Юрий Георгиевич Абросимов – в Бограде личность известная. В прошлом – геолог, чиновник районной администрации, ныне – пенсионер, а сам он себя называет «свободный художник». Камни и минералы он собирает большую часть жизни: его коллекция не ограничивается местными «самородками», есть экземпляры как российского, так и мирового уровней. Что кроется под толщей земли и из всякого ли камня можно сделать произведение искусства – читайте далее.
«Рот раскрыл, и голова сама поворачивается»
Юрию Георгиевичу 70 лет, но столько ему не дашь – он бодр, активен, весел, постоянно шутит. О том, что ты попал в гости к человеку с необычным увлечением, становится понятно, когда во дворе вместо клумбы с цветами встречаешь клумбу с камнями.
– Бзык такой на старости лет, – улыбаясь, разводит руками хозяин.
О его коллекции ходят легенды. Одни говорят, что в ней бесчисленное количество самородков, другие рассказывают про то, что из них Юрий Георгиевич вырезает огнедышащих чудищ – химер из подземного царства (что окажется правдой). Мы же, если честно, ожидали увидеть несколько полочек с двумя-тремя десятками экспонатов, но истинные масштабы превзошли все ожидания.
– У этой стены – Хакасия, у этой – Тува, у этой – Красноярский край, в соседней комнате – зарубеж, европейская часть, Сибирь, Дальний восток, – говорит Юрий Георгиевич и показывает рукой на полки, уставленные камнями, переливающимися всеми цветами радуги.
– Сколько их здесь? – спрашиваем.
– Тысячи две, наверное. Еще под навесом склад – там несколько тонн. Есть хорошие, очень хорошие, но все, что представлено здесь, – выше среднего (качества – «Шанс»).
– Стильбит, гематит, хризотил, опал, гейландит, чароит – звучит как название болезней.
– (Смеется). Стильбит и гейландит – из Эвенкии, деламит – из Теи, гематит – из верховья реки Абакан, хризотил-асбест – Западный Саян, Красноярский край, живода – район Советской Хакасии, – вводит в курс дела коллекционер.
– По какому принципу собираете камни?
– Только те, что привлекли мое внимание. Мало найти, нужно отполировать, показать красоту. Мне все дороги, но если посчитать только те, которыми лично я восхищаюсь, штук 500 наберется.
– Что значит «восхищаетесь»?
– Вот смотрите, идешь по улице, а навстречу тебе красивая женщина, рот раскрыл и голова сама поворачивается. Так и с камнями... Меня часто спрашивают: «Какой мой камень?». Так вот, если от какого-то у вас наступило очарование, значит, это ваш.
«Сейчас я понимаю, что это был жадеит»
Юрий Абросимов родом из Бограда, здесь же окончил школу.
– Я книжный человек, очень много читал. В некотором смысле был белой вороной. Интерес к красивым камням у меня был всегда. Как-то с другом мы поехали в Шушенское на велосипедах, назад я добирался на плоту. В районе Минусинска ночевал на острове, на котором нашел необычный камень. Это сейчас я понимаю, что это был жадеит, тогда же у меня не было такого кругозора и я понятия не имел, какую ценность держал в руках. Но этот камень долго волновал мое воображение.
После службы в армии Юрий Георгиевич устроился на работу в геолого-разведочную экспедицию на Чукотку.
– Я же романтик, – смеется. – Занимался много чем: копал, взрывал, бурил, добывал, изучал, разведывал и руководил.
Тогда он и понял окончательно, что хочет навсегда связать свою жизнь с геологией, и спустя 10 лет после окончания школы, в 26 лет, поступил в томский университет. Тогда-то он и начал собирать свою коллекцию. А превращать обычный с виду булыжник в произведение искусства – уже после выхода на пенсию. К сожалению, ознакомиться с работами не удалось – более 100 предметов находятся на выставке в Северске (Томская область). Дома осталась только коллекция шаров. Глядя на некоторые, невозможно поверить, что природа способна создавать такие краски.
- Это «Цветущя планета», - показывает мужчина на камень в виде глобуса.
- Вы сами раскрасили его?
- Что вы — нет, это окраска камня... Согласен, это уникально и потрясающе.
Многие думают, что камни — это камни, и повредить их или разбить довольно сложно, но на самом деле, как объясняет коллекционер, они также бывают и хрупкими, и мягкими.
«Это своего рода психотерапия»
– Несколько лет назад я купил кусок кварца за 11 тысяч рублей. Планировал сделать из него шар, но когда начал с ним работать, понял, что он с трещиной, сыплется при обработке. Так вот его я «мучаю» уже года четыре. Поточу – плюну, оставлю до другого раза, – рассказывает Юрий Георгиевич, пока мы изучаем коллекцию и, как он сам выразился, созреваем для вопросов.
