Во все времена соколиная охота была не столько способом добывания пищи, сколько развлечением. Первые изображения соколиной охоты появились в Египте полторы тысячи лет до нашей эры. Люди восторгались полетом сокола. О нем слагали легенды и песни. Соколами «тешились» цари и императоры, поэты и ремесленники.
Страстно увлечен хищными птицами житель нашего города, Дмитрий.
Все началось с того, что четырнадцатилетнему Диме попала в руки необычайно красивая птица – канюк. Канюк был болен. Напрасно Дмитрий пытался вылечить птицу. Канюк погиб, но страсть, желание обладать хищником осталась. Много разных птиц потом прошло через его руки. Особенно после того, как он стал ветврачом, а слух о его увлечении разнесся по округе. Четырех беркутов выходил Дмитрий, ястребов теперь уж и не вспомнит сколько. Даже зимовала как-то раненная в крыло полярная сова. Весной улетела. У него и сегодня на подворье проживают осенью раненный лебедь, с десяток диких кряковых селезней, фазан с двумя курочками. Из домашней экзотики орнитолог любитель может похвастаться китайскими шелковыми курами, обладательницами пятипальцевых лап и перьев, похожих на волосы, курами орловской и петухами бойцовской пород. Есть и соколы.
В прежние времена сокол был обычной птицей в наших краях, но необычайный интерес к ней с одной стороны, сокращение естественных мест обитания - с другой и хищническое его истребление - с третьей привело к тому, что поголовье этой гордой птицы в дикой природе убавилось до катастрофических пределов. Особенно это заметно на горьком примере балабана, достаточно крупного сокола (мельче кречета, но крупнее сапсана). Как и этих двух, его относят к группе настоящих соколов.
По подсчетам специалистов в горных районах Сибири, Тувы, Забайкалья – местах наибольшего распространения балабана - их насчитывается не более 300 экземпляров. В настоящее время он занесен в «Красные книги» СНГ и мира. Численность их в природе неуклонно сокращается, поэтому вероятно ожидание того, что уже при нашей жизни человечество реально может потерять такую удивительную птицу.
Сейчас у Дмитрия живёт молодая самочка балабана, которую ему подарил приятель из Челябинского питомника. Зовут её Атакой, и, как все нормальные соколы, выведенные в неволе, она имеет свой паспорт и зарегистрированный номер.
Для охоты она ещё недостаточно натаскана. Дмитрий её ещё тренирует. В погожий день обычно он надевает ей на голову клобучок, закрывающий полностью глаза, и вывозит в чисто поле.
Там усаживает птицу на руку в плотной кожаной перчатке, развязывает ремешки, снимает клобук, даёт соколу оглядеться и пускает его в полёт. Птица молодая, поэтому оказавшись на воле, летит к ближайшему возвышению: будь то опора ЛЭП или дерево. Усаживается там на самой верхотуре и начинает с усердием чиститься. Оперенье у хищников всегда должно быть в идеальном состоянии. А его хозяин в это время достаёт из предусмотрительно захваченной кожаной сумочки кожаный же шнурок длиною метра, наверное, три и привязывает на один его конец дохлого сизаря особым способом, так, чтобы крылья голубя торчали в разные стороны, и начинает крутить им над головой, издавая свист, отдалённо напоминающий крик сокола. Тот, видя такую картину, плавно срывается со своей позиции, постепенно наращивая скорость, устремляется к добыче. Скорость полёта сокола во время атаки достигает 200 километров в час. Наблюдая за стремительным, необычайно красивым движением этой изумительной птицы, начинаешь постигать смысл выражений: орёл – сила, ястреб – коварство, сокол – скорость.
Но вот он уже пулей подлетает к приманке, явственно слышен удар, однако в лапах его пусто – дрессировщик крепко держит поводок в руках. Сокол взмывает в небо, закладывает вираж и вновь нападает. Две – три такие атаки, и Дмитрий даёт ему почувствовать добычу: после очередного удара приманка падает на снег, а птица садится на неё, всем своим видом выражая удачу. Хозяин спокойно подходит к соколу, берёт в одну руку сизаря, а вторую, в перчатке, подставляет воспитаннице. Обязательно даёт полакомиться мясом.
Казахи называют сокола «ительги», производное от слова «ит» – собака, вероятно, потому, что балабан отличается собачьей преданностью. Он отлично знает своего хозяина, выделяет его среди других людей, стесняется при посторонних.
После лёгкой трапезы и отдыха урок продолжается.
У Дмитрия есть мечта заветная или цель: восстановить популяцию балабанов на территории нашего района. Для начала его Атаке нужен верный друг, с которым можно было бы создать семейную пару и обзавестись потомством. Соколы, выращенные в питомниках из инкубированных яиц, легко спариваются в неволе, и если первую кладку яиц у них забирать для выведения птенцов в инкубаторе, то они успевают сделать ещё одну и благополучно её высиживают. Таким образом, за год от одной пары можно получить два выводка, что и практикуется в питомниках. Наш верхнеуральский орнитолог планирует часть птенцов приучать к жизни в дикой природе и выпускать на волю, а часть оставлять себе для воспроизводства. Беда в том, что Екатеринбургский питомник, где Дмитрий рассчитывал приобрести балабана-самца, подарил четырёх в Казанский зоопарк, а последних двоих оставил себе. Всё дело в том, что весна проходит быстро, как и брачный период у соколов. Сейчас Дмитрий занят налаживанием связей с Барнаульским соколиным питомником. Возможно, там есть взрослые самцы. Если нет, то придётся отложить претворение в жизнь своей мечты на два года, время, необходимое для появления новых птенцов и достижения ими половозрелого возраста. В лучшем случае – год (при условии приобретения взрослой птицы).
Однако очень хочется, чтобы в нашем небе перестали быть редкостью свободные и необычайно красивые птицы – соколы-балабаны.
Виктор БОГАНОВСКИЙ
