Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть16 Часть 17
Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21 Часть 22 Часть 23
Сашенька храбрилась, пыталась казаться смелой. А сердце у неё дрожало от обиды и боли. От страха – услышать вежливо-ледяные слова… И этот страх плескался у неё в глазах. Андрей с грустной полуулыбкой смотрел на свою жену, видел девочку, которой было очень страшно…
- Больше не могу, - подумала Сашенька.
И горько заплакала. А капитан Ермаков взял её на руки… Сквозь слёзы и прегорькие всхлипывания Сашенька что-то говорила… Что-то объясняла, в чём-то оправдывалась, утешала Андрея… потом обречённо сказала:
- Если ты не хочешь… сына… Лучше я уеду…
Михаил так обрадовался Андрюхиному известию о Сашенькиной беременности! Наклонил голову, словно принимал вызов, сказал:
-Что, капитан Ермаков?.. Посоревнуемся? Нас догнать хотите?..
И опять почувствовал, что обрывается сердце: ну, не было должной радости в глазах Андрея. Не было…
И родился сын. Мишка. Михаил Андреевич. Капитан Скворцов вместе с Андреем встречал Сашеньку из роддома, даже незаметно вытер слёзы...
Кто ж не знает, как быстро пролетают годы… И уже Марика строго выговаривает Андрюшке за очередное опоздание: смотри-ка, ночь на дворе, завтра с утра уезжать – Андрюшка учился в Нахимовском, как ещё совсем недавно старший брат, – а он только явился!.. Михаил, когда оставались наедине, обнимал жену, говорил:
- Не расстаются они…с Марикой…
- И я о том же, - досадовала Марика. – Рано им ещё.
Мишка с резонной улыбкой напоминал:
- А мы-то?.. Намного старше были?
А летом все уехали к тёплому, ласковому морю, в родной Мишкин и Марикин посёлок. Праздновали день рождения детей – шестнадцатилетие Марики и Андрея, родились-то они в один день. Ну, и заодно – отмечали очередные воинские звания. На плечах – адмиральские погоны: вот так, в ногу, и шли всю жизнь они, Мишка Скворцов и Андрей Ермаков, связанные святой курсантской дружбой, что оказалась покрепче кровного родства…
По-южному щедро накрытые столы. Мишка угощал и безмерно гордился своей Марикой, без конца повторял:
- Марика...готовила... Мария Васильевна испекла...Угощайтесь!
Марика, Мария Васильевна, хлопотала у стола, украдкой любовалась своим адмиралом... А он незаметно вышел за низкую калитку. Марика знала, куда он пойдёт. Андрей тоже грустными глазами проводил Михаила.
По -прежнему тропинка вела на берег. Так же серебрились и тихо плескались волны...Берег их детства. Юности. Любви... Михаил опустился на пахучую степную траву – он сидел здесь в ту ночь... которая так неожиданно принесла им троим, казалось, непреодолимые испытания... Сейчас – от нахлынувших воспоминаний – он находился в таком же оцепенении, как и той далёкой ночью. Слышался какой-то шёпот – наверное, волн и песка...
-Андрюша... я боюсь... – вдруг отчётливо услышал Михаил испуганный девичий шёпот. – Андрюшенька...ой, не надо...
Тихо, ласково, с трепетной нежностью – в ответ:
- Марика...люблю... тебя... Марика... Ма-ри-ка...люблю...
Потом – тихие-претихие вскрики, плач... и снова – волны непередаваемо-трепетной нежности...
Изумлённый адмирал Скворцов медленно привстал. Вроде ж и не пил столько...Мария Васильевна, видел, не спускала с него своих чёрных строгих глаз...
-Андрюшка!!! Сын! – вдруг узнал, скорее, догадался, отцовским сердцем почувствовал Михаил. – Марика... Ермакова!!! Да как же это...Да я...вам сейчас...
С тихим стоном опустился на землю...А – что ...он им...мог сделать... Видел, как...качались звёзды в тихих волнах... как сын, Андрюшка, нежно и бережно держал в своих сильных руках тоненькую девчонку...
