В славном городе Бобруйске в доме купчихи Кацнельсон, где вместо задорной и властной Паи-Брайны Кацнельсон теперь жили книги, был обеденный перерыв. С приходом, а, вернее, с появлением - внезапным и загадочным молодого своего помощника, Ольга Ивановна больше всего полюбила именно обеденные перерывы, потому что в это время они с Сущностью (он так и не определился с человеческим именем) вели долгие разговоры и пили китайский чай пуэр, спертый Сущностью из коллекции одного олигарха. "Он ничего и не заметят, подумаешь, блином чая больше, блином меньше", думал он утаскивая дорогой и ценный блин пуэра пятидесятилетней выдержки. Ольга Ивановна поначалу чай этот не поняла - пахнет землей, да и заваривать надо не так, как она привыкла. Но ее помощник был настойчив, сказал, что этот чай принесет ей здоровье и долголетие и она смирилась и даже начала получать от странного напитка удовольствие. В тот день, а именно 25 декабря 20... года чаепитие не задалось. Молодой человек бродил среди полок с книгами, проводил пальцем по корешкам, вытаскивал одну за другой, пролистывал и словно что-то искал.
- Да, что с вами такое сегодня? - не выдержала Ольга Ивановна. Она полюбила этого странного человека, не до конца верила в его россказни, хотя, с другой стороны, как ни поверить, если он ей показал сотворение мира, да и потом, любое событие во Вселенной мог явить по первой же ее просьбе.
- Пожалуй, попрошу у вас помощи, я думал, я знаю все, но вот сейчас... - он замолчал.
- Ну, ну, - Ольга Ивановна сгорала от любопытства.
- Как вы называете то чувство, когда болит вот здесь? - он прикоснулся рукой к левой стороне груди, где могло бы быть его сердце.
- Душа болит, - тут же поставила диагноз библиотекарь.
- А почему она болит?
- Давайте разберемся. Вы опечалены?
- Да, но почему?
- Болезнь, несчастье с близкими?
Он посмотрел на потолок, потом отрицательно покачал головой.
- Несчастная любовь?
Он рассмеялся.
- Стресс? Погода? Предчувствия?
- Нет, нет, нет!
Она задумалась. У нее самой душа болела за мужа и детей, за пожилых родителей, за то, что книжек стали меньше читать и за то, что мир становился с ног на голову, еще ей было стыдно за некоторые выпаленные в гневе слова и некий поступок, при мысли о котором, она покраснела и ее тут же осенило.
- Вас совесть, случайно, не мучит?
Он задумался, а потом, как ни странно, радостно рассмеялся.
- Точно! Это же муки совести! Как я сам не понял!
- И чему вы так радуетесь? Расскажите, что там у вас за скелет в шкафу.
- Несколько лет назад я убил человека.
Ольга Ивановна замерла.
- Вы? Не поверю! Это была случайность?
- Нет, намеренно, я заставил его пойти на верную гибель, иначе мне бы не вернуться домой еще много-много лет. Я и забыл о Костике, а вот что-то свербит в груди уже несколько дней. И что мне теперь делать?
- Не знаю. Вы сожалеете о содеянном?
- Не особо, мне хорошо было дома, а теперь и здесь.
- Сожалеете, не лгите, иначе не было бы жжения в груди. Вам надо... - она хотела сказать "пойти в церковь", но зачем идти к посредникам тому, кто сам может поговорить с Главным. - Вам надо... раскаяться?
- И что?
- Станет легче.
- Кому?
- Вам конечно! Вашего Костика уж не вернуть.
- Почему не вернуть?
- Что за глупый вопрос! Хотите попробовать воскресить, так он уже сгнил давно, извините за такие подробности.
- Зачем мне его воскрешать, да и на это лимит уже исчерпан, впрочем, если я могу сделать так, что он не погибнет...
- Но он уже погиб!
- Все забываю, вы никак не осознаете то, что время не линейно!
- Это невозможно.
- Поспорим? Вот только я не смогу забрать свой выигрыш. Если все получится, мы с вами никогда больше не увидимся, - Сущность совсем загрустила. Он привык к Ольге Ивановне, полюбил этот старый дом, где все еще витал призрак Паи-Брайны, полюбил этот город, полюбил людей, полюбил зефир и чаепития и ему очень не хотелось все это оставлять. Но Костик! Костик, в чье тело он был сослан и кого он так подло подставил! Костик не давал ему покоя и боль в груди становилась все сильнее.
- Я пойду, Ольга Ивановна.
- Как? Вот так, сразу? Погодите, может быть...
- Нет, я обязан. Прощайте.
Он подошел к ней, поцеловал ее в лоб, благословляя и быстро ушел. Не оглядываясь.
