13 января 2020 года завершится эпоха — уходит фестиваль «Старый новый рок». Overtime.life собрал истории тех, кто был причастен к легендарному СНР.
За 20-летнюю историю фестиваль периодически менял времена года — то лето, то зима, а иногда проходил и в оба сезона. Чередовал площадки: от легендарной базы «Волна» и ЦК «Урал», Дворца игровых видов спорта и «Космоса» до «Екатерининского», ТЮЗа, Театра драмы, Дворца Молодежи и Ельцин Центра. На главной сцене в свое время выступали «Дельфин», «Тараканы», «Сплин», «Мумий Тролль», Ляпис Трубецкой, «ДДТ», «Ногу Свело», «Ария», Fool’s Garden, Noize MC, Найк Борзов, Нейромонах Феофан и главные амбассадоры уральского рока – группа «Чайф».
Через музыкальный отбор и испытания большой сценой прошло более тысячи молодых коллективов с разных уголков нашей страны. Одним удалось задержаться в музыкальной индустрии, другие также стремительно исчезли, как и появились. Конечно, «Старый новый рок» ценен музыкой и атмосферой. Ведь он такой один. Но, как и в любой большой истории, главными здесь являются люди, которые делали и делают фестиваль долгие годы.
Ася Бакеркина, работает в театре
О «Старом новом роке», я, наверное, как и многие, услышала от родителей.
Впервые фестиваль удалось посетить в 2007 году, за компанию. Уже через год я работала на СНР. В жизни у меня их было точно меньше, чем у Евгения Львовича (Горенбурга, — прим. автора) и Инны Моисеевой (экс-пресс-секретарь фестиваля — прим. автора).
На своем первом фестивале я отвечала за видеоклипы и мастер-классы. Тогда и произошла история про «шнур тюльпан на тюльпан». Это когда мой будущий бывший муж в мороз вёз на площадку домашний телевизор моей коллеги, а у Александра Кушнира (музыкальный продюсер, — прим. автора) была невероятно длинная лекция. Мы в это время носились по всем этажам ДИВСа в поисках необходимого шнура, который в итоге нам дал невозмутимый Владимир Бегунов в костюме зайца. Мне тогда казалось, что в живых меня не оставят. Но всё обошлось, и после мы долго смеялись.
Самым сложным всегда было не спать. Вообще не спать.
Все байки, которые я помню, не прошли мою внутреннюю цензуру. Но вот когда меня знакомили с легендарным Алексеем Палычем Хоменко, я не расслышала и тихонько спросила у Моисеевой: «Как его зовут? Алексей Палочка?»
СНР от других фестивалей отличает то, что я всегда могла рассчитывать на работавших на площадках людей. Ещё у нас рядом всегда были байкеры, которые меня лично не раз выручали.
С годами фестиваль изменился, потому что музыканты стали больше за ЗОЖ.
У меня СНР ассоциируется с группой «Браво». Я с них начала, они были хедлайнерами на моём первом фестивале. Ими и закончила – координировала в рамках Ural Music Night.
Самый яркий момент в памяти - это «СНР на Волне», когда Мумий Тролль пел «Контрабанды». Группа «Естественный Загар» уже напоила нежный цветочек (меня) водкой от холода, и мы с оргкомитетом просто скакали под сценой от радости и без сил.
СНР легендарен тем, что есть ощущение, будто бы он был всегда.
Инна Моисеева, PR-директор издательской группы
О «Старом новом роке» я узнала осенью 2002 года, когда поступила в университет и переехала в Екатеринбург. Шансов пройти мимо фестиваля не было.
Впервые посетила СНР спустя год — 13 января 2003 года. Тогда он проходил во Дворце Молодежи. Времена были золотые. Можно было распивать алкоголь, висеть на люстре и, кажется, даже курить в зале. Были «Агата Кристи» и группа «Настя». Я искренне думала, что иду на них. Но потом на сцену вышел «Наутилус Помпилиус» в полном составе.
Сложно сказать, сколько вообще фестивалей было в моей жизни, но точно меньше, чем у Евгения Львовича.
С первого СНР я работала пресс-атташе фестиваля.
Не сказать, что в работе что-то было особенно сложным. Скорее, неудобным. В это же время новогодние каникулы. Кажется, я не люблю их до сих пор, потому что все, кто тебе нужен, не работают.
Самая крутая байка связана с тем, как мы однажды дарили столичным гостям прекрасные мачете с гравировкой фестиваля. Я провожала людей в Кольцово. И при вылете нас остановила служба безопасности, поскольку пассажиры намеревались пронести на борт холодное оружие. Задержали с целью выяснения причин. Регистрация заканчивалась. Мачете в руках. В итоге самолет улетел, а я с этой грудой ножей осталась подписывать бумаги.
