К одному из древнейших источников, вокруг которого не прекращаются ученые споры, относится т.н. «Иоакимовская летопись», открытая и пересказанная российским историком Василием Татищевым (1686-1750). Интерес к этому памятнику обусловливается отличиями его сведений от летописи Нестора.
Кроме того, первооткрыватель Иоакимовской летописи Василий Татищев считал, что Иоаким и по времени является более ранним писателем, чем Нестор. Впоследствии, однако, как время написания, так и содержание этой летописи было подвергнуто строгой критике, таким образом, что отношение к этому источнику русской истории стало очень настороженное.
Василий Татищев, публикуя впервые сведения Иоакимовской летописи, рассказал также и обстоятельства своего с ней знакомства: один из его родственников, настоятель Бизюкова монастыря на Смоленщине, архимандрит Мелхиседек Борщов прислал историку несколько рукописных тетрадей, принадлежавших якобы некоему монаху Вениамину, который, по словам самого Мелхиседека, «о собрании русской истории трудился, по другим монастырям и домам ездя»
. По виду эти тетради были вынуты из сшитой книги, «по разметке 4, 5 и 6-ая, письмо новое, но плохо сделанное, склад старый, смешанный с новым, но самый простой и наречие новгородское» . Ознакомившись с материалом, Татищев сделал выписки тех фрагментов, которые отличались от Повести временных лет монаха Нестора.
Затем монах таинственно умирает, и Татищев остается только с выписками.
Почему же историки не доверяют Татищеву и считают Иоакимовскую летопись подделкой?
Давайте рассмотрим хрестоматийные аспекты нашей истории, которые разнятся в пересказе Нестора и Иоакима.
1. Приход Рюрика.
В Иоакимовской летописи идет рассказ о потомках князя Славена, среди которых особенно выделяется Гостомысл. Пресекается род Гостомысла по мужской линии и тогда было отправлено посольство искать жениха Умиле, дочери Гостомысла. Таким образом явился в Новгород Рюрик, который стал править после смерти князя. Объясняется, почему все-таки Рюрик явился ни с того, ни с сего на Русь.
Вроде бы, ничего особенного в этом рассказе нет, если не прелюдия этого странного брака. Якобы до прихода Рюрика славяне и варяги воевали между собой, и чтобы решить эту вражду мирным путем, заключили династический брак. Отсюда никаких спорных моментов: власть Рюриковичей была легитимна, потому что Гостомысл сам пригласил его на трон и сделал зятя своим преемником.
Повесть Нестора приход Рюрика объясняет по-другому: славяне между собой воевали и решили поискать себе князя за морем!
Так чья точка зрения теперь кажется странной? По-моему, в Иоакимовской летописи намного все логичнее.
2.Княгиня Ольга.
В рассказе о первых князьях Рюриковичах Иоакимовская летопись дополняет Повесть временных лет рядом любопытных деталей. Например, об Ольге говорится, что она была родом из Изборска, из потомков Гостомысла, а первое имя ее было Прекраса, имя Ольга ей дал уже ее муж, князь Игорь. В ПВЛ же кратко говорится, что Ольга была из Пскова. Разницы никакой, если учесть, что Изборск позже становится пригородом Пскова. Многие современные историки считают ее варяжкой. Но вот Иоакимовская летопись оговаривает совсем другие сведения, - речь идет о том, что она была славянкой, если носила имя Прекраса. Учитывая, что ей надо было выйти замуж за варяга Игоря, ей дали варяжское имя Ольга. Ее происхождение многое меняет в раскладе ее правления. Ладила ли она с воеводой Свенельдом? Почему поехала в Византию и наперекор сыну приняла крещение?
3.Святослав.
Сыну она дает имя славянское. Вот здесь косвенно подтверждается ее славянская сущность- не могли варяги Ольга и Игорь дать сыну такое имя! О погребении киевского князя Аскольда в Иоакимовской летописи Татищева делается замечание о существовании церкви св. Николая, которую будто бы потом разрушил князь Святослав Игоревич. О последнем также дается интересная информация, что неудачная его война на Дунае возбудила в нем гнев на христиан в его войске. За свою веру многие были казнены и замучены, в их числе и родной брат Святослава Глеб(!). А здесь очень странно: Нестор почему- то вообще не пишет о братьях и сестрах Святослава. А они наверняка были.
Такое же гонение собирался произвести Святослав и в Киеве, куда послал строгий приказ разрушить все церкви, а по своем прибытии в Киев намеревался погубить всех христиан, но печенеги перехватили его у днепровских порогов. Интересная интерпретация истории, не правда ли?
4. Владимир.
Крещение Владимира описывается в Иоакимовской летописи без связи с походом на Корсунь или женитьбой на греческой царевне. Князь пошел на болгар (очевидно дунайских), победил их, заключил мир, а затем крестился сам и его сыновья, а болгарский царь Симеон прислал на Русь священников и книги церковные.
Широкую известность приобрел сюжет Иоакимовской летописи о крещении Новгорода. Здесь приводится довольно подробный рассказ о бунте новгородцев против крестителей, о взятии города ростовцами во главе с Добрыней и Путятой и о вынужденном крещении жителей, в результате которого к стыду новгородцев сложилась пословица: «Путята крестит мечом, а Добрыня огнем». В этом отрывке читаются слова: «Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, учили людей» . Поскольку рассказ ведется от первого лица, Татищев сделал предположение, что здесь говорит очевидец событий и автор летописи еп. Иоаким. Подробность изложения располагала многих исследователей советского периода принимать достоверность этого рассказа. Была даже предпринята попытка связать с текстом Татищева следы пожара в Неревском конце 989 г., открытые в Новгороде археологом Валентином Яниным. Кроме того, были найдены клады монет, невостребованные очевидно погибшими хозяевами и христианский нательный крест, который подтверждают существование в городе христианства до времени официального крещения .
В целом, Иоакимовская летопись, пересказанная Татищевым, весьма прелюбопытный артефакт. Вряд ли это подделка, но и верить всему тому, что переписано и пересказано, на все сто процентов также не следует. К этому документу стоит отнестись более внимательно. Она по-прежнем ждет новых исследователей.
