Я долго думал, прежде чем решился об этом написать. Не потому, что говорить о случившемся не следует, как раз наоборот: дело в том, что эта неприятная история ещё не закончилась и, судя по всему, конца ей в ближайшее время не будет.
Известие о большом пожаре, случившемся в одном в многоквартирных домов городка Кольчугино Владимирской области, пришло из регионального управления МЧС ранним утром 13 ноября.
Из письма следовало, что в результате пожара пострадали три квартиры на четвертом этаже, но все люди, слава Богу, живы. Одного человека огнеборцы спасли, остальные вышли сами. Площадь пожара внушительная, но не самая крупная – 400 квадратных метров. Напоследок чрезвычайное ведомство уведомило, что из 30 квартир заселены были только десять, и сейчас малочисленные обитатели четырёхэтажки ютятся у родственников в ожидании, когда местные власти решат, куда их расселить.
Масла в огонь подлили местные соцсети, в которых быстро окрестили дом «местом, где одни алкаши живут» и «бомжатником». В общем – мало кто обратил внимание на судьбу дома по улице Ульяновской.
О вреде приватизации
Тем временем в соцсетях ко мне «постучалась» девушка по имени Екатерина. На «бомжа» и «алкоголика» она не тянула. Екатерина рассказала, что на третьем этаже общаги она в свое время купила на материнский капитал комнату – для себя, мужа и двух своих ребятишек. Скоро семейство ждало пополнения – третьего малыша.
- К счастью, мы живем у бабушки, а та комната была как бы «про запас». Но в любой момент мы могли туда въехать. А теперь не знаем, что делать, - поделилась грустью моя новая знакомая, и пригласила приехать в Кольчугино – посмотреть всё на месте.
В течение утра на меня вышли ещё несколько человек из числа погорельцев.
Надо сказать, что в этом доме, кроме общаги, расположены крупное кафе в два этажа и организация, так что заселены были только третий и четвертый этажи. Так что не стоит удивляться, что речь пойдет о жильцах именно этих «владений».
- Загорелось около трех часов ночи. Меня дома не было, но брат ночевал. Он и вызывал пожарных. Причем гореть начало где-то в первом подъезде. Было ветрено и сухо, и крыша занялась моментально. Им оставалось только стоять и смотреть. А потом пожарные до утра проливали здание, - не без грусти рассказала Екатерина Гусева, которая жила на третьем этаже. Теперь женщине и её родственникам пришлось перебраться к знакомым и начать заниматься сбором документов в надежде на компенсацию.
Очень быстро я убедился, что интернет-пользователи поторопились, обозвав общежитие «бомжатником» - здесь имели комнаты по большей части вполне приличные люди. Конечно, не олигархи, но многие – семейные, пенсионеры. Самое поганое, что почти у всех комнаты оказались в собственности. Проще говоря – новое жилье им дадут лишь тогда, когда решат сносить дом, не иначе. В противном случае – восстанавливай, как хочешь. Хозяин - барин.
«Пытка» для районной администрации
Первым делом я позвонил в администрацию Кольчугинского района, чтобы пообщаться с главой и выяснить, как планируют помогать погорельцам. На этом моменте стоит остановиться отдельно.
Сперва сотрудники мэрии отрапортовали, что главы администрации на месте нет, и «сегодня уже не появится». Его заместитель по вопросам ЖКХ вообще оказался в отпуске. Наконец, мне посоветовали обратиться к начальнику отдела по жилищной политике и муниципальному контролю, но и ее на месте не оказалось. Объяснили, что уехала исполнять поручение главы, и рекомендовали перезвонить на следующее утро в 10.00 часов.
Ровно в этот час 14 ноября я стоял на платформе вокзала Кольчугино и набирал номер нужного чиновника. Но тут меня ждала очередная неожиданность – поначалу глава жилищного отдела Екатерина Дмитриева огорошила тем, что у них в райадминистрации «есть пресс-секретарь для этого», а потом долго с кем-то советовалась. Наконец, она согласилась на комментарий, который, впрочем, исчерпывающих ответов все равно не дал.
- На данный момент к нам обратились восемь семей, которым негде жить. Одного человека уже переселили, и он ночевал на новом месте. Готовим на переселение ещё четыре семьи. Но пока речь идет лишь о маневренном фонде, а не о постоянном жилье. Снос дома пока не обсуждался, но решается вопрос о восстановлении кровли, - рассказала Дмитриева и добавила, что дом действительно очень старый, говорят – дореволюционной постройки.
