Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть16 Часть 17
Саня негромко произнёс – это был то ли вопрос, то ли утверждение:
- Значит… Капитан Ермаков… мой… отец…
Последнее слово он произнёс невнятно, поспешно. Михаил и Марика ответили одновременно…
За окном стояла глубокая ночь. Саня осторожно прижался к Марикиному животику лицом, замер. Шёпотом сказал:
- Пап… он настоящий моряк… как мы с тобой…
Пап!.. После того, что Саня услышал этой ночью, он так тепло произнёс это слово… Михаил кивнул, поспешно отошёл к окну, скрывая слёзы…
Саня подошёл к отцу. Михаил повернулся. Обнял сына.
-Саня… мне никогда не было так страшно…ни в каких морях… ни под какими выстрелами… как в роддоме. Марике…маме… было очень тяжело.
Санины – Марикины – брови опять с болью изогнулись.
- А потом родился ты… Сын, это было таким счастьем…
Потом, сдерживая улыбку, строго сказал:
-Ну, а теперь рассказывай, нахимовец Скворцов… откуда..всё знаешь?.. Про капитана Ермакова?..
- Есть рассказывать, капитан второго ранга!
Потом тоже улыбнулся:
-Так просто, пап… Там, в госпитале… Я вроде бы без сознания был. Но слышал…разговор, – Саня запнулся – разговор… Андрея Степановича… с врачом. О группе крови. – Саня опять запнулся. – Капитан Ермаков сказал, что он…мой… отец…
Последнее слово Саня будто бы глотнул.
Марика встала.
- Уже очень поздно, пора спать.
Они вышли с Саней. Михаил заметил, с какой заботой Саня поддерживает мать, с какой любовью смотрит на неё… который раз поразился единству матери и сына…
Когда Марика вернулась в комнату, Михаил заговорил:
- Тогда… на берегу… Я страшно ревновал… Я так завидовал Андрею… Кричать хотелось… на весь белый свет…
Он замолчал, сжал виски ладонями – ясно было, что та боль не оставила его до сих пор. Марика подошла к мужу. И вдруг опустилась перед ним на колени.
- Мишенька…
Она молчала, дыхание её было прерывистым.
- Мишенька… прос… - оборвала слово -нет… никогда… никогда… не прощай меня… То, что… ты… бил меня…тогда, теми ночами… Это нельзя сравнить с…болью, что ты пережил …там… Я знаю…
Михаил страшно испугался, поднял жену на руки, прижал к себе. Потом повторил:
- Я… страшно ревновал… Но понимал… видел…как это… было… невероятно…красиво – ты и… Андрей… в волнах…с отражающимися звёздами… Твои распущенные волосы… Андрюхины руки…
-Мишенька… не надо… не надо, Мишенька… - умоляюще шептала Марика.
-Я понимал…что так могло быть… только у вас с ним… Я понимал, что я – другой… Что у нас с тобой… было бы всё по-другому… наверное, буднично… Я держал тебя…и себя в…такой ненужной строгости… я стеснялся… чувствовать, сдерживался… и… было…поздно… А Андрюха… Разве ж он виноват в том, что… мы с тобой… полюбили друг друга раньше…
Михаил перевёл дыхание, горько замолчал.
- Саня… Я любил и всегда буду любить его. Он родился от той любви… Он так похож на тебя… и…я до сих пор чувствую, как он… отвечал мне… ещё до рождения…У нас с ним уже тогда была связь…отца и сына…
Марика тихо плакала. Михаил на руках отнёс её в спальню. Она и во сне продолжала тихо и горько всхлипывать. Михаил тоже задремал тревожным сном.
Открыл глаза от того, что его весело тормошил Саня:
- Отец, пора на пробежку! Погода отличная!
Михаил тревожно спросил:
- А мама?..
- Завтрак готовит, - улыбаясь, сказал Саня.
…Когда Марика оставалась одна, она с затаённой радостью чувствовала, что ребёночек очень похож на Мишку. Она ждала рождения малыша – так хотелось обрадовать Мишку!
-Мишка, Мишка… - горько-счастливо вздыхала Марика… - как же это всё… у нас… получилось… как не думалось-не гадалось…
После того памятного ночного разговора Михаил заметил, что Саня избегает общения с капитаном Ермаковым. Ведёт себя так подчёркнуто отчуждённо, что в Андрюхиных глазах появилось горькое непонимание, а потом - безысходная тоска… У Мишки сердце разрывалось. Попробовал поговорить с сыном. А Саня поднял руку… совершенно, как он… или…совершенно, как Андрюха… и твёрдо сказал:
- Двух… отцов не бывает.
