Парижская встреча в Нормандском формате привлекает много внимания в силу того, что это первая встреча Президента России Владимира Путина и Президента Украины Владимира Зеленского.
По материалам, посвящённым этой встрече, может даже сложиться впечатление, что проходит встреча между главами России и Украины, а лидеры Франции и Германии там присутствуют «по традиции». Но это, конечно, не так.
На самом деле человек, больше всего из всей четвёрки заинтересованный в данной встрече – это Президент Франции Эмманюэль Макрон. Он был главным организатором этой встречи, он «хозяин», ведь встреча проходит в стенах Елисейского дворца. Макрон всячески подчеркивает роль Франции как мировой державы, активно привлекая для этого внешнюю политику (отсюда, кстати, частые пикирования с Трампом). Вне зависимости от того, договорятся о чём-либо В. Путин и В. Зеленский, свои сливки с этой встречи Макрон уже снял. Он показал себя сильным лидером, ответственным за безопасность в Европе.
Для Ангелы Меркель важно показать, что, хотя Германия поддерживает строительство «Северного потока-2», она готова и дальше оказывать давление на Россию в «украинском вопросе» и, соответственно, оказывать поддержку Украинской республике.
Хуже всех здесь приходится В. Зеленскому, который едва ли сможет добиться изменения отношения со стороны Москвы к «Минским соглашениям», о чём заявляли киевские политики, и выступает в роли такого гостя, которого пригласили, а ему отказаться как-то неудобно, поэтому он поехал.
В любом случае, это важная встреча. Даже несмотря на то, что каждый из лидеров преследует здесь какие-то свои интересы, будем надеяться, что они смогут договориться и война на Донбассе закончится. Это главная заявленная цель всех встреч в нормандском формате. Да, они пока не привели к полному прекращению огня, но, кроме как надеяться и верить, что они этому будут способствовать, нам больше ничего не остаётся. Странное чувство возникает, когда видишь, что для прекращения войны на Донбассе сильные мира сего должны встречаться за тысячи километров от этой земли, но, в итоге, мало что меняется.