Не знал, сколько прошло времени. Наверное, как и тогда...то ли миг... то ли... вечность...Ну, так же оно и бывает...
Потом Марика убежала, подхватив своё платьишко. Сын тоже медленно пошёл по извилистой тропинке. Михаил догнал его, положил на плечо свою ладонь. Помолчали. Андрей не поднимал – счастливых, чувствовал отец ,– глаз...
-Обидел...девчонку? –негромко, но строго спросил Михаил.
Сын поднял глаза. Правдивый мальчишеский взгляд...ну, невероятно светится ...ну – безграничной нежностью к девчонке, что только что убежала... которую он сейчас так смело ласкал...и он ещё оставался в тех ...неповторимых мгновениях...
-Нет. Не обидел, отец. Я люблю её.
Улыбнулся застенчиво:
- И она... любит...Давно...
Михаил поднял глаза к небу: можно подумать, оно есть у них...это давно...в шестнадцать-то лет!... Обнял сына. Андрей благодарно прижался к отцу, притих...
-Мать только...не тревожь,– попросил Михаил. – И девчонку... береги...
-Я знаю, батя...
...Дома все уже спали. Только его Марика сидела в виноградной беседке, время от времени взглядывала на звёзды, прислушивалась к темноте... Вспоминала далёкое... Ждала его, мужа. Увидела, встревоженно встала:
-Мишенька...
Так боялась за него!.. Видела, что пошёл на берег...Боялась, что нахлынут...воспоминания...
Обвилась, прижалась к мужу всё такой же тоненькой, хрупкой тростиночкой, целовала, что-то нежно, ласково шептала... не давала вспомнить...
А Михаил устало присел. Вдруг почувствовал страшную растерянность – от происшедшего на берегу.
-Что...Мишенька? – встревожено спрашивала Марика. – Скажи...я же вижу...
-Там...на берегу... Андрей и...Марика...Андрюхина...
Больше ничего не надо было говорить. Марика жалобно всплеснула руками и и расплакалась.
-Бедная, бедная...девочка...
Михаил ошеломлённо молчал. Знал, как строго Марика относилась к ранней любви сына. Порой Михаилу казалось, что она осуждает дочку Ермакова, старается уберечь сына...оградить его от этих встреч... А сейчас она так откровенно жалела эту девочку... Потому что знала: для неё – так рано! – этой ночью... начался ох, какой трудный путь...любви ...боли... умения понимать...прощать...ждать... И утешала себя: так надо... по-другому не бывает...Раз девчонкой...женщиной родилась...Куда ж свернёшь...с этого пути...
А утром была так ласкова с Марикой. Заплела её красивые косы – как, бывало, в детстве...Поцеловала в голову. Марика немного испуганно смотрела на Марию Васильевну, пыталась понять: а вдруг она знает... догадывается...что произошло у них с Андрюшкой этой ночью... Потом доверчиво прижалась к ней, Андрюшкиной маме, и неожиданно расплакалась...
Марика спокойно встречала насторожено-удивлённый взгляд сына. В душе грустно улыбалась: Андрюшка готов был в любую минуту броситься защищать Марику...свою Марику...от всех и от всего... Так видно было, что он живёт только прошедшей ночью... он часто не слышал обращённых к нему слов, даже не переспрашивал. Только постоянно искал глазами Марику, не отрывал от неё глаз...страшно беспокоился, когда она выходила... А когда она неожиданно расплакалась, всё же не выдержал, сам выскочил из дому, убежал в сад, долго ходил там, обхватив голову руками, то улыбался, то вытирал кулаком, по-мальчишески, набежавшую слезу... От боли, что она...пережила...терпела... От своей настойчивости... и её беспомощности...От ощущения – оно до сих не покидало его – прохлады её маленькой груди...
Сашенька чувствовала, что между дочерью и Андреем Скворцовым что-то происходит. Даже ревновала дочь к Марике – они, казалось, безмолвно понимают друг друга, они едины...какой-то свершившейся тайной... Но Сашенька подумала об этом мимолётно. Её тревожил муж. Он мало разговаривал, уходил на берег, а возвращался... с неизбывной болью в глазах...