Не в обиду местным чиновникам, но создалось впечатление, что обсуждать щекотливую тему они просто не хотели. Удивляться тут нечему – любой мало-мальски крупный пожар для небольшого муниципалитета – лишняя головная боль, а когда на этом пожаре три десятка погорельцев – эта боль превращается в пытку: жилья как такового в районах нет, денег в бюджетах – кот наплакал, и даже маневренный фонд имеется не везде. Именно такие картины рисуют мне почти все главы небольших муниципальных администраций. Кольчугинский район с чуть более чем 50-тысячным населением (включая райцентр) едва ли можно назвать исключением.
Пострадавшая управкомпания
Наконец, прихожу по нужному адресу и с ходу понимаю, что масштабы случившегося в официальных сообщениях здорово приуменьшены. Создается впечатление, что красная кирпичная четырехэтажка попала под бомбежку, но устояла, зато начисто лишилась крыши: в копченых окнах верхнего этажа виднелось небо, а на первом сотрудники кафе (естественно, закрытого), уныло выносили мешки, полные мокрого пепла и сажи. По иронии судьбы по соседству с кафе в этом же доме расположилась местная управкомпания, которая тоже оказалась закрытой. Рядом стояла тракторная тележка, полная мешков с мусором.
Хозяйка кафе, хлопотавшая тут же, сперва согласилась побеседовать и даже показала мне несколько тёмных залов заведения, на полу которого стояла вода – она просочилась сюда с четвертого этажа. Но в какой-то момент бизнес-леди общение резко прервала и вежливо раскланялась. Я пошёл по этажам.
Сперва отправился на звуки, доносившиеся из второго подъезда. Нутро дома лишь укрепило впечатление бомбежки: повсюду грязь, чернота, распахнутые двери и горы побелки на грязных полах. На третьем этаже в одной из комнат раздавался треск – туда я и направился.
Экскурсия
Если кто помнит – в замечательном советском фильме «Укрощение огня» был эпизод, когда главный герой – авиаконструктор академик Башкирцев приехал на малую родину после Великой Отечественной войны, и на руинах своего дома нашел свою маму, которая спала под открытым небом в четырех обугленных стенах. Так вот, мне кажется, что я увидел эпизод как раз из этого кино: здесь в полной побелки комнате, со стен которой свисали мокрые обои, я застал хозяйку – пожилую Ирину Савельеву.
Женщина заканчивала уборку пустой комнаты.
- Эта комната досталась мне от брата по наследству. Сама я до пенсии работала в Москве крановщиком, а потом перебралась сюда. Мне крупно повезло – я затеяла ремонт, почти все вынесла, и тут как раз такое. Сама я в ту ночь была на даче, а тут соседи звонят: «Ира, мы горим!» - я-то ладно, а моя соседка Галина Васильевна так вообще лишилась всего – у нее в комнате воды было по колено, - вздохнула хозяйка, отложив тряпку.
Ирина устроила мне мини-экскурсию по тому, что ещё позавчера называлось «общежитием».
- Вот тут у нас жила многодетная мама, у нее, кажется, было шестеро ребятишек. Ума не приложу, где они теперь, - женщина показывает комнаты, полные сажи.
- А вот тут вообще не знаю где хозяева, - добавляет она, демонстрируя комнатушку, которая могла бы теперь служить местным пожарным водоемом – тут образовался пруд с идеально ровной водной гладью.
С потолка падают куски побелки и штукатурки, стены черные, коммуникаций – никаких – воду, тепло и электричество отключили. Жить здесь стало невозможно, даже если бы захотелось.
Параллельно со мной в доме была какая-то комиссия, с которой мы чудесным образом разминулись – члены этой комиссии могли видеть меня в окнах третьего этажа. О чем-то посовещавшись, серьезные люди сели в машины и уехали, подивившись появлению незнакомца в оконном проеме.
- А вот тут у нас была ванная и умывальник, - показывает Ирина места общего пользования. Откровенно сказать – тут и до пожара было не очень.
Фотографии с места ЧП я на всякий случай сразу отправил в областную администрацию, где их тут же получили.
- Думаю, из-за проводки все загорелось, - вздохнула собеседница и продемонстрировала «лапшу», висящую на уровне головы – одной искры хватит, чтобы занялось.
Кресло с видом на звёзды
Поднимаюсь на четвертый этаж – здесь застаю ещё двух пожилых женщин. Зинаида Ивановна заколачивает дверь молотком.
- Тут жила моя дочь, а теперь она вынуждена ютиться на работе, потому что у меня просто негде разместиться, - сообщила женщина и тоже повела меня на «экскурсию». На четвертом этаже картина куда более плачевная – за противоположной от жилища Зинаиды стенкой потолков просто нет, вместо пола валяются груды горелых досок, кругом грязь вперемешку с водой.