– А этот шар вы тоже сами сделали?
– Нет, это вулканическая бомба. Все просто: был вулкан, плевал лавой 400-350 млн лет назад. Нашел его в районе Советской Хакасии.
– А эти шары?
– Это гранаты флюориты из Большой Ирбы Красноярского края. Если бы было темно, то можно было бы увидеть, как они изнутри светятся розовым.
– А они не фонят? На радиацию проверяете?
– Нет, так не заморачиваюсь. Я представляю тип месторождения и знаю, может там быть радиация или нет. На Чукотке в последние годы работал на месторождении, которое изучалось и немного отрабатывалось в конце 40-х – начале 50-х годов, когда существовал атомный проект, который курировал Берия. Там лагеря были и все прочее. Вот там были очень высокие фоны. Сейчас все напуганы этой радиоактивностью… Здесь, я думаю, в пределах 15-20 мкР, а по строительным СНИПАМ допустимо 25.
– Вы камни берете с поверхности или копаете?
– Как говорится, все украдено до нас. Надо знать, где рыть. Но самое благоприятное место для поисков – действующие рудники, где за нас роет экскаватор. Но туда сейчас очень сложно попасть.
– Ценные камни попадаются?
– Что вы подразумеваете под ценными камнями?
– С точки зрения ювелиров.
– С точки зрения бандитов? С точки зрения налоговой и государства? Да? Есть закон о драгоценных камнях, согласно которому, если что не так – получишь проблемы. Там есть определенный перечень, что относится к драгоценным, а что нет. У меня такого нет.
– То есть алмазы не собираете?
– У нас алмазы где попало не валяются – вот в чем дело. Так бы, может, и собирал.
– Из всей массы камней, какой ваш самый любимый?
– Тот, на который можно смотреть бесконечно. Это, конечно, агат – они самые простые, но они очень многообразные. Они по настроению. Я даже иногда рот разеваю и хожу любуюсь. Это своего рода психотерапия.
«Минералы – цветы недр»
В коллекции Абросимова есть камни из Испании, Киргизии, Индии, Бразилии, Тасмании, Австралии, южной Африки и др. Какие-то он покупает, какие-то получает по обмену.
– Иногда видишь и не можешь себе отказать, покупаешь. Вот буквально вчера мне прислали диалит с Кольского полуострова. Пришел на почту, а там сотрудницы ругаются по-доброму, мол, иди сам поднимай свою посылку. Они уже знают, что ничего легкого мне не присылают. У меня есть молодой друг. А вообще у меня все друзья молодые, я не очень люблю общаться со старперами, они ноют и жалуются на жизнь, у них все болит. Я так не хочу, – смеется собеседник. – Так вот он прислал мне турмалин с Малханского месторождения Забайкальского края. Это камень мирового уровня.
Кстати, некоторые турмалины (в зависимости от цвета и прозрачности) относят к драгоценным камням. Но этот экземпляр – для поделок. Поднимется ли рука у нашего собеседника поднести к камнеобрабатывающему станку такую кристальную розовую красоту – вопрос.
К увлечению Юрия Георгиевича его супруга Елена относится с уважением.
– Она мало того, что терпит всю эту пыль и грязь, так еще и со мной с удовольствием ездит. Смотрите, это нашла она, – говорит он и убирает у камня боковую часть, под которой оказывается полость. – Представляете, какая у меня фартовая женщина! Это в районе Советской Хакасии нашла. Редкий случай.
– Похоже на шкатулку. Это так и было? Или вы «доработали» его?
– Он естественным путем выпал. А вообще лучший камень – это тот, когда ничего доделывать не надо. Минералы – это цветы недр. Все, что хранится под землей, уже уникально. Практика показывает: если начинаешь долбить, то обязательно сломаешь самое лучшее. А если же и дорабатывать, то нужно это делать с умом и очень долго.
________
– Есть несколько регионов в мире, которые для коллекционеров являются своеобразной «меккой» – Бразилия, Мадагаскар. Хакасия в целом к их числу не относится, – говорит Юрий Георгиевич. – Но Хакасия занимает первое место по молибдену, также у нас есть барит... У меня есть друг из Шарыпово Сергей Краснолуцкий (научный сотрудник местного музея, преподаватель детской школы искусств, член палеонтологического общества при РАН, открыл более 250 памятников истории, художник – «Шанс»). Он тейским серпентином занялся очень давно. Из него он сделал десятки скульптур, композиций. Он самый известный в этом деле человек. Он Хакасию раскручивает со страшной силой, но парадоксально, что никто до сих пор ему место в музее не предоставил, чтобы показать всю эту красоту.
