Во второй раз Генсбур женился в 1964 году. Женой его стала Франсуаз-Антуанетт Панкрацци – «княгиня Голицына», как ее иногда называют в прессе. Собственно, «княгиней» Панкрацци была «по первому мужу» — князю Голицыну.
Генсбур и Панкрацци прожили вместе не так долго — всего два года. Семейная их жизнь была, мягко говоря, небезоблачной. И закончилась она предсказуемо — разводом. Спустя некоторое время, правда, пара воссоединилась. И Панкрацци даже родила Генсбуру второго ребенка — сына по имени Поль (первой в этом браке, в 1964 году, родилась дочь Наташа). Но отношения это не спасло.
Именно тогда, не до конца еще расставшись с Панкрацци, Серж влюбился. В Брижит Бардо.
Роман их был также недолгим. Зато очень бурным.
Он называл ее БеБе. И они проводили вместе бесконечное количество времени, несмотря на то что Брижит Бардо в это время была замужем за «импозантным плейбоем» и миллиардером Гюнтером Заксом. Тот, зная, конечно, об этом романе жены с Генсбуром — о нем трудно было «не знать» — убеждал себя в том, что, появляясь с тем на людях, Бардо просто хочет заставить его ревновать. Не может быть, думал он, чтобы она действительно влюбилась в этого Квазимодо. Но он ошибался.
Генсбур и Бардо любили и вдохновляли друг друга.
«То была безумная любовь — такая любовь бывает только во сне, любовь, которая останется в памяти», — писала позже Брижит Бардо в своих мемуарах.
Так и было. Соприкоснувшись однажды, какое-то время они «звучали в унисон». Они почти не расставались. Вместе выступали в телешоу, вместе выбирали дом для Генсбура (Rue de Verneuil), вместе творили.
Именно тогда Серж выкрасил все стены в черный цвет и развесил по всему дому портреты Брижит Бардо.
Именно тогда, вдохновленный, Генсбур, в течение одной ночи написал сразу две песни, которые в будущем стали хитами: Bonnie and Clyde и Je t’aime.
Хотя, признаться честно, я не очень понимаю восторгов по поводу конкретно этой композиции. Но вот… «народу нравится». (с)
Что же касается второй песни, то она действительно прогремела на весь мир.
Причем записывал Генсбур ее с двумя своими женщинами. Первый раз — с Брижит Бардо, которой она в свое время и была посвящена.
Второй раз — с Джейн Биркин. Об этом мы поговорим, когда придет время, а пока что… Пока что судьба песни казалась печальной. Дело в том, что Бардо, послушав записанную уже песню, испугалась реакции общества (и не зря, конечно!).
Позже… много позже она напишет — и о своих чувствах к Генсбуру, и о совместном их творчестве:
«О такой любви можно только мечтать. Записывая поздно вечером в студии Je t’aime… moi non plus («Я тебя люблю… я тебя тоже нет»), мне было слегка стыдно изображать перед работниками студии любовь с Сержем с помощью стонов желания и счастья. Но ведь я лишь играла ситуацию, как на съемках фильма. Это было хорошо, это было прекрасно, это было чисто, это были мы».
А тогда… Тогда Брижит разрывалась между желанием быть с Генсбуром и сохранить отношения с Гюнтером Заксом. Именно поэтому Je t’aime (в записи Генсбура и Бардо) так и не поступил тогда в продажу.
Отношения Генсбура с Бардо продлились что-то около трех месяцев, кажется. Потом Бардо уехала в Андалузию на съемки. А Генсбур остался
в своем «черном доме», среди портретов Бардо.
Один.
(продолжение следует)
подписывайтесь на мой канал
