Все, конечно же, всё знают. Кто-то терпит, кто-то – если может – уезжает. Но Уфа не отпускает запросто… перефразировав бессмертное: можно вывезти непризнанного «культуртрегера» из Уфы, Уфу из «инфлюэнсера» не вывезти. Она останется навечно в «дискурсмонгере» определенной интеллектуальной хромотой на обе ноги.
Почему не миллионный…
На самом деле приговор это не только география, но и, как следствие, логистика. Какой же, к черту, из Уфы град-миллионник, если оная собою представляет слабо связанный конгломерат отдельных спальных гетто? Если оная считается такой «просторной» и настолько протяженной, что на территории Уфы легко вместились бы два (!) миллионных, но гораздо более компактных города, как Екатеринбург и Краснодар?
Вообще практически в любой другой стране (а по сравнению с Россией всякая страна по габаритам лилипут) Затон, Шакша, Инорс и Дема были бы отдельными муниципальными образованиями. Черниковка и за шесть десятилетий до сих пор не слилась с исторической Уфой в ментальном коитусе, сохраняя свой дуальный вайб от почти питерских кварталов сверху до детройтщины а-ля 80-е ближе к станции «Бензин». А уж максимовки, булгаковы, нагаевы и всяческая пастораль малоэтажная лишь подтверждают ранее ходившую в народе присказку «Уфа – столица деревень». Как подтверждают, собственно, и вынесенное тут в самый заголовок изречение о нашем городе за авторством Владим Владимыча, хотя и не того – не президента Путина, а лишь поэта Маяковского.
Что не дозволено пииту (слыть политкорректным) с царедворцем (называть своими именами вверенные вещи), дозволяется обычным людям. А именно давайте кликнем вики, обратимся к картам, ну и посчитаем…
На момент 2019 года население Уфы – аж миллион плюс 124 тысячи. Реальная Уфа, а не похожая на женщину, которую разносит после родов, или на раздутую через соломинку лягушку, совершенно точно не находится за Белой и Уфимкой, это – именно в пределах «полуострова», что образуется двумя нашими мелеющими речками. Причем и с северного направления реальная Уфа кончается с проспектом Октября. А до начала нулевых годов в ее состав мы отнесли бы и Сипайлово с огромнейшей натяжкой, только крохотный мосток чуть ближе к пивзаводу Пьяную дорогу и створ улицы Седова и Уфимского шоссе позволил вообще включить в систему пассажирских перевозок города.
Так что мы спокойно вычитаем из сегодняшней численности населения Уфы районы Демский (75 тыс. чел.), Калининский (205 тыс.), половину Кировского (165 тыс.), большую часть Ленинского (85 тыс.), в т.ч. далекую от урбана Нижегородку, Орджоникидзевского (165 тыс.) и анклав Октябрьского (245 тыс.), что располагается в далеком Зауфимье (Нагаево и проч.) Что в итоге получаем? Получаем мы оценочную численность уфимцев вряд ли более 650-700 тыс. душ. Открываем список городов России, видим там… Ижевск, Тольятти, Барнаул. Нравится соседство?
Почему не город…
То, что численность уфимских жителей искусственно в соображениях престижа, ништяков и привилегий, достающихся из центра, завышалась и в советскую эпоху, и сегодня по инерции (иначе нафиг было 10 лет назад включать в состав Уфы окрестные поселки?), выше выяснилось. Почему же мы и городом ее не можем с полным правом аккредитовать?
Не очень проницательный читатель возопит: мол, город – это сложные технические и архитектурные сооружения, это отсутствие упора на аграрный тип хозяйствования в занятости жителей такого поселения, это культура, наконец, шик, блеск и красота…
Реальность, пусть не очевидна, всё-таки не так уж труднообъяснима. Возьмем крупнейших, самых динамично развивающихся из соседей – Екатеринбург с Казанью. Например, последнюю (как и Уфу с Самарой, кстати) основали в доиндустриальную эпоху. Зато Самара и Казань находятся на Волге, древней транспортной артерии, что предопределило в них наличие довольно крепкого купечества, главнейшего, если сравнить с другими из сословий, выразителя тех ценностей, что позже с зарождением промышленности стали ценностями буржуазными.
