Светлана Голыбина – композитор-авангардист, педагог, импровизатор, актриса и режиссёр моноспектакля, автор музыки к спектаклю «Снежная королева», премьера которого состоится 21 декабря на большой сцене МХАТ им. М. Горького. Наш разговор – о театре для детей и музыкальном театре, пионерских песнях и рэпе, о работе над спектаклем.
Расскажите о музыке в «Снежной королеве».
Мы с Ренатой Сотириади и Ириной Титаренко сделали много детских спектаклей в Храме Христа-Спасителя. Рената воспитана в театре на Таганке Юрием Петровичем Любимовым, а Любимов работал с Альфредом Шнитке. У нее есть слуховой опыт, он очень позитивный и настоящий. Здесь должна быть яркая, понятная детям первооснова, серьезная и современная. Из «Снежной королевы» при желании можно сделать сюиту для оркестра. Рената очень просила, чтобы в музыке была христианская направленность: «розы цветут, красота, красота, скоро узрим мы младенца Христа».
В чем отличие музыки для драматического спектакля от спектакля музыкального?
В драматическом спектакле музыка нужна для того, чтобы раскрыть актера, создать атмосферу. Как говорят актеры, «Музыки как будто нет, но она есть». А в музыкальном спектакле музыка раскрывается через актера и в нем звучит. У меня есть, например, опера «Не оглядывайся, Эвридика!» для хора и двух флейт – черной и белой, издевательской и прекрасной – на стихи поэмы Кнутса Скуениекса в переводе Юлия Даниэля. Это пример музыкального спектакля.
«Снежная королева» – это мюзикл?
Нет, она слишком зрелищна, ведь это сказка. Ну, согласитесь, что когда просто Андерсена читаешь, ты уже представляешь и эту Герду, и эти цветы, и разбойников – все! А музыка как бы иллюстрирует эту картинку, озвучивает зрелище.
Каким в идеале вы видите театр для детей?
У меня такое впечатление, что лучший детский театр может быть создан только детьми, то есть, когда взрослые дети играют для малышей. У меня был один эксперимент в совхозе «50-летия СССР», под Москвой. Там был колоссальный Дворец культуры и спорта с теннисным кортом, бассейном, музыкальной школой – богатейший был совхоз. Я набрала две группы детишек 8 и 12 лет – просто пришла в школу и спросила: кто из вас хочет заниматься фантазиями, стихи сочинять, картинки рисовать, музыку писать? Мы занимались всем: и историей искусства, и философией, насколько возможно, но всерьёз. Педагоги слушали мои записи и удивлялись, потому что дети стали лучше играть на инструментах, у них лучше пошли дела с сольфеджио, в школе они стали хорошо учиться. Но самое главное, родители! Папа-дальнобойщик подходит и говорит: «Светлана Борисовна, я в Италию еду, скажите, какие альбомы по искусству мне дочке привезти?» Главное – не в том, чтобы вырастить профессиональных актеров, художников или музыкантов. Главное, чтобы дети понимали, зачем они живут, учились мыслить… Еще Чехов говорил: детям надо давать то, что годится взрослым. Дети же не прощают фальши. Поэтому я очень ценю детское самостоятельное творчество. Люблю театр Саши Федорова – там дети играют для детей. И ценю взрослых, которые не врут детям – таких, как Рената. Потому что, во-первых, у неё самой четверо детей и уже есть внучка. А во-вторых, она – человек верующий, православный, и она через любовь идёт – к детям, к актерам, ко всему.
Какая музыка актуальна сегодня для театра?
Просто так идти в одном направлении скучно. К тому же, всё зависит от ситуации: где-то нужна музыка мелодичная, а где-то – абсолютно корявая. В «Снежной королеве», например, Герда поет прекрасную песню о Христе, а вороны читают рэп. Ну и потом я очень люблю импровизацию. Вместе с Никой Косенковой, заслуженным деятелем искусств, тренером по голосу и речи, мы создали театр «Тембр». Ника вытягивала из актеров голос, слово, речь, а я с ними, с тепленькими, импровизировала, и они начинали входить в ритм, ловить интонацию, работать ансамблем.
Влияет ли личность актера на музыку в спектакле?
А у меня только так и бывает. Меня часто спрашивают: почему я часто беру не профессиональных певцов, а обычных актеров. А потому, что в них живое есть. Они проходят такой тренинг во время репетиций, что первый раз поют из рук вон плохо, второй – хорошо, а третий – идеально. В «Вишневом саде» в театре «ФЭСТ» у нас перед спектаклем звучат оперные арии – в записи, как память о прекрасном прошлом. А когда приходят зрители, появляются «слуги» и поют оперные арии, но поют просто, с фальшивинкой. Некоторых пришлось даже специально уговаривать не попадать в ноты. И чеховская ирония становится понятна.
Песенка Герды навевает пионерское детство…
А как же иначе? Я жила в этой среде, я училась в советской школе, я «совок» до мозга костей! Моя няня по утрам включала радио, а там «Эх, хорошо в стране советской жить!» А в консерватории первые два курса я училась у Вадима Николаевича Салманова и проходила с ним стилевую школу. И он, и Сергей Михайлович Слонимский приучали меня к тому, что не существует плохих жанров, что хороший композитор должен уметь все – написать песню, оперу, симфонию, сделать оркестровку. Нам показывали образцы песен Баннера, Соловья-Седого, Пахмутоваой. Сам Слонимский – автор опер «Мастер и Маргарита», «Мария Стюарт», написал «У кошки четыре ноги. Позади у неё длинный хвост. Ты трогать её не моги, не моги за её малый рост, малый рост» для «Республики ШКИД»! Надо у всего учиться и брать лучшее.
Текст – Литчасть МХАТ им. М. Горького.
