Словно мантра повторяются фразы: «Пушкин дал в долг на приданое. Гончаровы деньги не вернули». Есть другая версия: долг вернули. Необычным способом.
Денежные дела Гончаровых и Пушкин
В XIX веке существовало понятие «входить в семью». Жениться или выйти замуж – стать частью другой семьи. Беды и радости становятся твоими.
Гончаровы были на грани разорения. Пушкин это знал. Его никто не вынуждал к браку. Наталья Ивановна Гончарова отказывалась выдавать дочь замуж без пошива приданого - Пушкин дал нужную сумму в долг.
В мае 1830 года в имении Полотняный Завод между Афанасием Николаевичем (дедом Натали) и Александром Сергеевичем шли переговоры о приданном. Тогда впервые зазвучала тема «памятник Екатерине II». Поэт называл «медная бабушка».
Большую бронзовую скульптуру хотели продать на лом, чтобы получить наличные. И из денег от продажи – вернуть те самые 11000 рублей.
История продажи памятника строится на догадках и предположениях.
- Гончаровы заключали лишь устные договоры с Пушкиным.
- В письмах поэта и родственников Натали есть упоминания.
- А архивы других участников: князя Мятлева, ростовщика Юрьева, Чарльза и Франца Бергов не изучены.
Хронология продажи бронзовой бабушки и возврата долга такова.
Занимался продажей Пушкин
О чем говорили Александр Сергеевич и Афанасий Николаевич в мае 1830 года – мы не знаем. Писем нет. Дальнейшая переписка говорит о том, что за Натальей Николаевной давалось приданое: драгоценности, 200+300 крепостных, заложенные в ломбарде алмазы. Сшитые вещи, презрительно называемые влюбленным мужчиной «тряпки».
Афанасий Николаевич пытался продать скульптуру Екатерины II. У него не получилось. Пробовал это сделать и Пушкин. Например, он предлагал ее И. Мятлеву. Уклонился от покупки, но и не отказался наотрез. До февраля из переписки видно, что поэт – посредник между собственником и потенциальным покупателем.
На годовщину свадьбы дедушка отдал долю в этом памятнике или внучке, или ее мужу. Живущие постоянно в Петербурге молодожены продают – и возвращают долг за «тряпки». Остальное – владельцам. И теперь А.С. считает бронзовую фигуру своей собственностью.
С февраля 1832 года поэт и его жена пытаются реализовать бронзу на лом и как художественное произведение.
В письмах Александр Сергеевич называет «медную бабушку» своей:
Нащокину, 2 октября 1832 года: «Мою статую еще я не продал, но продам, во что бы то ни стало».
А.Бенкендорфу: «я велел привезти ее сюда».
Весной 1832 года памятник привезли в Петербург. Поставили в доме Алымовой на Фурштатской улице, где жила семья поэта. И собственник А.С. Пушкин, вероятно, в первый раз ее увидел. Если раньше фигуру предлагали как лом бронзы, то теперь поэт пишет шефу жандармов о прекрасном произведении искусства, которое можно и нужно установить в Царском Селе. Цена 25000 рублей.
Статую осмотрели 12 июля академики. Цену одобрили: только бронзы на 12 тысяч. Изготовление аналога обошлось бы в 3-4 раза дороже.
В Министерстве Императорского Двора появилось отдельное дело о покупке памятника. Но приобретать не торопились.
В феврале 1833 года Наталья Николаевна Пушкина писала министру князю П.М.Волконскому. 25 февраля ей вежливо отказали: недостаток средств для покупки статуи.
Архитектор Монферран предлагал установить ее во дворе Академии художеств (письмо от 7 марта 1833 года). Отказался император Николай I и от этого предложения.
Семья поэта переезжала, но многопудовую вещь с собой не перевозила (это расходы). Владелице доходного дома Алымовой хранить ее тоже не хотелось. Статуя оказалась на заводе Чарльза Берда.
Хозяйка дома Л.М. Алымова получала от Пушкина записку: «Покорнейше прошу дозволить г-ну Юрьеву взять со двора Вашего статую медную, там находящуюся».
Как были возвращены деньги на приданое жене
Кто такой этот Василий Гаврилович Юрьев? Это известный петербургский ростовщик. У которого Пушкины постоянно брали в долг деньги.
Векселя хранятся очень бережно и сейчас. На них есть записи: о частичной оплате, об оплате Опекой над детьми (уже после смерти поэта). Изучив эти финансовые документы, можно заметить два факта. Оплата происходила всегда:
- Постепенно (частями)
- С опозданием.
Кроме векселя от 22 апреля 1835 года на 6500 рублей ассигнациями. Предположение, что в тот день у поэта появились деньги и поэтому вексель погашен, – ошибочное.
Именно 22 апреля Пушкин писал А.Х. Бенкендорфу о своих долгах: «в течение последних пяти лет моего проживания в Петербурге я задолжал около шестидесяти тысяч рублей».
Т.е. 6500 рублей для уплаты долга у Пушкина ну никак не могло появиться. Да еще в срок и сразу вся сумма.
Считается, что должник-поэт продал ростовщику Юрьеву свою «долю» в скульптуре. Потому что
- Статуя не числится как собственность поэта после его гибели
- Пушкин перестал упоминать «медную бабушку»
- А Юрьев – активно участвовать в делах продажи заводчику Бергу
- Неликвидом активно занялись старшие братья Гончаровы:
Отрывок из письма Ивана к Дмитрию 28 декабря 1835 года: «Что касается покупки памятника, Носов утверждает, что Берд не хочет приобретать на условиях, которые ты ему предлагаешь. Но тем не менее, я на этом не остановлюсь и пошлю Юрьеву, который мне дал надежду, что он это устроит».
В продаже принимают участие поверенный Гончаровых Носов и В.Г. Юрьев, у которого свой интерес.
За какую сумму продали Чарльзу Берду – непонятно. Спустя лет 30 Сергей Николаевич Гончаров и его племянник Дмитрий Дмитриевич считали, что за три тысячи. Оба не участвовали в сделке, могли ошибиться. И неясно: три тысячи ассигнациями – мало. И три тысячи серебром – тоже (= 10500 асс.).
Владелец литейного завода Чарльз Берд купил и ждал подходящего покупателя.
О возврате долга за сшитое приданое
Вы скажете: «Долг 11 тысяч, а получил 6500. Где остальное?» Но это было личное дело Пушкина: почём продать. Рассчитывал на одну сумму, получилась другая.
Другие статьи увидите, если нажмете ниже: 👇👇👇👇👇