Вы наверняка не раз видели легендарную скульптуру "Лаокоон и его сыновья" — одну из известнейших древнегреческих скульптур. Что она может рассказать об античной мифологии, о том, как менялось искусство и мировоззрение греков накануне новой эры, и о том, что подтолкнуло ренессансную Италию к маньеризму?
Предостережение и наказание
Для греков (да и римлян) сюжет был мгновенно узнаваем. Троянский жрец Лаокоон предостерегал жителей Трои не ввозить в город деревянного коня. (О том, что в этом коне прятались греческие воины, знают, наверное, все.) Возопив: "Бойтесь данайцев, даже дары приносящих", — Лаокоон метнул в коня копьё, после чего из моря выползли змеи...
Их послали покровительствовавшие грекам боги: не то Аполлон, не то Афина. С тем, кого убили змеи, тоже не всё однозначно: то ли Лаокоона и двух его сыновей, то ли Лаокоона и одного сына, то ли только сыновей, чтобы Лаокоон всю жизнь оплакивал утрату и был живым напоминанием о том, как нехорошо идти против воли богов. Скульптура, как вы видите, предлагает самую кровавую версию мифа, где погибают все трое.
Триумфаторы и побеждённые
Путь, который прошло искусство Древней Греции, в каком-то смысле можно сравнить с эволюцией русской литературы. Из простого чёрно-белого мира мы плавно двигаемся в сторону сложного мира, полного полутонов и ярких красок. Сравните, скажем "Недоросля" и "Мастера и Маргариту": у Фонвизина сразу ясно, кто хороший, а кто плохой (на это и фамилии указывают), у Булгакова даже абсолютное зло может вызывать сострадание.
Так и с античной скульптурой: поначалу всё было как везде, и скульпторы воспевали героические подвиги нашей доблестной армии против гнусных варваров и прочих кровавых тиранов. Но к эпохе эллинизма (IV-I вв до н.э.) всё изменилось, скульпторы перестали делить людей на своих и чужих. Лаокоон — враг греков, он пытался помешать их планам, он противился воле богов. И тем не менее создатели этой скульптуры не осуждают и не высмеивают его.
Разум и чувства
Скульптура Древней Греции вплоть до эпохи эллинизма взывала к разуму зрителя, к его эстетическому восприятию, практически не касаясь чувств. Это было красиво, возвышенно, соблазнительно, величественно, это напоминало о важных событиях древней и новейшей истории (греки не делали разницы между мифологией и историей, для них это было одно и то же).
В 300-е годы до н.э. всё изменилось. Художники эпохи эллинизма разделились на два лагеря: на тех, кто придерживался позднеклассических образцов, и тех, кто вместо обращения к усреднённым идеалам подчёркивал индивидуальное, богам предпочитал смертных и исследовал все грани страстей человеческих. Такие мастера обращались в первую очередь не к знаниям зрителя о событиях Троянской войны, а к его способности сочувствовать, сопереживать и сострадать простым смертным, жертвам большой игры, в которую играют боги...
Новаторы и последователи
Политическая история говорит, что Римская Империя одержала верх над Древней Грецией. История искусства утверждает, что в культурном плане победили греки: Рим был восхищён их искусством, и многие греческие скульптуры дошли до нас в описаниях римских авторов или копиях римских мастеров.
Причём в некоторых случаях историки не могут с уверенностью сказать, что перед ними: греческий оригинал или римская копия. Так и с "Лаокооном": его принято называть работой трёх родосских скульпторов — Агесандра, Полидора и Афинодора. Но весьма вероятно, что это гениальная копия, творческая интерпретация или инвенция в эллинистическом стиле, которую в I веке н.э. заказал римский поклонник греческого искусства.
Лаокоон и маньеризм
Принято считать, что эпоха Возрождения античного идеала началась в XIV и закончилась в XV веке, но это верно лишь отчасти. Художники этого периода возрождали искусство высокой (450-400 до н.э.) и поздней (400-323 до н.э.) классики. Но им на смену пришли маньеристы (XVI-XVII вв), которые точно так же опирались на античный идеал, просто они отдавали предпочтение взволнованному, эмоциональному искусству эллинизма (323-30 до н.э.) с его сложносочинёнными позами.
Этому повороту во многом поспособствовал "Лаокоон": его нашли в 1506 году, и по велению папы Юлия II опознавать находку отправились архитектор Джулиано да Сангалло и скульптор Микеланджело Буонарроти. Первый подтвердил, что об этой скульптуре писал Плиний, второй заметил, что Плиний описывал скульптуру, вырезанную из единого куска мрамора, а эта сделана из двух кусков. Так что Микеланджело был сторонником гипотезы, что это не греческий оригинал, а римская копия. Как бы то ни было, установленная в Ватикане скульптура быстро стала сенсацией и оказала большое влияние на художников XVI века.
Понравилась статья? Делитесь мыслями в комментариях и читайте мою книгу "Быть гением"!