Более несуразная байка связана с 2013 годом. Один из наших генеральных партнеров фестиваля настоял, что автограф-сессия легендарной зарубежной группы должна проходить под его эгидой. Подготовились. Спонсоры напечатали открытки для автографов с изображением коллектива и своим логотипом. День встречи артистов, у нас сотни открыток. Толпящиеся фанаты протягивают полиграфию артистам, а те просто отбрасывают её себе за спину и расписываются на своих листовках. Никто не понимает, что происходит. Оказалось, что партнеры напечатали на открытках фотографию совершенно другой группы.
Есть еще одна любимая история. Перед фестивалем я делала удаленное интервью с одной артисткой, запросила горизонтальную фотографию, которую требовал формат издания. На что получила ответ: «у нас НЕТ горизонтальных фото, горизонтально человека можно сфотографировать, только положив его на диван. А на диван ложиться никто не будет».
«Старый новый рок» от других фестивалей отличает семейный подход.
Сложно судить о том, как изменился фестиваль с годами, потому что, как известно, фестиваль из зала и фестиваль за кулисами – это два абсолютно разных мероприятия.
Главная песня «Старого нового рока» для меня «Соня любит Петю». Всегда.
Собственно фестиваль и легендарен, потому что Соня любит только Петю. Всегда. Дарья Савкина, директор компании «Спортсервис»
В первый раз о «Старом новом роке» я услышала, когда пришла на собеседование к Горенбургу. Когда мы с Инной Моисеевой познакомились, я была на пятом курсе. Искала работу, а она сказала: «Приходи к нам на фест, нам такие клёвые люди нужны!» Ну и пришла. А какой фестиваль, зачем он, ничего не понимала. Прихожу в ОДО с раннего утра, встречаюсь с Инной и вижу повсюду афиши «Старого нового рока». У меня округляются глаза: «Это вы такие клёвые СНР делаете?!» На что Моисеева отвечает: «Да, мы делаем, а вот наш прекрасный-чудесный директор. Мы будем работать с ним». Получается, я сначала на работу устроилась, а потом поняла, куда.
Мой первый фестиваль – январь 2012 года. Как сейчас помню, у нас была светло-серая афиша с сиреневыми и зелёными буквами, потому что тогда титульным партнером был «Мегафон» и везли мы туда Fool’s Garden. Делали акцию про лимонные деревья, развешивая лимоны повсюду. Хорошо помню афишу, она у меня потом целый год висела на холодильнике.
На своем первом СНР я работала с молодыми музыкантами. У нас было три или четыре сцены, где было от 5 до 15 молодых групп на каждой. Больше половины из них были из других городов и областей. Их надо было встречать, провожать, расселять по гримеркам, доводить до сцены. На самом деле, я как могла все свалила на координаторов сцен. Но сильно набегалась. Главной ошибкой тогда стали тяжелые ботинки, в которых я была. Это же зима, обувь соответствующая. Я, в отличие от своих прекрасных коллег, о «сменке» забыла.
Самым сложным было отвечать на вопросы родственников, чем ты занимаешься. Потому что мы всегда занимались всем и сразу. Еще настоящее испытание постоянно говорить людям: «НЕТ, Я НЕ ДАМ ВАМ ПРОХОДКИ», «нет, проходок нет», «нет, я не отведу вас к звездам в гримерку». У меня пиетета к звездам не было никогда. Не понимаю организаторов, которые фотографируются с музыкантами. Но мои друзья и родственники постоянно вопрошали: «КАК!? ТЫ ЗНАКОМА ВОТ С ЭТИМ И ТЕМ?!». Да, я знакома с Горенбургом и другими офигенными ребятами, но я же не обязана брать у них автографы.
Было всё: работали сверхурочно, не спали, делали по 50 звонков в день, оббегали площадку на 38 кругов, придумывали великолепные акции, слушали треки молодых музыкантов, которые не всегда ласкали слух. Но всё это не было сложно. Это было по кайфу, от начала и до конца.
«Старый новый рок» единственный и неповторимый. Для меня других фестивалей не существует. Кроме того, СНР отличает его директор. Искреннее считаю, равно как и все причастные, что это фестиваль, который целиком и полностью является отражением прекрасного Евгения Львовича Горенбурга.
Как таковой фестиваль не изменился, он поменялся в угоду вкусам общества. Считаю, что рок умер. Родилось много других музыкальных направлений и стилей. Делать сейчас жанровый музыкальный фестиваль, будь то рок или электронная музыка — глупая идея и с точки зрения коммерции, и социальной направленности.
Песня, которая ассоциируется с фестивалем? «Соня любит только Петю», конечно.
«Старый новый рок» - легендарная штука, потому что это эпоха.
Ксения Табашникова, ведущая радиостанции «Наше Радио», руководитель промо-отдела Teleclub
О «Старом новом роке» я узнала случайно от своей подруги, которая на нем работала. Мне сразу же захотелось на нем поработать, и я попросила меня пристроить.
