В Пешевар мы прибыли утром 28 июля. Город дышал на нас жарким влажным воздухом. На утренних, ещё пустых улицах дети играли в лапту, лишь изредка по улицам проезжали раскрашенные во все цвета радуги трёхколёсные мотоциклы моторикш.
Нам предстояло встретиться с начальником фирмы АТП, господином Каримом Наикнамом, перекусить, поспать, и , не мешкая отправляться в сторону Читрала, чтобы не терять время.
Пока проезжали насквозь город, нам попадалось огромное количество народных военных школ, кадетских корпусов и казарм.
Даже пакистанская крепость Балхисар, (не путать с афганской крепостью с аналогичным названием), вобрала в себя казармы пограничников, и английские чугунные пушки соседствуют с современным оружием.
Рынки , как и большинство рынков на Востоке, достаточно колоритные и имеют стойкий запах острых пряностей. На рынках, как и много лет тому назад, царит вечная суета и торг. Европейцу надо усвоить, что на рынках, каждый уважающий себя человек, просто обязан торговаться, чтобы не уронить лица. Это весёлое занятие доставит много удовольствия и продающему и покупающему, а также сэкономит массу денег.
В магазинах же, цены зафиксированы, и попытка поторговаться там, выглядит почти как попрошайничество. А попрошаек в торговых местах хватает с избытком. Иногда они появляются в компании макак резусов, с маленькими барабанами. Человек бьёт в барабан, макака танцует, потом оба просят «позолотить руку».
Денежная единица Пакистана- пакистанская рупия. На купюрах изображен портрет президента, и различные исторические памятники, в зависимости от достоинства купюры.
Полицейские на дорогах и блокпостах доброжелательные.
Вообще, любой приезжающий в Пакистан иностранец будет приятно удивлён отсутствием коррупции и доброжелательностью. Из уважения к седине Рената, один из полицейских офицеров распорядился выделить нашему каравану эскорт полиции, потом нас провожали уже две сменяющихся группы по высшему разряду.
На дорогах частенько попадаются раскашенные в яркие, тёплые цвета грузовики – «барбухайки». От базовой модели они отличаются расширенным салоном, деревянными резными(!) дверьми и огромным кузовом, который своей передней частью нависает почти над бампером.
Бампер разукрашен также причудливо и выступает далеко вперёд. Мы собственными глазами видели, как в недра бампера прячут сдохших в дороге куриц, чтобы они не портились, обдуваемые ветром. Колёсные арки изнутри тоже обильно украшены, и обычно там наварен год модификации грузовика.
Мы долго ехали по дорогам в направлении севера. Платные, ухоженные шоссе сменились грунтовками, и дорога запетляла по горам.
На подходах к Читралу, мы наблюдали, как местные жители выковыривают из языков снежника лёд, и транспортируют его к месту продажи.
Остановившись в Читрале, и окончив необходимые регистрационные формальности, мы получили разрешение посетить деревню племени калашей - Бамбурет.
Сами калаши считают себя потомками воинства Александра Македонского, ушедшими высоко в горы, чтобы не ассимилировать с туземным населением. По виду они вполне европейцы, многие имеют светлые русые волосы и голубые глаза. Мужская одежда партикулярна по-восточному и не отличается от нарядов остального мужского населения Пакистана, чего не скажешь о женской одежде. Пёстро украшенная, она издалека бросается в глаза. На голове женщины носят род тюбетейки с ярким длинным хвостом.
Названия деревенских забегаловок: Александр, Константин и.т.п. Попалась и вывеска «Шафик», что несказанно обрадовало Рената Ренатовича.
Приятно удивило, что почти во всех горных деревнях есть электричество и современный водопровод.
Мы завернули в местный садик, где перекусили плодами шелковичного дерева и урюком.
К вечеру в кишлаке проявились обычные кишлачные ароматы – горящий хворост в очаге, кизячный запах. Мне удалось добыть немножечко самогона, чтобы отметить приезд. Нашёл по запаху.
Вечером пообщались интеллигентнейшим господином Каримом, и горным егерем Амирали. Смысл разговора состоял в том, что мы решили двигаться на свой страх и риск, но в компании Амирали. Тот, будучи весёлым малым пообещал поддержать нас своим изобутаном, если вдруг окажется что примус, попавший в автокатастрофу вместе с Димой Чижиком, откажется повиноваться. Смысл сентенции сводился к тому, что, мол, братцы не переживайте, как-нибудь совместно управимся. Карим деликатно попросил совершать радиальные выходы без излишнего риска. Два человека, всё-таки это мало для больших высот.
Погода начинала меняться в сторону пасмурности. Так что решили отчаливать чем быстрее, тем лучше. Раньше уйдёшь – раньше придёшь.
Утром мы сделали одно дерзкое дело, - сбегали в местный полицейский департамент, засвидетельствовать почтение, и вернулись обратно с двумя полицейскими провожатыми, до Читрала. Начальство в Читрале распорядилось выделить эскорт.
