Начало поэмы здесь
* * *
И волк мелькнул в степи ковыльной…
Сердца забились. Крик, азарт!
К добыче, злой и непосильной,
Другие беркуты летят.
Старик неспешно колпачок,
С головки беркута снимает,
И как, заученный урок,
С руки его тот вверх взмывает,
И в небо прянул, закружил,
И ввысь кругами он поплыл.
Вся свита шумно вместе с ханом
За грозным беркутом следят,
И скачут степью, по курганам,
По рощам мелким, по бурьянам,
Полёт орла они хотят
Из виду все не упустить,
Добычу хану подхватить.
Уж еле-еле беркут виден,
Коня торопит наш старик,
Он сам к спокойствию привык,
И шум и гам ему не свычен.
Но беркут знает свой маневр,
И вот уже на волка мчится,
Рисуйте жизненный пример –
Вот волк под ним силён и сер,
В жестокой битве с визгом злится.
Вот снова вверх орёл взлетает,
И снова падает он вниз,
Он волка яростно терзает,
И в схватке беркут побеждает,
Он в битве стоек, как ирбис.
* * *
И аксакала перед очи
Наш хан восторженно зовёт,
Его сейчас мы не порочим –
Теперь азартом он живёт.
«Возьми табун коней ретивых,
Другой и третий получай,
Возьми и гурий ты красивых,
А нам ты беркута отдай.
Он сердце так утешил наше,
Отвагой дивной подивил,
Твой беркут – джинн, его нет краше,
Твою я птицу возлюбил.
Я дочь твою в гарем возьму,
Женою первой она станет,
Тебя я в стражники приму,
Знай, слово хана не обманет».
Но горд ответ был старика
И даже больше – свысока.
«Нет, хан, мой беркут без цены,
Гарем твой дочери не нужен,
В своей степи с людьми я дружен,
И мне они, как я верны.
В степи я рос, в степи я жил,
Всегда на воле, на свободе,
И дочь свою я там растил,
На солнце, ветре, на природе.
Похвальна, хан, мне честь твоя,
Но беркут мой есть жизнь моя».
Хан мрачно губу закусил,
На старца глянул, глянул снова,
«Добро», – подумал он сурово,
И мысль он злую затаил.
* * *
Невесел хан. Ему уж снятся
Полёты беркута везде,
Желанья страстные теснятся,
А страсть всегда ведёт к беде.
Скорбит он, мыслью отягчённый,
И совесть в нём давно мертва,
Хан мочит стрелы в злобе чёрной,
Звенит в напряге тетива.
Убить втихую аксакала,
Так хан решил, чтоб птицу взять,
Душа его уже молчала,
И он не ищет в ней устало
Причин, чтоб совесть оправдать.
И как разбойник он крадётся,
Находит тайно старика –
Увы, в нём ум не содрогнётся,
Не дрогнет ханская рука.
Хан лук свой тихо напрягает,
Желанье слаще, чем гарем,
Он словно заговор читает, И губы шепчут между тем:
«Лети стрела, звени в полёте,
И жертву молча, ты пронзай,
Дождался я своей охоты –
Моё желанье исполняй».
И пал старик, душа простая,
В степи безгласен он лежит,
И кто ж, убийце воздавая,
Теперь за старца отомстит?
* * *
Исполнив скрытно злое дело,
Спешит хан беркута забрать,
Но тот на хана мчится смело –
Сумей с ним, грешник, совладать!
Вот беркут с силою наносит,
Убийце первый свой удар,
И в душу хана дерзко вносит
Он страха жуткого пожар.
Хан мчит скорей, коня терзает,
И страх растёт в душе пустой,
А беркут снова ударяет
Его со злобой роковой.
Вот где возмездие Аллаха!
Он в страшной ярости теперь,
А хан в сетях судьбы и страха
Уже не воин, как не мерь.
Орёл, то клювом, то когтями,
Терзает хана, жертву зла,
Удар, удар, удар крылами
И вышиб хана из седла.
* * *
А баи ищут падишаха,
Где он, владыка их родной?
Он может их послать на плаху,
Он их Аллах, он Бог земной.
И дальше ищут они хана,
И каждый мысль свою таит,
Чем этот поиск им грозит?
И вот в бурьяне, у кургана,
Открылся им ужасный вид.
И свита вздрогнула от вскрика,
И ужас вмиг по ней прошёл:
На Боге их, на их владыке,
Сидел разгневанный орёл!
Глаза его огонь метали,
А грозный клёкот ликовал,
И он, могучий и надменный,
Вцепившись хваткою железной,
С презреньем жертву озирал.
* * *
А где-то в далях Казахстана
Альжан охотилась с орлом.
С ней был джигит. Молва пространна,
И прихотлива и туманна
За ними шествует тайком.
* * *
Катится время – мера злая,
Всё превращая в тлен и в пыль,
Звенит, звенит седой ковыль,
И к прошлой жизни возвращая,
Расскажет вам другую быль.
г. Челябинск,
1957–2001 гг. Начало поэмы здесь
Tags: ПоэзияProject: MolokoAuthor: Кухарев А.
Книга "Мы всё ещё русские" здесь