- Слышала, что в соседнем подъезде была драка. Увы, у нас тут и асоциальные элементы имеются, но не в нашей части. Якобы после этой драки ушли и оставили что-то тлеть ещё с вечера, а ночью загорелось, - рассказала Зинаида, распахивая собственную дверь. – Не знаю теперь, с кого требовать компенсацию – телевизор, холодильники – все залито. А ещё полюбуйся на кресло.
В углу комнаты стоит отвратительно грязное и мокрое кресло, а прямо над ним в потолке зияет дыра – нечто вроде люка, через который видно облака. Ночью отсюда можно было бы шикарно лицезреть звезды.
- Не знаю, как они будут все это заделывать. Тем более зима на носу, какой тут ремонт кровли! – возмутилась хозяйка, вспоминая слова чиновников.
12 квадратных метров
Как выяснилось – на пожарище пришли самые стойкие. Некоторые не могут без слез смотреть на то, что стало с их кровом. Одну из женщин в ночь пожара откачивали сотрудники «скорой помощи», она до сих пор в предынфарктном состоянии. Многие другие, кто помоложе, просто в шоке.
Мне рассказали о бедах, выпавших на долю Елены – жительницы третьего этажа первого подъезда. Она - простая воспитательница детского сада, и жила здесь с тремя детьми.
Прежде чем позвонить ей, я отправился взглянуть на то, что когда-то было её жилищем.
Но третий этаж оказался наглухо закрыт, а грозная бумажка на двери гласила, что в случае взлома приедет полиция.
На четвертом этаже вообще находиться оказалось опасно – в эпицентре пожара не осталось ровным счетом ничего – тут и бомбы никакой не надо: сгорело все до кирпичей, уцелевшие куски кровли с листами железа угрожающе свисают в коридорах. Кругом все черное, из стен торчат куски арматуры, которые в последний раз выглядывали на свет более сотни лет назад. Картина удручающая – одним лишь ремонтом крыши тут явно не обойтись.
Я набрал Елену.
- У меня взрослые сын и дочь-студентка, а младшей дочке шесть лет. Она приболела после пожара, сидим теперь на больничном. Было три часа ночи, когда нас разбудил громкий стук в дверь – это соседи с четвертого этажа бегали, кричали, чтобы скорее все уходили. Когда мы выбегали, наверное, уже пожарные работали, потому что мы бежали в темноте, а сверху лилась черная от сажи вода. Я успела только захватить документы, - вспоминает Елена. - Крыша сгорела моментально, а сам дом тлел до обеда. Мы же уехали в шесть часов утра, после того, как ко мне подошел парень из МЧС, расспросил – кто где жил, сколько людей. У нас было две комнаты, я их на материнский капитал покупала, а теперь нам предлагают комнатку в 12 «квадратов» на четверых, причем в общежитии ещё хуже, чем это. Даже не знаю, что теперь делать, - сокрушалась погорелица.
По стопам героев Жюля Верна
Как рассказали жильцы, гореть начало действительно у кого-то из «асоциальных личностей», каковые проживали на четвертом этаже в одной из комнат, превратившихся в притон после смерти хозяина. Где теперь эти личности – никто не знает, как никому не ведомо, кто теперь поможет с восстановлением. «Проще его снести», - резюмировали жители пострадавшего общежития.
Но власти с этим не спешат. Как мне рассказали в областной администрации, из 35 собственников лишь 15 человек претендуют на получение государственной помощи. Остальным придется выкручиваться своими силами. И даже если решат сносить - расселять их должен муниципалитет – область этим вопросом не ведает. Зато на ремонт крыши обещают выделить 5,5 миллионов рублей из кольчугинского бюджета.
Тут стоит вернуться к началу этой грустной истории – до сих пор почти каждый день люди пишут мне о том, как пытаются добиться хоть какой-то помощи. Но конкретного результата пока нет, и не предвидится. Скорее всего, с приходом холодов серьезных работ здесь проводить не будут – даже дилетанту ясно, что обычной стройбригадой тут не обойтись: еще предстоит выяснить, как латать дыры в потолках третьего этажа, не говоря о том, что вода превратила здание в подобие жюльверновской пещеры, из которой находчивые герои романа «Таинственный остров» спустили стоявшую там веками воду, чтобы превратить её в жилище.
Похоже, простым обитателям общежития на улице Ульяновской придется теперь всерьез вооружиться сочинением Жюля Верна в качестве пособия, и приступить к обустройству жилища там, где сделать это почти нереально. Если не считать переезда к родственникам или друзьям, другого варианта у них пока нет.
Продолжение следует.