К тому времени Рената уже именовали не иначе как Шафик, что звучит на Востоке более чем уважительно. У него интересовались, когда нас можно попотчевать едой (вдруг он строг к Рамадану, и будет недоволен, если пищу подадут днём). Ренат ответил лаконично, мол путешественникам на марше - послабление. Все согласились.
Наверх решили взять с собой карабин ТОЗ-17, случайно оказавшийся у Амирали.
Рано утром, наскоро попив чаю, мы покинули гостеприимную полянку во дворе уважаемого человека, в Шаграме, и собравшись двинулись в сторону Шехнияка. Шли мы по соседству с гружёным караваном и помаленьку входили в маршевую форму. Караванские предложили переложить нашу поклажу на ишаков, но мы гордо отказались.
С поклажей организм входит в работу быстрее, да и нет у русских скитальцев привычки пользоваться портерами (особенно на несложных участках маршрута). Как-то совестно.
Тут надо добавить, что к моменту начала сложных участков, караван уже растворился на местности, и мы сосредоточились на подходах.
По пути считали разновидности растений. Насчитали около двадцати семи. Тут росли и чабрец и мята, и валериана, и медвежье ушко, и шалфей и Иван-чай, и шиповник, и облепиха, и прочие растения, названия которых мы не могли вспомнить.
Из деревьев попадается огромное количество ивовых пород, гималайская (толстая) ель, берёза, арча.
Вечером, на стоянке в Шехнияке наблюдали любопытного корсака, но стрелять не стали, что зазря животину губить. Да и тем более, он невкусный.
Гюрзу, переползавшую тропу Ренат попытался поймать, но змея оказалась хитрее и ретировалась.
Если остановиться и оглядеться вокруг, представляется картина отрадная взору. Нас окружали пятитысячники.
Не хотелось ударять в грязь лицом перед офицером связи, и поэтому мы ускорялись как могли, чтобы не отставать.
Тем не менее, наша раскладка оставляла желать лучшего (не по нашей вине, конечно, а из-за форс-мажора). При пересчёте на четырёх человек, мы имели в активе все крупы и сублимированное мясо собственного приготовления (которое сварил Чижик, перед тем, как попасть в аварию). Однако, когда оказалось, что нас с Ренатом всего двое, мы с сожалением обнаружили отсутствие у нас какой-либо заварки, соли в достаточном количестве и сахара.
Однако, к нашему счастью, приправы, заварка, соль и сахар были у Амирали, так что вечерние обильные чаепития, которые вошли у нас в традицию, продолжились и на этот раз.
Ходовой режим мы себе выбрали следующий: сорок минут марш, двадцать минут отдых.
Начинался интенсивный набор по высоте. Мы двигались по камням, местами по тропе, помеченной каменными турами, переваливали неопознанные перевалы, вдоль реки Тирич-Гол, и держались, по нашим прикидкам севернее. Дорога наверх всегда захватывает, мысль парит себе спокойно в вышине, а тело само делает свою работу. Мозг включается только в трудных моментах пути.
В моренном кармане мы отметили первое падение на льду. А то неправдоподобно получается, - сходить в горы, и ни разу не упасть!
У пакистанского специалиста, сопровождавшего горного егеря, поломались солнцезащитные очки, и Ренат, обрадовавшись возможности помочь, выдал ему наши очки «консервы», из НАЗа. Так до конца маршрута тот и проходил, не снимая их, (если только на ночь).
В один из дней интенсивной тропёжки, мы решили не догонять Амирали, а немножко поотстать, и устроить ночёвку на значительном удалении от наших друзей, имея в предмете починку снаряжения, и приведение в порядок дневниковых записей. А то я совсем забросил бортжурнал, так как стоянку устраивали аккурат к темноте, а батарейки в налобном фонаре я экономил (мало ли что может произойти). Вставая на ночлег на подвернувшихся весьма кстати летовках, мы совершенно забыли, что запас воды во флягах – ровно полтора литра на двоих. А ближайшее озеро отстояло от нас весьма далеко, находясь на траверзе - через хребет. Поэтому варить ничего не стали, ограничились чаем.
С утра побежали на хребет, догонять Амирали. Парень, которому Ренат подарил очки, сидел на солнцепёке, на едва просматриваемой тропе, ведущей в место, где Амир разбил базовый лагерь.
Он завёл нас через склон на небольшое плато, которое имело источник воды, траву, и было расположено почти в центре вершинного кольца (как нам показалось). С плато открывался прекрасный вид на гору Ношак, на которую мы забирались ровнёхонько год назад с афганской стороны. Тирич-Мир скрывался за одной из вершин на юге.
После суточной вынужденной голодовки, разговелись макаронами, которые приготовил Амирали, увидя, как мы поднимаемся наверх.
Вечером на лагерь спустился туман.
На следующий день, сделав небольшой набор по высоте, встали лагерем рано, во вторй половине дня ещё засветло. Только собрали каменную стену вокруг палатки, - начался обильный снегопад.
К вечеру температура сильно упала.