Напомним, кстати, об этимологии буржуйства: слово «крепость» (-бург) в названии – первейший признак подлинного города. Там, где кремли были не деревянными и сохранились по сей день, там сами понимаете, насколько буржуазнее ментальность, чем менталитет типичного уфимца.
А столица Среднего Урала начиналась вообще… с завода, главного из атрибутов городов в те времена. И строилась она в отличье от ровесницы-Перми (est. 1723) компактно. На 13 лет опередив к тому же основание Челябинска, который был в итоге в силу близости к Екату обречен на вечный статус «спутника».
Такова и суть своеобразной травмы (родовой) Уфы. Наш случай как ничто другое иллюстрирует зато, насколько братскими являются народы русский и башкирский. Ведь в структуре социумов этих этносов немного места остается коммерсам, предпринимателям, т.д. В них даже окультуренная да на буржуазный лад наследственная знать не научается предпринимать, лишь имитирует оргазм «успеха», ну а люд работный, черносошный, даже поменяв соху на заводской станок, ментально остается жителями деревень. И это не трагедия, нам просто нужно понимать такие вводные, чтоб развиваться дальше, исходя из этих вводных, а не розовых очков на собственный же счет. Не принимая тут в расчет Москву, отметим, что практически все самые лидирующие в нынешней России города основаны по духу предприимчивыми пейсмейкерами. Участь прочих – догонять, копировать и адаптировать.
Есть и еще один довольно неблагоприятный фактор, только более сегодняшний, чем все эти преданья старины глубокой. Те масштабные инфраструктурные проекты, что совместно развиваются Россией и Китаем нынче, если вкратце, регион пока обходят стороной: новый ход Транссиба огибает нас, слегка цепляя только захолустный Янаул на самом севере республики, а автомагистрали через Казахстан выруливают чуть южней, на Нижнее Поволжье. Так Уфа год из году утрачивает то громадное свое транзитное значение, которое имела всё ХХ столетие. Ведь именно благодаря нему столь смачный кус промышленности был эвакуирован сюда во времена войны и тут же прописался, именно благодаря нему недвига в городе одна из самых дорогих в стране, и именно поэтому (хотя башкирской нефти почти больше нет) у нас имеется внушительный набор нефтехимических и прочих производств. А значит: денег на излишества – как фестивали, марафоны, арт-пространства и тому подобный рЕп от позолоченной уфимской молодежи, прописавшейся в российских чартах. Никогда не стоит забывать, откуда что произрастает.
Ну и, к сожалению, нередко жители других российских регионов подмечают: люди, мол, у нас в Башкирии подчас довольно злые на язык, завистливые, жесткие. Причем наверно из разряда присказки про курицу и яйцо вопрос «что было раньше?» - эти жесткость с нетерпимостью или проблемы с качеством уфимской жизни. Согласитесь, можно трактовать и так, и так. Но в любом случае необходимо исправляться. Без малой толики расслабленности (coolness) и умения не только говорить, но и вдобавок слышать далеко мы не уедем, тут сомнений нет.
Что дальше?
Дальше делается ныне, происходит с нами в этот самый миг и в этот час, и в этот год. The time is now! Мы не были б собой, не подсластив такую бочку дегтя напоследок ложкой меда. Где-то начиная с середины этого десятилетия, со знаменитых саммитов, что впрыснули в региональные расклады множество не достававших тут ресурсов, компетенций и т.д., пожалуй, можно с осторожным оптимизмом наблюдать рост качества локальной жизни. Наконец, накоплена критическая масса тех людей, идей, прожектов, что в режиме инициативы частной, низовой, народной, мы не побоимся этакого слова, делают нашу жизнь в нашем городе комфортнее и интереснее. Пусть не благодаря, но вопреки. Дорогу осилит идущий.
Опубликовано в журнале Aksakov, декабрь 2019 г.
