В высшей степени абсурдным, откровенно говоря, может показаться предположение, что путем естественного отбора мог образоваться глаз со всеми его неподражаемыми изобретениями для регуляции фокусного расстояния, для регулирования количества проникающего света, для поправки на сферическую и хроматическую аберрацию.» (Дарвин 1872)
Даже в XIX веке предположить, что такой сложный механизм возник сам собой было довольно абсурдно!
У Дарвина было отрицательно отношение к современной ему англиканской церкви и её иерархии, но он никогда не строил теории "научного атеизма".
Если вспомнить, как свирепо нападали на меня представители церкви, кажется забавным, что когда-то я и сам имел намерение стать священником.
Как учёный-естествоиспытатель он был трезвым человеком и скептически относился с возможностям науки:
...Я не могу вспомнить ни единой первоначально составленной мною гипотезы, которая не была бы через некоторое время отвергнута или изменена мною...
Порядочная доля скептицизма полезна представителям науки, поскольку позволяет избежать бо́льшей потери времени...
Учитывая то, что в его время живая клетка рассматривалась просто как кусочек желе без всякого внутреннего сложного строения, то что бы он сказал сегодня, взяв в руки книжку для детей 2019 года?
Понятия о том, что в живой клетке есть целая вселенная тогда даже никто и представить себе не мог!
Одна ДНК, которая содержит информации больше чем во всех книгах, написанных за всю историю существования разумного человечества, перевернула бы его представление!
Я думаю, что он как честный и разумный учёный запретил бы связывать своё имя с религией под названием "ДАРВИНИЗМ".
А его отношение к духовной сфере можно понять из этих слов:
Если два племени первобытных людей, живших на одной и той же земле, вступали между собою в состязание, то (при прочих равных условиях) одолевало и брало верх то племя, в котором было больше мужественных, воодушевлённых любовью к ближним, верных друг другу членов, всегда готовых предупреждать друг друга об опасности, оказывать помощь и защищать друг друга. <…> Себялюбивые и недружелюбные люди не могут сплотиться, а без сплочения мало чего можно достичь. Племя, одарённое указанными выгодными качествами, распространится и одолеет другие племена; но с течением времени, судя по всей истории прошлого, оно будет в свою очередь побеждено каким-либо другим, ещё выше одарённым племенем.
По моему мнению (выпускника биологического факультета МГУ) это слова христианина, а не воинствующего атеиста!
Внушения совести в связи с раскаянием и чувством долга являются важнейшими различиями между человеком и животным.
Так получилось, что современная ему западная церковь внушила отвращение к догматизму и начётничеству, но он остался честным человеком, который не строил новой религии!
Я не верю в какое бы то ни было божественное откровение. А что касается загробной жизни, то каждый на свой страх и риск решает для себя эту неопределённую возможность.
Наука и религия, когда они честны перед обществом никак не противоречат друг другу, так как они занимаются разными сферами познания. И некритический догматизм вреден для обеих сторон!
Когда Дарвину пошел 16-й год, собственного миросозерцания у него еще не сложилось…
Сопоставляя религиозную догму, как он усвоил ее из книг, с научными данными, Дарвин утратил веру в Откровение. В результате он счел возможным определить свое кредо как теизм, или, точнее, деизм. Наступил второй период в истории его миросозерцания…
Но чем был этот Творец для Дарвина? Бессодержательным понятием, гипотезой, которая ни в коем случае не может быть названа религией. Бог не был реальным для него…
В последний период жизни (1860—1882) Дарвин считал себя уже агностиком, то есть человеком, для которого вечные вопросы остаются открытыми…
Протоиерей Александр Мень «К вопросу о миросозерцании Чарльза Дарвина»
Уже под конец жизни, получая вопросы и письма о совместимости дарвинизма с верой в Бога и следует ли выбирать между теорией Дарвина и верой в Бога Дарвин отвечал, что «он считает, что теория эволюции вполне совместима с верой в Бога; но Вы обязаны иметь в виду, что разные люди по-разному определяют то, что они понимают под словом Бог».
Или, оставаясь на позиции агностика, говорил:
«что невозможность представить себе, чтобы эта величественная и чудесная вселенная вместе с нашим самосознанием "я" возникла случайно, кажется мне главным доводом в пользу существования Бога; но я никогда не мог решить, имеет ли этот довод реальную ценность. Я знаю, что если мы допускаем первопричину, разум все еще жаждет узнать, откуда она появилась и как она возникла. Не могу я также не видеть противоречия, когда думаю о том, сколь много страдания во всем мире. Я также склонен в известных пределах считаться с суждением многих одаренных людей, которые твердо веровали в Бога; но и здесь я вижу, какой это слабый довод. Наиболее верным кажется мне заключение, что весь вопрос выходит за пределы, доступные человеческому разуму, но человек может исполнять свой долг».