- Но, но... - она не могла прийти в себя, все произошло так быстро, стремительно, что она не успела ни свыкнуться с печальной новостью, ни осознать ее, ни подготовить себя...
Ольга Ивановна расплакалась. Она знала, что никогда больше не увидит этого милого человека со странным именем Сущность.
А тем временем Константин Евгеньевич Щерба забыл что-то важное. Вроде бы он куда-то собирался, но вот куда?
- Танечка, я тебе не говорил, куда я хотел отправиться? - прокричал он жене, возившейся в кухне.
- Костик, - прокричала та в ответ, - ты клятвенно обещал мне завязать с этими путешествиями, если нарушишь обещание, я тебя лечить не буду, помрешь от какой-нибудь родильной горячки, а я пальцем не пошевелю!
Она что-то еще ему кричала, но он не слышал. С ним происходило что-то странное: голова кружилась и болела, он медленно лег на диван и закрыл глаза. Он никогда не верил громким фразам, вроде "волосы встали дыбом", а вот теперь кто-то незримый мягко, но настойчиво ковырялся в его голове, ему казалось, что его мозг лепят заново, делая из него совсем другого человека. А потом последовала вспышка - яркая, яростная и удар прямо в черепе.
"Все, добегался, инсульт!" подумал Костик и перед глазами замелькали ужасные картинки - больница, аппарат ИВЛ, он сам - беспомощный и жалкий, потом... потом стало так страшно, что она заорал:
- Тааняяяя!!! - вскочил с дивана, подвигал руками, ногами, повертел головой, вроде бы все работает.
- Что? - жену напугал так же, как и самого себя.
- Танечка, инсульт, умоляю, любимая, не отдавай в больницу, не интубируйте, не хочу овощем, - он упал на колени и целовал ей руки.
- Костя, что за цирк, ну-ка встань и посмотри на меня.
Испуг испугом, но жена была хорошим врачом и внимательно осмотрела любимого мужа.
- У тебя не инсульт, а приступ идиотизма! - вынесла она диагноз и пошла на кухню доваривать обед.
- Надо бы все-таки сделать МРТ, - сказал ей в спину Костик и опять задумался о том, что же он собирался делать. Вроде бы у него были способности... а вот какие и к чему? Он никак не мог вспомнить, потом глянул на письменный стол, на открытый ноутбук, на начатую книгу об убийстве Джона Фицджеральда Кеннеди и вспомнил. Вспомнил, что эту книгу он писать передумал, а придумал написать об удивительной женщине, купчихе первой гильдии Паи-Брайны Кацнельсон для чего ему срочно надо сначала в Бобруйск, потом в Петербург, а потом... кто знает!
А тем временем где-то в самом центре Вселенной Главный усмехнулся и погладил переливающуюся Сущность по голове? Или что там у него было в таком состоянии?
- Не ошибся я в тебе, растешь, моя любимая отрыжка мироздания, молодец! И человеку жизнь обычную, спокойную обеспечил и себе индульгенцию выправил. Куда теперь?
- В Бобруйск. Мы с Ольгой Ивановной чай не допили.
- Ну, беги, беги, навещая меня почаще, скучаю я, - Главный ласково посмотрел на первенца и углубился в отчеты службы по доставке иммигрантов из созвездия Лебедя. Он не обратил внимания, что Сущность уж больно рвалась обратно и как-то по-особенному переливалась и искрилась, так же он не посмотрел, какую именно мысль первенец внушил покорному Костику.
А Сущность неслась к земле, предвкушая чай, зефир, долгие разговоры с Ольгой Ивановной, а также визит Костика в славный город Бобруйск.
А тем временем та часть небесной канцелярии, которая отвечала за ткань повествования жизни на планете Земля, ругаясь и проклиная Главного и его любимчика (и ничего им от этих проклятий не было, между прочим, потому что найти работников в этот отдел - дело практически невозможное, так что с имеющихся сдували даже не пылинки, а кварки) перекраивали ту самую ткань так, чтобы закрыть прорехи, убрать лишнее, тут ушить, там выточку сделать, потому что один единственный человек, чья смерть поменялась на долгую и счастливую жизнь, меняет все вокруг себя и нужно приложить много усилий, чтобы заново вписать его в Книгу Живых. Существа, ответственные за этот процесс были калачами тертыми и, пощелкав ножницами и иголками, подправили, подклеили, дошили и жизнь на планете Земля пошла своим чередом.
А тем временем Сущность уже утешала плачущую Ольгу Ивановну и отпаивала ее коллекционным шампанским, спертым из коллекции того же самого олигарха. "Подумаешь, одна бутылка", думала Сущность, "он и не заметит!"