно немедля доставить в больницу. Прошло немало времени. Мы спешили изо всех сил, только иногда делали короткие передышки, подходили к Пашке проверить, пришёл ли он в чувство. Я видел, как Лёшка и Серёжка загнанно дышат, хватают воздух открытыми ртами.
Наконец, Серёжка не выдержал и неуклюже повалился в сугроб. Лёшка и я помогли ему подняться, он, опустив голову, задыхаясь, проговорил:
– Вы езжайте, я чуть-чуть отдохну и догоню вас.
Я смотрел на Серёжку, шапку он где–то успел потерять, в волосы набился снег. Я перевёл дух и сказал:
– Серега, ты же мужик, соберись, ведь жизнь Пашки от нас зависит.
Он поднял голову, пристально посмотрел мне в глаза и тихо произнес:
– Витька, я иду с вами.
Тогда я сказал:
– Братцы, осталось совсем немного, давайте ещё поднажмём.
Через час мы подошли к заимке. Дед Терентий, сидевший в санях вместе с Вовкой, дёрнул вожжи – лошадь направилась к нам. Встретил он нас хмуро, не говоря ни слова, вместе с Вовкой положили Пашку в сани и повезли в райцентр. Вовка оглянулся и крикнул нам:
– Вон, видите, лошадь, запряжённая в розвальни, там Макариха вас ждёт.
Когда мы подошли к розвальням, Макариха осуждающе покачала головой:
– Натворили вы делов, и чего вам дома не сиделось, зачем в лес пошли? Всю деревню переполошили. Вовка поведал, что вы из ружей перестрелку устроили с беглым Филимоновым, и так вышло, он Пашку ранил. Вот беда какая! Ладно, что стоите, как истуканы, садитесь, поехали.
Продолжение здесь
Tags: Проза Project: Moloko Author: Перевозчиков Николай По вопросу приобретения книги Николая Перевозчикова "Уральские сказания" обращаться по телефону 8-351-264-19-12 (секретарь). Звонить с 9.00 до 17.00 ч. (по челябинскому времени).