Мой первый фестиваль пришелся на 2006 год. Зима, ночной «Старый новый рок». Я очень волновалась, поскольку у меня абсолютно не было опыта работы на музыкальных фестивалях. Занималась до этого маленькими мероприятиями в школе и универе, была свеженькая после вуза и работала в офисе в Москве. Хотя, попутно, конечно, делала небольшие мероприятия и помогала дружественной группе с концертами.
Меня согласовали работать на ресепшен. Купила билет на самолет в Челябинск, потом на автобусе - до Екатеринбурга. Если ничего не путаю, то это был единственный ночной фестиваль, на котором был дичайший лайн-ап – «Сплин», «Дельфин», «Тараканы», Optimystica Orchestra и огромное количество других крутых групп. Я стояла в гардеробе ДИВСа, выдавала молодым артистам и хедлайнерам бейджи. Именно тогда-то я и влюбилась в фестиваль. Уже на следующий год я координировала хедлайнеров.
Самым сложным было ожидание следующего фестиваля. Всё, что происходило внутри, – это чистая радость. Когда ты любишь то, чем занимаешься, все сложности воспринимаются как челлендж. Моим личным испытанием было прилететь обратно в Москву, очень быстро, за считанные часы, выспаться и пойти на офисную работу. Я брала микро-отгулы под фестиваль, а затем возвращалась к своей привычной жизни.
Есть одна байка у меня, но она непечатная. Поэтому расскажу другую. Я передавала в Москве летом гонорары артистам и дошла очередь до группы «НАИВ», директором которой является Дима Хакимов, он же Снейк. На тот момент я его не знала. И вот я звоню: — Дмитрий, здравствуйте! Ксения — «Старый новый рок». У меня для вас есть гонорар. Давайте я его вам передам. — Да, давайте встретимся на метро Октябрьская. В центре зала. — А как я вас узнаю? На другом конце телефона повисает пауза непонимания. — Ну, я такой весь в чёрном, на руках у меня много серебряных колец. На что я говорю: — Вы знаете, Дмитрий, вас таких много. Давайте лучше вы меня узнаете. Я высокая блондинка с огромной татуировкой во всю спину. Так оно и случилось, Дима меня узнал. С тех пор мы хорошо знакомы. Он вообще стал отдельным эпизодом в моей жизни, и я ему очень благодарна за то, чему он меня научил. Возможно, он противоречивая персона, но испытываю к нему невероятно теплые чувства и благодарность за все.
«Старый новый рок» подкупает своей семейностью и домашним уютом. Будто бы возвращаешься каждый год в семью. Немного несуразный, местами нелепый, но при этом такой родной и теплый. И это то, что его отличало от других фестивалей.
Я бы не сказала, что «Старый новый рок» как-то менялся. Это всегда была атмосфера домашнего праздника. Зимний фестиваль – это день рождения Евгения Львовича Горенбурга, поэтому и возникает некое волшебство.
Для меня главный символ фестиваля это, естественно, группа «ТОП». А с другой стороны не песня, а джингл – «Старый новый рок, Старый новый рок, Старый новый рок – рок, рок, рок!» Его слова настолько на подкорке, что, если ты начинаешь их петь, а человек с Урала или из тусовки, он стопудово тебе подпоет.
Я всегда считала, что на Урале «Старый новый рок» - самый годный фестиваль. За все эти годы я видела много чего, но СНР нельзя ни с чем сопоставить. Это как сравнивать мягкое и жёлтое. Это мероприятие, которое позволяло ощутить некую уральскость. Когда вся эта история начиналась, люди еще не ездили массово в Москву, на фестивали. Мы были юные, зарабатывали мало денег, а когда у тебя на Урале фестиваль с таким бешеным лайн-апом, можно потратить пару тысяч рублей на билет, чтобы увидеть в Екатеринбурге группы, которые ты раньше слушал только по радио. Это вызывает чувство благодарности.
Главная проблема екатеринбургских музыкантов — вылезти за рамки Екатеринбурга. Сейчас оглядываюсь и понимаю, что это очень круто, когда у молодых ребят есть возможность выступить на большой или маленькой сцене. Ведь раньше повсеместно не было интернета и такого количества клубов. Поэтому «Старый новый рок» был социальным лифтом для получения новой аудитории молодыми артистами. Это фактор, который сделал его важной частью жизни Урала.
У каждого в нашей сфере есть тот момент, когда ты дико устал, еле говоришь, но вот ты выглядываешь из-за бэкстейджа и видишь всех этих людей, которые радуются тому, что происходит на сцене. И вся твоя усталость уходит, ее как рукой снимает. Это то ощущение, ради которого мы все этим занимаемся. Иллюстратор: Фото: предоставлено героями текста и официальная группа фестиваля в "ВКонтакте"
