Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Все публикации этого автора
Свадьба – с размахом, с южной щедростью – как и хотел Михаил. Как и хотел, Марика – самая красивая невеста. Платье – кружева, что белейшая морская пена. Невесомая фата. Чёрные кольца волос оттеняют белизну фаты и платья… Букет – бело-розовые цветы в бутонах. Марика, тоненькая, хрупкая, смуглое личико – измождённое, в чёрных глазах застыла непонятная печаль. Опущены ресницы. Под ними – синие круги.
-Да… вздыхали бабы. – Вот оно, счастье наше…
В загсе стояла, из всех сил справляясь с головокружением. Михаил, уверенный, спокойный, в парадной форме морского офицера, надел ей колечко на тонкий дрожащий палец. И Марика надела кольцо на палец Михаила, робко посмотрела ему в глаза. Михаил, словно успокаивая её, слегка прикрыл ресницы, чуть кивнул. Подошёл Андрей – поздравить невесту. Поцеловал её руку…
Когда шли после регистрации к дому, выпал нежный бутон из Марикиного букета. Оглянулась – приотставший Андрей, свидетель, наклонился, поднял бутон, незаметно прижал его к губам…
Шумно веселились Мишкины друзья, молодые лейтенанты. Когда Михаил знакомил их с невестой, незаметно, быстро глянул на Андрюху, представил:
- Мари… я…
Запнулся всего на долю секунды, назвал Марику Марией. Заметил это только Андрей. Горько усмехнулся. Как всегда, понял Мишку, единственного друга. Всё понял…
Подвыпившие гости требовали танцев – невесты с женихом, с отцом, со свёкром,потом – невесты с дружком. Не поднимая глаз, подошёл к Марике Андрей. Тихо взял её дрожащую руку. Пока танцевали, смотрел на неё с такой… разрывающей душу горькой нежностью – надеялся, что никто этого не замечает – что кто-то из гостей, на миг протрезвев, глубокомысленно вздохнул:
-Да…
Марика и Андрей ничего не замечали. Вместо нежной и грустной мелодии им слышался тихий плеск волн… Не замечали тяжёлого, исступленного взгляда Михаила… С невыразимой болью смотрел на Марику отец, Василий-цыган. Отцовским сердцем чувствовал дочкину безысходную боль, не мог понять, откуда она взялась… посмотрел на Полину, жену: смеётся радостно, кудахчет, как курица, бестолково. Как же!.. Дочка – между прочим, единственная, -горько думал Васька – замуж выходит…
-За офицеееера! - с досадой передразнил жену. А то, что в дочкиных глазах – тоска бездонная?.. Это – как?..
После танца Андрей, не останавливаясь, пил одну за другой. Мать Марики отвела его в виноградную беседку, где он свалился почти без чувств…
Неумолимо приближалась ночь. Михаил поднялся, благодарил гостей за то, что пришли… разделили с ними радость…
Падая от усталости, Марика зашла в комнату. Пока не было Михаила, тихонько, беспомощно застонала от боли, слегка сжимая ладошками наливавшуюся грудь… Вошёл Михаил. Красивый, немного даже незнакомый в офицерской форме. Остановившимся взглядом смотрел на Марику. Она замерла под этим взглядом. Тихо сказала:
-Миша…
А Михаил медленно подошёл к ней. С силой притянул её к себе. От долгого поцелуя Марика чуть не задохнулась. Михаил рванул белое платье на её груди, сбросил фату. Сильными руками разорвал лифчик – беленький, из тончайшего батиста, такие же трусики. По лицу Марики покатились слёзы – Танюша, старшая двоюродная сестра, добрая, заботливая Танюша долго и старательно, с такой любовью выбирала всё это в магазине для невест – чтобы было самое лучшее, красивое… Тогда Марика даже улыбнулась от радости впервые за много дней, на миг забыла своё горе. Они с Танюшей представляли, как кружевные белые трусики и лифчик подчеркнут Марикину гибкость, как подойдут к крупным кольцам чёрных волос… Танюша поцеловала сестру, сказала, что Мишка с ума сойдёт… Сейчас всё это Михаил бросил на пол. В каком-то грубом упоении сжимал грудь, соски. Марика от боли кусала губы. Потом ей казалось, что Михаил утоляет какую-то давнюю жажду. И боль была другой – не та, что тогда, в море, с Андреем. Тысячи сладостных иголок не было. Боль была тяжёлой, тупой, бесконечной.