Вот так… И от кого эта твёрдость?...Андрюха – кровный Санин отец. Он, Мишка, сам воспитывал в Сане эту твёрдость, необходимую будущему офицеру…
Как мог, Михаил строго сказал:
- Бывает, сын. Ты ещё многого не знаешь, что бывает в жизни. Не спеши судить… я в твоём возрасте тоже ни в чём не сомневался… Тоже был уверен, что в моей жизни всё будет чётко и ясно…Думал, по полочкам всё разложу. Это- сюда. А вот это – туда! И- точка!.. Но жизнь – это другое, сын…
Михаил понимал, что это – обычный максимализм юности. Или белое, или – чёрное… Время непременно всё расставит по местам… Но страдал за Андрюху, за друга…
С годами только укрепилось их с Андрюхой бесценное умение – то, с курсантской юности – понимать друг друга без слов. Отвечая на боль в Андрюхиных глазах, Мишка объяснил:
-Андрюха… Так получилось… Мы с Марикой… рассказали всё… Саня всё знает…
Андрей горько усмехнулся…
-Да, он не всё понял! – горячо заговорил Михаил. – А что ты хотел… от пацана?! Мы с тобой…много понимали?.. Как всё… случилось?.. Давай подождём… Скажи лучше, как Сашенька?.. Кого ждёте? Сына?
Андрей немного оживился.
- У меня дочь будет. Я знаю. Чувствую, Мишка…
-Это хорошо…Что чувствуешь, - обрадовался Мишка. - А Сашенька?.. тоже девочку хочет?
-Не знаю, - с таким холодным безразличием сказал Андрей, что у Мишки сердце оборвалось. Значит, всё по-прежнему…
К Сашеньке Андрей относился с таким же холодным равнодушием. Иногда оно сменялось вежливым удивлением – когда по ночам Сашенька отчаянно пыталась хоть как-то вернуть то, что было у них с капитаном Ермаковым там, в госпитале… в те их незабываемые ночи, когда она, девчонка, так уверенно, откровенно и бесстрашно решилась на…всё… Она так любила капитана Ермакова, что ни времени подумать о его чувствах, ни места в сердце для таких мыслей просто не было…
Следствием тех ночей был ребёнок у неё под сердцем.
Так же удивлённо вежливо капитан Ермаков отстранял Сашеньку одним только взглядом – когда она пыталась выяснить, почему он пришёл домой под утро или вообще не пришёл…
Но Сашенька упорно не хотела видеть ни эту холодность, ни вежливое удивление. Она ждала своего капитана. Распускала волосы. Расстёгивала пуговицы домашнего халатика – так, чтобы он видел, что под халатиком ничего нет… Как тогда, в госпитале. И ждала…
Когда Андрей впервые привёл её, уверенную в своём счастье молодую жену, на семейный вечер в Дом офицеров флота, Сашенька чувствовала, как она красива, гордилась этим – что она, такая красивая, рядом с капитаном Ермаковым, она – его жена… Потом Андрей пригласил на танец эту женщину… Волосы – в крупных чёрных кольцах. Огромные чёрные глаза – они поразили Сашеньку какой-то затаённой, словно застывшей грустью… Женщина была такой тоненькой, хрупкой, что казалась невесомой…Сильные руки Андрея подчёркивали эту невесомость. Пока шли от стола, он так бережно…даже невесомо держал её смуглую ладонь в своей руке… а потом так же невесомо её ладони лежали у него на погонах. Сашенька даже заметила, что у неё вздрагивают ресницы… Она не поднимала глаз. А Андрей!.. Как он смотрел на неё!..
Сашеньку пригласил друг Андрея, капитан Скворцов. Он шутил, говорил Сашеньке какие-то комплименты. Она рассеянно улыбалась, но ничего не слышала. Она видела только Андрея и эту смуглую, невероятно тоненькую женщину…
Ночью, прижимаясь к мужу, Сашенька смело спросила:
- Ты любил её? Да?
И поразилась, что ответ Андрея был таким незамедлительным:
-Любил. И люблю. Тебе это вообще знать не надо.
-А…как же мы?.. – растерянно прошептала Сашенька. Капитан Ермаков поднялся. Закурил, подошёл к окну.
-У нас будет ребёнок. Ты моя жена. Всё.
Поднял руку:
- Разговоров на эту тему больше не будет.
Прикрыл окно – ночной ветер с моря был свеж… Заботливо укрыл Сашеньку одеялом. И ушёл в другую комнату – до утра…
Продолжение следует…