...Михаил всё-таки уговорил Марику пойти на берег. Видел, как в её глазах плеснулся испуг. Ласково обнял жену:
- Когда ещё...придётся побывать здесь...
Стояли молча. На песчаный берег бесшумно набегали волны... Вчерашней ночью...здесь совершилось...удивительное, непостижимое повторение...Михаил крепче прижал к себе вздрагивающую Марику. Сказал:
- Я люблю тебя.
Марика хотела что-то ответить. Не могла справиться с дрожью в голосе. Михаил понял:
-Я...знаю, родная... Знаю...что ты...любила его... тогда...
Опустился перед женой на колени:
-Ты...сумела...ради нашей с тобой любви...отказаться...от той, что ...вы с Андрюхой...здесь...встретили... пережили...
Целовал маленькие Марикины ножки. А она дрожащими руками гладила его плечи, склонённую голову... и не находила слов – ответить на его любовь...на это немыслимое понимание...и...прощение...
Готовились к отъезду. Маленьких, Полюшку с Танюшкой, а заодно Мишку Ермакова дед уговорил оставить: пусть наберутся южного солнышка, пусть лето окажется для них подольше – ведь там, в их городе с холодным морем, детям так не хватает лета...
В последний вечер Андрей с дочерью пошли к морю. Он видел в дочкиных глазах девичью боль – её ни с чем не спутаешь... видел пережитый страх перед неиспытанным...видел такое трепетное счастье...и нежность к мальчишке... С таким долгожданным облегчением подумал:
- Значит, так надо было...тогда... и потом... чтобы мы все пережили это...прошли сквозь такую боль... Ради того, чтобы...всё повторилось... ради любви... наших... Марики и Андрея...
-Ты любишь его? – спросил негромко.
Дочка подняла глаза. В них сверкали слёзы... и было счастье.
-Люблю... – прошептала Марика. И прижалась к отцовской груди...
В автобусе, по дороге в аэропорт, Андрей и Марика сели рядом. Чувствовалось, как они напряжены – не смотрят друг другу в глаза, стараются не касаться друг друга... Но вскоре утомлённая всем происшедшим в эти дни...что больше никогда не повторятся... утомлённая болью и...его одновременно робкими и смелыми ласками ... счастливая от своей покорности девочка незаметно для себя опустила голову на Андрюшкино плечо, тихонько вздохнула и уснула. Андрюшка осторожно обнял её, так же вздохнул и закрыл глаза...
И Мария Васильевна устало опустила голову плечо мужа, счастливо прошептала:
-Как хорошо, что мы едем...домой...
Михаил не удивился: настоящая жена моряка. Её дом там, где служит муж... и Марика, его тоненький стебелёк... его смуглая, черноглазая Марика...полюбила холодное северное море...сумела оставить за невидимой гранью... и волны с качающимися звёздами... и...возможное счастье, может, несравненно большее...красивее...не такое горькое, что выпало им...Сумела оставить это – ради их с Мишкой так рано начавшейся любви, сумела сберечь её, эту любовь, вернуться к ней...спасти... удержать на грани... Отречься от неожиданно пришедшей – так стремительно и ярко вспыхнувшей – любви... Родить детей... бесконечно ждать и встречать его...Потому что их любовь... девчоночьи бусы из морских ракушек...его строгая сдержанность... всё это – их...такое полынное, неповторимое счастье, и другого не надо... И что ж, что горечь...полынная...что сполна выпала им... Михаил тихонько касался волос жены:
- Где ж ты...силы-то берёшь...
Адмирал Ермаков заботливо прикрыл кителем дремавшую Сашеньку. Как она тревожилась все эти дни, когда он молча уходил на берег, подолгу сидел там один, то смотрел на море, то прикрывал глаза рукой – казалось, с трудом сдерживал стон... Сашенька не знала, как ему помочь, как сделать, чтобы боль хоть ненадолго оставила его...
...А в сокровенной глубине его серо-синих глаз, Сашенька понимала, всегда будут светиться те звёзды в качающихся волнах, и он беззвучно будет повторять это имя – Ма-ри-ка... Марика...Ма-ри-ка...
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть16 Часть 17
Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21 Часть 22 Часть 23