Марика не выдержала, негромко вскрикнула. Тогда Михаил ударил её по лицу. Потом стал бить везде – с отчаянием, сам вздрагивал от своих ударов, чувствовал боль. Знал, что никогда себе этого не простит, но продолжал бить свою Марику, ту маленькую девочку, которую он выхватил у холодной ноябрьской волны, ту Марику, которая так хотела быть его женой… Ту Марику, что… изгибалась в Андрюхиных руках… Марика сжалась в трясущийся комочек, прикрывала руками живот. Потом снова Михаил утолял свою дикую жажду, снова больно сжимал соски, и невыносимая тупая боль давила Марикину плоть… Бесконечно тянулась ночь. А потом он лежал, уткнувшись головой в подушку. Плечи его содрогались. Он глухо, бессвязно заговорил, вспоминал, как мать тогда растирала голенькую Марику полотенцем, как он мельком увидел её грудь – смуглые маленькие бутоны… Как уже тогда, семиклассником, полюбил её, маленькую черноглазую девочку, как уже тогда – ещё так неосознанно!.. – мечтал, как будет ласкать эту грудь… Вспоминал их тайну – ту ночь, когда он пошёл за Марикой на берег, как Марика сбросила с себя платьишко, вошла в воду…Как …ждала, что он … а он… как трудно было ему сдержаться!.. а он…берёг Марику, он хотел, чтобы… платье белое… фата… свадьба… А потом… как медленно, нежно, бережно он раздел бы её, целовал её… всю… Какой нестерпимой болью отзывались в его сердце Марикины вскрики, когда он увидел их с Андреем…
Марика приникла к плечу мужа, тихо плакала…
Утром стали собираться в дорогу. Михаил был спокоен и серьёзен, торопил жену. Андрей уже уехал в город. Служить им предстояло в одной части, на Северном флоте. И не могли друг без друга друзья, молодые флотские лейтенанты. И предчувствовали неизбежную муку – от ежедневных встреч, от необходимости разговаривать, решать какие-то вопросы…
И ещё раз, перед самым отъездом, встретились глазами Марика и Андрей. Он внимательно смотрел на её искусанные в кровь губы, на воспалённые припухшие веки, на синие пятна на плече, на руках… Марика поправила рукав, впервые – как-то спокойно –посмотрела в глаза Андрею… Своим взглядом она защищала мужа – Андрей это понял…
Когда вещи были уложены, Марика потихоньку пошла на берег. Михаил и сам этого хотел, но боялся предложить жене пойти к морю. Сейчас он пошёл за Марикой. Она стояла у самой волны, такая лёгкая, тоненькая, хрупкая… Вечерело, становилось прохладно. Михаил заметил, как дрожь пробежала по трепетной Марикиной фигурке. Подошёл, заботливо укрыл её своим кителем, прижал к себе. Марика повернулась, уткнулась лицом мужу в грудь. Долго стояли молча, смотрели на море – их мелкое, тёплое, ласковое море. Здесь – так быстро!.. – прошло детство. Здесь оставалось начало. Здесь свершилось столько тайн!.. И море обещало сберечь их навсегда…
Михаил тихо поцеловал жену в висок, туда, где вились крупные кольца волос. Марика с робкой благодарностью посмотрела на мужа. А он – с такой же робостью – обнял её, поцеловал в губы… А она маленькими ладошками бережно гладила его лейтенантские погоны, потом потянулась, приподнимаясь на цыпочки, поцеловала Мишку – сначала в прикрытые глаза, потом – смело – в губы… Из рук Марики что-то упало на песок. Михаил наклонился, поднял детские Марикины бусы из ракушек, её девчоночью ценность и гордость… Положил к себе в карман…
А когда автобус отъехал, мать, Полина, вытирая слёзы, с досадой сказала Василию:
-И что?.. Где ж оно… твоё счастье… что пророчил дочке?..
- Поняла-таки… - с удивлением и облегчением подумал Васька…
Продолжение следует…