Эволюция когнитивных способностей, лежащих в основе языка и музыки, широко обсуждаются научным миром, и я предлагаю Вам, присоединится к этой широте.
Основной вопрос заключается в том, находят ли эти способности свое происхождение в модификации или расширении общих когнитивных способностей для обработки аудиальной информации, также присутствующих в других видах. Если это так, сравнительные исследования животных должны выявить сходство в способностях обработки. В этой статье я предлагаю Вам рассмотреть некоторые примеры таких исследований. Ориентируюсь на то, могут ли птицы обнаруживать структурные паттерны, основанные на реляционных, а не на физических сходствах между слуховыми стимулами - существенная способность для обработки и производства языка и музыки. Предлагаю кратко рассмотреть, почему птицы являются подходящими модельными видами.
Существуют три области обнаружения паттернов: способность определять «грамматические правила», лежащие в основе звуковых строк; воспринимать регулярные ритмы и самопроизвольно группировать отдельные звуки в более крупный паттерн. Во всем этом есть свидетельства того, что птицы демонстрируют некоторую способность обнаруживать реляционные паттерны. Тем не менее, есть также различия между видами: в то время как волнистые попугайчики показывают обучение правилам произношения, зяблики обращают внимание на местные физические сходства между звуковыми волнами, используемыми для обучения и тестирования. Для определения ритма зяблики и волнистые попугайчики не показывают четких различий. Тем не менее, более широкое сравнение показывает, что и здесь присутствуют различия в степени, в которой разные виды птиц относятся к реляционным моделям или локальным особенностям. Наконец, спонтанная группировка звуков были выявлены у зябликов. Четкие различия между видами птиц в их перцептивных и когнитивных способностях в сочетании с их доступностью для экспериментальных исследований дают возможность изучить различия в механизмах слуховой обработки и их эволюции. Это также может дать гипотезы для понимания процессов эволюции способностей у людей.
Здесь мнения учёного мира разделились на две точки зрения. Одна точка зрения заключается в том, что эти способности возникли как следствие внезапного и относительно недавнего появления у современных людей способности обрабатывать сложные, в частности рекурсивные, лингвистические структуры. Другое состоит в том, что они возникли в результате более постепенной эволюции, в которой сложные лингвистические механизмы изучения правил возникли из общих областей обучения и механизмов обработки последовательностей, поддерживаемых культурной эволюцией. Что касается музыкальных способностей, некоторые из исследователей предпочитают гипотезу о том, что данные способности возникли как эпифеномен других когнитивных черт, например, необходимых для языка. Другие выступают за адаптивные объяснения эволюции музыкальности или предполагают, что музыкальные способности могут основываться на перцептивных или когнитивных чертах, которые развились для более общего рассмотрения слуховых раздражителей, таких как способность к анализу. Если язык и музыкальность берут свое начало в модификации или расширении уже существующих и широко распространенных общих когнитивных способностей для обработки слуховых данных, можно ожидать, что сравнительные исследования нечеловеческих животных могут выявить сходство с человеческими способностями в обработке.
Птицы и люди оказались на очень разных ветвях эволюционного дерева, с общим рептилиодным предком еще более 300 миллионов лет назад. На первый взгляд, эта эволюционная дистанция делает птиц маловероятными моделями для сравнительных исследований в поисках человеческих слуховых механизмов обработки. Однако, несмотря на их расхождение, птицы и млекопитающие демонстрируют много общего, в своих когнитивных способностях при этом несколько видов птиц находятся на одном уровне с приматами. И, как уже отметил Дарвин, звуки птиц, в частности песни певчих птиц, показывают сложности в структуре, напоминающей разговорный язык, и обладают музыкальными качествами, которые являются редкими среди млекопитающих. Кроме того, некоторые группы птиц, наиболее известные певчие птицы и попугаи, демонстрируют обучение вокальным навыкам, то есть способны изменять слуховой выход на основе определенных типов слухового входа. Вышеуказанные признаки предполагают сходящуюся эволюцию, по крайней мере, некоторых свойств акустической обработки между людьми и некоторыми группами птиц. Но как бы ни были опытны птицы в изучении, структурировании и обработке их вокализированных видов, вовлеченные навыки могут быть специализированными предметно-ориентированными. Они не должны отражать или основываться на общих когнитивных способностях, обнаруживать произвольные и абстрактные слуховые паттерны, такие как те, которые можно найти в языке и музыке.
Такие исследования могут не только пролить свет на когнитивные способности самих птиц, но также могут дать гипотезы о том, что могло быть когнитивными склонностями, которые в конечном итоге обеспечили человеческое происхождение языком и музыкальными способностями.
