Продолжение 2
Когда куртка стала мала, Рита ночью разодрала подкладку, вытащила адрес и деньги. Подивилась смекалке бабы Маши, что Рита может забыть адрес. Еще целую тысячу рублей положила.
Девочка несколько раз повторила адрес, запоминая, мало ли что. Деньги сунула под подкладку своего рюкзачка. Он был как у всех. Вряд ли на него кто позарится. Все время с собой его носила. Неизвестно, когда случай представиться убежать. И представится ли? Но Рита твердо решила попытаться.
Дети в детдомах взрослеют рано. Рита долгими ночами обдумывала, как сбежать. Ночью автобусы до поселка не ходят. Адрес есть у директора, вычислят, куда поедет. Надо подгадать удобное дневное время. После уроков до ужина будет часа четыре, чтобы не хватились. Нужно незаметно перелезть через высокий забор, добраться до автовокзала.
Ребята говорили, что всех находили, потому что бегут к родным, или туда, где раньше жили. А куда еще бежать ребенку? Надо успеть доехать до бабы Маши и спрятаться. Вряд ли на ночь поедут в поселок. Должна успеть.
Самое трудное — выбраться с территории детдома. Все следят друг за другом, выдадут, чтобы выслужиться. Хорошо, если бы кто-то помог, отвлек. А посвящать в это она не хотела даже Зайку. Неизвестно что у нее на уме. Жизнь в детдоме научила ее никому не доверять.
«Бабушка, милая, родная, помоги, научи. Или забери меня к себе», - про себя повторяла Рита по ночам, как молитву. И засыпала с мокрыми от слез глазами.
Она не знала, хватит ли ей денег доехать до поселка. Компьютер был только у директора. Да и пользоваться Рита все равно не умела. Но куда-то она сможет доехать, а там видно будет, лишь бы подальше отсюда.
Так прошло лето.
В октябре шли несколько дней дожди. То сильные, то нудные, постоянно моросящие и холодные. Все сидели в доме. Рита после уроков пришла в столовую на обед. Рыбный суп. Это только название. В тарелке плавала вода от отварной рыбы и несколько кубиков картошки. Рыбу вылавливали и клали на второе к гречке. Она повозила ложкой по тарелке, попила компота и ушла из столовой, сказав воспитателю, что болит живот.
Пока шла по пустым коридорам до комнаты, сердце вдруг застучало быстро-быстро. Рита надела куртку, взяла рюкзачок и спустилась к запасной двери, к которой привозили продукты или еще что. Дверь была не заперта. Рита выглянула. Прямо к дверям кузовом стоял грузовик с крытым брезентовым верхом. На улице шел дождь. Где-то за спиной слышались разговоры. Рита проворно вскарабкалась в кузов машины и забилась в самый угол за какие-то мешки. Продукты из машины уже выгрузили.
Сердце стучало так гулко от волнения, что Рита подумала, что если бы не дождь, то его услышали бы. Это было минутное рвение, удача, или наоборот. Но она уже сидела в машине и мысленно торопила водителя, чтоб скорее уехал с территории дома.
Водитель бросил в кузов какую-то коробку, закрепил брезент на бортах кузова. Потом хлопнула дверца кабины и машина тронулась. У ворот она остановилась. Сторож дядя Петя открывал и закрывал ворота. Мог проверить кузов машины. Рита вся сжалась и затаила дыхание. Но лил такой дождь, что сторож открыл ворота и машина снова поехала.
У Риты было чувство, что она смотрит какое-то кино, таким нереальным казалось то, что происходит с ней сейчас. Она сквозь шум мотора слышала звуки города.
Рита подползла к краю кузова. Открепить брезент оказалось непросто. Вытащила руку, нащупала крюк, на который было надето кольцо в брезенте. Но тут машина стала заворачивать, Риту отбросило в сторону. Она ударилась о борт кузова головой и закусила губу от боли, чтобы не закричать.
Снова подползла к краю. На этот раз получилось снять брезент с крючка. Машина притормозила на светофоре. Рита начала вылезать из кузова, как машина тронулась с места. Она больно упала на четвереньки на асфальт. Едущий за грузовиком автомобиль резко затормозил и посигналил. Водитель автомобиля высунулся из окна и крикнул: «Эй!». Но Рита уже бежала в сторону от дороги, прихрамывая.
- Скажите, автовокзал далеко отсюда? - спросила она у женщины, сидевшей на лавочке под козырьком остановки.
- В трех остановках, – ответила та.
- В какую сторону? – спросила Рита, делая вид, что не торопится. Но внутри все кипело и волновалось. «Скорее. Скорее».
- Туда, - женщина махнула рукой куда-то в сторону. Рита постояла немного и пошла сначала медленно, а потом понеслась со скоростью, на какую была способна, и позволяли ушибленные колени.
На маршрутку денег не было, менять тысячу – тратить время. В ботинках хлюпала вода, она вся была промокшая насквозь, когда добежала до автовокзала. Взяла билет. На автобусной остановке уже толпился народ. Рита замерзла, но решила ждать отправления на улице вместе с остальными. Оставаться в здании вокзала опасно. От нечего делать люди ее рассматривали.
Девочку трясло от холода, зубы стучали, когда объявили посадку. В дверях встала дежурная, которая проверяла билеты. Рита не смогла унять дрожь рук, протягивая билет. Дежурная подозрительно смерила ее взглядом.
- Ты одна едешь?
- Моя сестра уже сидит в автобусе. Я чуть не опоздала. Вон там. - Рита показала на девушку в самом конце салона и помахала ей рукой.
Тетка пропустила Риту. Девочка плюхнулась на сиденье. Ее трясло от страха, холода, возбуждения, или всего вместе. «Скорее. Ну же, скорее», - мысленно торопила она время. Наконец, автобус тронулся.
Ехать чуть больше двух часов. В дождь, наверное, дольше. У нее в запасе часа три точно есть. Должна успеть.
Из-за мокрой одежды не удавалось согреться. Голова кружилась, подташнивало от страха и голода. Лучше заболеть и умереть, чем вернуться в детдом. Она сначала смотрела в окно. А потом мерное движение автобуса ее укачало, и она задремала, периодически встряхивая отяжелевшей головой.
От серого неба, затянутого сплошными тучами, казалось, что наступил вечер. Когда автобус въехал в поселок, дождя уже не было. Рита спросила женщину рядом, где ей нужно выйти, чтобы быстрее добраться до нужной улицы.
- А прямо сейчас, - сказала женщина.
Несколько пассажиров уже шли к дверям. Непослушными ватными ногами Рита неуклюже спустилась со ступенек и огляделась. Она узнала магазин. За ним должна быть школа. Рита надвинула капюшон на лицо и быстро пошла к дому бабы Маши. Она помнила дорогу. Она часто во сне и воспоминаниях шла из школы домой к бабушке. Бабушка…
Рита открыла калитку в заборе и подошла к двери. «А вдруг ее нет? Уехала, или как бабушка…?». Рита не подумала об этом. Она постучала, потом еще раз. Послышались шаркающие шаги.
- Кто? – раздался голос за дверью. Сердце Риты радостно подпрыгнуло. Это баба Маша, живая. Хотела уже назваться, но тут вспомнила, что надо быть осторожной, чтобы соседи не услышали.
- Баба Маша, откройте, пожалуйста. Бабушка к вам послала.
Звук отодвигаемого засова, и вот уже в приоткрытую дверь, прищурившись, всматривается баба Маша, пытается вспомнить, кто это.
- Можно, я войду? - Спросила Рита и шагнула через порог.
Мария охнула, заперла дверь, а потом запричитала.
- Рита? Да тебя не узнать, как выросла. А ты что? Да вся мокрая, горишь вся. Садись к печке скорее.
Рита прижалась спиной к горячим кирпичам.
- Баба Маша, я сбежала, – сказала Рита. - Там страшно. Если бы вы знали, как там плохо и страшно. Не выдавайте, спрячьте меня. Искать будут. Приедут. Я не вернусь, лучше умереть, чем снова туда. – Рита говорила возбужденно, с надрывом, с всхлипами, но глаза оставались сухими, лишь горели лихорадочным огнем.
- Как же так? Искать, как преступника? А что ты сделала? – Баба Маша сама с волнением смотрела на девочку, с каждой минутой узнавая в ней прежнюю Риту.
- Ничего, баба Маша. Но там к нам относятся, как к преступникам. Пожалуйста, спрячьте. Хотите, буду у вас работать, все делать, только не выдавайте.
Мария слушала, а сама уже ставила на стол банку меда, заливала кипятком какие-то травы в чашке.
- Скидывай все мокрое, - скомандовала она.
Мария достала шерстяные рукавицы и растерла тело девочки, потом укутала в большой и теплый свой халат, заставила выпить чай с травами и медом. Уложила на печку.
- Там сухое тепло, всю хворь вытянет. Не беспокойся. Не выдам.
Рита забралась на печку, сама еще не веря, что добралась. От горячего чая, тепла, уютного домашнего запаха ее сразу разморило, и она провалилась в сон. Баба Маша потрогала горячий лоб девочки. Покачала головой.
«Ох, девка. Беда значит там, если вот так сбежала. Ох, беда. Одной мне не справиться». Баба Маша накинула телогрейку, сунула ноги в резиновые сапоги, заперла дом и уже в сумерках торопливо пошла по улице.
Продолжение следует